Творец слез

Одна девушка получила очень редкую синюю розу.

– Легко догадаться, кто ее послал, – прошептала Билли, сидевшая рядом. – Синий означает мудрость. Кто-то в восторге от ее интеллекта, и уж точно это не качок из школьной сборной. Посмотри, какого цвета стал Джимми Нат!

Я посмотрела на пунцового Джимми, который с сосредоточенным видом рассматривал иллюстрацию в учебнике истории. Затем член комитета остановился у нашей парты. Удивленная, я наблюдала за тем, как он читает имя на записке, вытаскивает запутавшийся в общем ворохе цветок и протягивает его нам. У меня округлились глаза. Я повернулась к улыбающейся Билли.

– Это мне? – простодушно спросила она.

Парень кивнул, и Билли взяла розу.

– Белая, – просияла я, – если не ошибаюсь, символ чистой любви.

– Я получаю такую каждый год, – довольным тоном сообщила Билли. – Мне никогда не дарят много цветов. Если честно, то вообще их не дарят… Но в День сада я всегда получаю вот такую. – Она покрутила розу, осматривая ее со всех сторон. – Она всегда белая. Однажды я видела возле своего шкафчика какого-то парня, но не успела его рассмотреть.

Я заметила румянец на ее щеках и поняла, почему ей так нравится День сада.

– Надо поставить ее в воду, – сказала я с улыбкой, – после уроков.

Когда мы вышли с последнего урока, Билли посмотрела на розу и сказала:

– Смотри, она уже вянет!

– Ничего, мы ее спасем, – успокоила я, глядя на слегка обмякшие лепестки. – Пойдем к фонтану.

Излишне говорить, что вокруг фонтана в школьном дворе девушек столпилось больше, чем воробьев в жаркий день. Они гордо размахивали цветами и спорили, чья роза красивее.

– С другой стороны здания есть садовый кран, – шепнула мне Билли.

Мы развернулись и поплыли против течения.

– Кстати, как там моя фотография? Ты ее сохранила? – весело спросила Билли, пока мы шли.

Я почувствовала, будто у меня в животе завязался тугой узел. Мысль о том, что я потеряла фотографию, ужасно меня огорчала. Билли поделилась со мной своей страстью, и я очень ценила ее подарок, но умудрилась его потерять. Она не должна подумать, что я пренебрежительно отношусь к ее увлечениям, поэтому я снова решила соврать.

– Конечно, – выдала я с деланой веселостью.

Увидев ее улыбку, я пообещала себе, что, вернувшись домой, как следует поищу фотографию и обязательно найду. Она не могла раствориться в воздухе. Я ее не потеряла.

Мы свернули за угол школы и вышли на забетонированную площадку, где возле баскетбольной стойки из стены торчал кран.

– Ой, подожди! – Билли хлопнула себя по лбу. – Я оставила бутылку в классе! Вот балда! – Ее глаза расширились от возмущения. – Будем надеяться, что уборки еще не было!

И она убежала, пообещав вернуться через пару минут.

Я осталась на площадке одна, и мысли вернулись к фотографии. Где же она может быть? Потом я услышала звук шагов, покрутила головой, но не поняла, откуда раздается шум. На двор выходили окна классов, и несколько на первом этаже были открыты.

– Не удивлен, что вижу тебя здесь.

Я застыла на месте.

Этот голос. Мне казалось, что он звучит рядом со мной, и сразу представились черные глаза, излучающие жестокое обаяние.

Я осторожно заглянула в окно, и моя догадка подтвердилась: Ригель сидел в классе за партой, как будто задержался после урока, чтобы, как примерный ученик, дочитать последний абзац в учебнике. Как раз его он и засовывал сейчас в рюкзак, а чуть позади я увидела чью-то роскошную шевелюру.

Я сразу узнала девушку, которая придержала дверь музыкального класса. Надо признать, она очень красивая: стройная фигурка, мягкие черты лица, блестящие волосы – просто фея. Я обратила внимание на то, как красиво поблескивает прозрачный лак на ее ноготках, какие у нее ухоженные руки, тонкие и гладкие, не то что мои – все в царапинах и пластырях. И она держала… красную розу.

– Ждешь, что я ее возьму? – спросил Ригель равнодушным тоном, но, конечно, не без насмешки. В его взгляде, как всегда, блеснула пугающая искра, которая любого могла бы привести в благоговейный трепет.

