Чистые руки

Что подумают дети об этих изворотливых объяснениях? Улыбнутся ли? Разозлятся ли? Осмелятся ли посмотреть друг на друга с пониманием или же побоятся отцовского взгляда, полного ожиданий и подозрений? Они и пальцем не пошевелили. Тогда их отец продолжил: «Только вот, дети мои, вы знаете, что жизнь в деревне жадна до клеветы. Девушка, о которой я говорю, отличается добрым нравом, и иногда одного этого достаточно, чтобы люди себе навоображали черт-те что и отвратительные сплетни пошли по округе. Если так произойдет, не обращайте внимания: никого не слушайте, не опускайтесь до того, чтобы отвечать на подобные россказни, иначе они станут реальностью и будет непросто от них избавиться. В остальном, пока что я нанимаю эту девушку временно: вполне возможно, через две недели она сама от меня сбежит».

Наивный!

Прошло два года. Собравшись снова, дети выслушали очередную речь Антельма, которая, к его великому удивлению, не ошеломила их. «Роза, — объяснял он, — оказалась потрясающей служанкой, но понемногу ее преданность, как бы это сказать, превратилась в…»

Короче, он женится. Это, конечно, ничего не меняет: Антельм по-прежнему испытывает глубокую нежность к их покойной матери, но…

В этот раз снова не стоит обращать внимания на насмешки болтунов и болтовню насмешников, если вдруг начнет свирепствовать общественное коварство, поскольку…

Дети уже всё знали. Они изобразили удивление, чтобы доставить удовольствие отцу, однако, казалось, благосклонно приняли ситуацию и поздравили ученого, разменявшего шестой десяток. В конце концов, это его дело: не перечили они отцу и его воле прежде и сегодня не станут. Жозеф, конечно, читал «Федру», и в его голове промелькнула мысль, что новоиспеченной мачехе больше подойдет его кровать, нежели отцовская. Шарль представил, с каким бы удовольствием доверил юной красавице собственную невинность. Однако оба достаточно дорожили жизнью, чтобы подобные мысли не развивались в нечто большее.

«Затягивать не будем, — добавил Антельм. — Поженимся в течение недели».

«К чему такая спешка?» — задумался самый старший отпрыск, увидев, как дробится предполагаемое наследство. Однако состояние Антельма было не столь велико, и, честное слово, ни один из троих не рассчитывал, что оно способно в корне изменить его жизнь.

В остальном дети были абсолютно бессильны, поскольку, да, Антельм, как достойное насекомое, приступил к производству второй партии потомков.

Свадьба

— Я вам не даю покоя, — пошутил кюре. — Вы скоро станете моим самым рьяным прихожанином.

— Вам повезло, месье Кюре, что я сегодня не против послушать ваши остроты, — холодно заметил Антельм.

— А разве это лишь пустые шутки? — спросил священник. — В последний раз обстоятельства были прискорбные. Прошло два года, и вот сегодня мы встречаемся по счастливому поводу. Видеть вас так скоро и так часто в моей церкви давненько не приходилось, не правда ли? И тем не менее… Лишнее доказательство того, что мы ничего не решаем, а жизнь наша вверена Господу Богу. Хотите узнать о моих предчувствиях?

— В любое время, месье Кюре.

— Я думаю — и надеюсь, что не ошибаюсь, — вы вернетесь меньше чем через год, чтобы пополнить нашу христианскую общину еще одной юной душой. Или я не прав?

Антельм ответил, что ни черта об этом не знает.

— Оставим черта там, где ему и место. Вот вы снова придете через несколько месяцев крестить своего младенца, а через год — еще одного, кто знает? Вы пышете здоровьем, не так ли? Мне даже интересно, а что, если…

— Если?..

— А что, если Роза, прекрасная прихожанка, которую я держал над купелью не так давно…

— Не заостряйте внимание на разнице в возрасте, месье Кюре, а то я подумаю, будто вы нарочно пошли на эту хитрость.

— Как я говорил, а что, если вы последуете примеру супруги и присоединитесь к нашей большой семье, которая по-прежнему остается вашей… Сначала вы придете на службу в воскресенье, чтобы просто порадовать жену… А через несколько недель вернетесь, потому что она вас попросит тем самым убедительным тоном, на который способны только женщины. А затем вы станете возвращаться все чаще и чаще, даже не задумываясь, притягиваемый красотой наших песнопений, сладким ароматом ладана под сводами и всеми теми ухищрениями, которые сами по себе не представляют никакой ценности, но помогают Церкви мудро напоминать самой себе и заблудшим душам путь к слову Божьему — именно они приведут вас обратно. Любящая женщина не раз становилась орудием в руках Господа, чтобы…

— Даже не рассчитывайте, месье Кюре, даже не рассчитывайте.

— Я счастлив женить вас, Антельм. Помните наш давний разговор: и я, и вы — мы оба знаем, что спасение вашей души не пустая трата времени…

Представьте себе простую церемонию. В церкви два застывших, словно медных, лица — это родители невесты. Отец слегка задыхается в воскресном костюме, а мать растолстела с тех пор, как в последний раз надевала свое самое красивое платье. Четверо братьев и сестер также разрываются между желанием расхохотаться и стыдом. Пришли и дети Антельма — вот и почти все гости. Со стороны крестьян: прапрабабка, брат матери, которого нельзя было не пригласить, потому что он немного дурачок, кузен одних с невестой лет, кажущийся довольно расторопным, и, наконец, крестный отец Розы — он же и свидетель. Со стороны Антельма в журнале регистрации расписывался доктор Ларивуа.

Августина показала на отца Шарлю и прошептала ему на ухо:

— Посмотри, как раздулся от гордости.

Шарль ответил:

— Неужели кичится своим трофеем?

И правда: Роза была очаровательна, свежа, словно дитя, и величава, как и ее имя.

Даже через два года считалось, что раны от траура еще не залечились и молодожены не могут показаться на людях: любопытные насмешники поджидали снаружи любую неловкость — ничто не осталось бы незамеченным.

Банкет прошел в доме Антельма и оказался непродолжительным: гости сами намекнули на обстоятельства и правила приличия, чтобы положить конец празднеству. Семья невесты быстро удалилась — если не сказать, сбежала. Лишь доктор Ларивуа остался с Антельмом выкурить сигару.

— Дорогой мой, поздравляю. Вы бы вряд ли отыскали жемчужину лучше этой. Я вам как врач говорю: одиночество — яд для человека, а вам в руки только что попал секрет долголетия. Позвольте, я сделаю также комплимент вашей… бодрости, поскольку, как мне кажется… В общем, мой медицинский взгляд тут вряд ли ошибается: вы ведь поняли, о чем я? Действительно, подобная юная природная красота способна и мертвого разбудить.

— Но я не покойник, доктор. Давайте остановимся на этом в ваших рассуждениях. Можно подумать, вы решили в одиночку высказать мне все скабрезности, порожденные обстоятельствами. Докурим сигару и отправимся к моим насекомым. Я недавно оборудовал для них еще один вольер — клетку новой модели, позволяющую совершать незаурядные наблюдения. Я хотел бы услышать ваше мнение по одному делу, поскольку, мне кажется, на этот раз нашелся достойный аргумент, способный заткнуть за пояс этих эволюционистов…

Так мужчины продолжили давно начатую беседу, а со свадьбой было покончено.

Заговор

Одни возмущаются по-настоящему или за компанию, другие поднимают на смех. Иногда эти же шутники выходят из себя, и, кажется, разгневанные собеседники вот-вот ввяжутся в драку, однако царит общая убежденность: алкоголь всем вскружил голову. Кое-кто курит сигареты, некоторые — трубку, но дымят все, и их слова тонут в густом тумане, сотканном из горьких запахов самокруток и скаферлати. За хозяином заведения закрепилась репутация проныры, однако сегодня он изо всех сил пытается изобразить безразличие: настолько наигранно, что посетители стараются, как бы этот таракан за барной стойкой их не расслышал. Однако из гневного шепота и галдежа вполголоса вырываются несколько отчетливых слов, и становится ясно: речь идет об утренней свадьбе.