– Ну это было бы мило.

Ее шепот произвел на меня странное впечатление: он меня смутил. Ригель застегнул рюкзак и встал со стула.

– Я не милый.

Он обошел девушку и двинулся к двери, но она схватила его за лямку рюкзака.

– Тогда какой ты? – спросила она, надеясь, что он обернется, и зря, потому что Ригель остановился и даже не думал оборачиваться. Тогда она отважилась сделать шаг вперед, приблизившись к его широкой спине.

– Мне интересно. Мечтаю с тобой поболтать с тех пор, как увидела тебя за пианино, – сказала она мягким голосом, и я увидела, как Ригель наконец медленно поворачивается. – Было бы здорово познакомиться с тобой поближе. – Она подняла розу, встретившись с ним взглядом. – Может, все-таки возьмешь розочку? …и расскажешь немного о себе. Я ничего о тебе не знаю, Ригель Уайльд, – игривым тоном добавила она. – Что ты за человек?

Ригель смотрел на розу, темные волосы красиво обрамляли его лицо, и я заметила, что его взгляд абсолютно ничего не выражает – бесстрастный, бесчувственный. В двух темных стекляшках, казалось, не отражался даже свет дня.

Его глаза пусты, холодны, безразличны, как мертвые звезды.

Потом Ригель взглянул на девушку. Я знала, что он готовится преподать бедной поклоннице урок. Ригель приподнял уголок рта… и улыбнулся очаровательной, коварной, кривой улыбкой. От нее перехватывало дыхание, она отравляла своим ядом и обольщала. Это улыбка человека, который никого к себе не подпускает.

Ригель поднял руку и обхватил пальцами бутон, продолжая смотреть девушке в глаза. Затем он начал медленно сжимать его, как тисками, и сжимал до тех пор, пока тот не распался. Помятые лепестки упали к ногам девушки, словно горсть мертвых бабочек.

– Я сложный человек, – процедил он сквозь зубы, отвечая на ее вопрос.

У меня по спине пробежали мурашки, когда я услышала его низкий хриплый голос.

Потом Ригель развернулся и ушел. Шаги стихли где-то в конце коридора, но я по-прежнему слышала его слова, как будто он все еще был в классе. Его голос проложил дорожку внутри меня.

Я вздрогнула, когда чья-то рука коснулась моего плеча, и резко обернулась. Билли посмотрела на меня в замешательстве.

– Я тебя напугала? Извини! Вот бутылка. Пришлось пободаться с уборщиком, но в итоге мне удалось ее заполучить! – Она помахала у меня перед носом своим трофеем, а я только делала вид, что смотрю, на самом же деле я была в ступоре и ничего не видела.

Мы наполнили бутылку водой из садового крана и пошли обратно. Билли продолжала о чем-то рассказывать, но я ее почти не слушала.

Мои мысли были заняты Ригелем, я размышляла о маске вежливой учтивости, за которой он скрывался. Любые попытки заглянуть за нее вызывали у него циничную улыбку, как будто его забавляла игра с людьми. Как ему это удавалось? Сначала очаровать, а в следующий момент напугать до смерти…

Из чего сделан Ригель? Из плоти и крови или из кошмаров?

Билли заметила Мики в толпе и подбежала к ней, сияющая, как подсолнух.

– Мики! Смотри! И в этом году тоже!

Мики рассеянно посмотрела на розу.

– Видишь, она белая!

– Как и всегда, – пробормотала Мики, открывая свой шкафчик. Одна из красных роз упала на пол, и, не обратив на это внимания, Мики засовывала учебники, не волнуясь о втором цветке. Билли подняла розу и протянула ее подруге с довольной улыбкой. Мики застыла, какое-то время смотрела на цветок, потом тяжело вздохнула и швырнула его в шкафчик.

– Хм! Как думаешь, я не слишком много воды налила в бутылку? Она не захлебнется? – спросила Билли, повернувшись ко мне, и я ответила, что цветы, безусловно, способны на многое, но захлебнуться они не могут.

– Ты уверена? Не хочу ей навредить, она такая нежная.

– Извини! – раздался чей-то голос.

Позади Мики стоял парень, совершенно не подозревая, что держит в руках ярко-красную бомбу.