Страница 25 из 41
А я — третий лишний.
Я ухожу.
— Спасибо за печенье, — говорю я, не оглядываясь.
Я направляюсь прямо в свой кабинет, закрываю дверь и плюхаюсь в кресло. Я опускаю голову на стол, застонав от разочарования.
Следующий прием через десять минут, и мне нужно избавиться от этого чувства. Сев, я лохмачу волосы, как будто могу стереть всю эту встречу, все, начиная от поздравлений Дуга по поводу нашей связи и заканчивая его желанием произвести впечатление на жену.
Я поворачиваюсь, беру рамку с фотографией, стоящую рядом с компьютером, и рассматриваю фотографию, сделанную много лет назад. Мама, папа, Трули и я на выпускном в нашей средней школе, за месяц до смерти папы.
— Что бы ты сделал? — я спрашиваю человека, которого уважаю, которым восхищаюсь.
Но как только вопрос звучит, я беру его обратно, качая головой, отмахиваясь от него, как от дыма.
— Притворись, что я этого не говорил, — бормочу я.
Мне не нужны советы отца.
Мне не нужны ничьи.
Я хочу того, чего хочу.
Я надеваю халат супер-ветеринара, иду в смотровую и делаю свою работу до конца дня.
Сегодня вечером у меня есть еще одна работа, и мне не терпится ее выполнить.
Я хочу этого так сильно, что отбрасываю все остальное в сторону.
С глаз долой, из сердца вон.
ГЛАВА 27
Рано вечером отправляю сообщение.
Малоун: Вьетнамская кухня по-прежнему твоя любимая? Или предпочитаешь тайскую или итальянскую?
Слоун: Я люблю итальянскую. Я просто обожаю пасту. Я почти все сделаю за лапшу.
Малоун: Просто как напоминание — тебе не нужно ничего делать. Я буду делать всю работу. Заказ. И все остальное.
Слоун: Я думала, ты будешь готовить.
Малоун: Учитывая, что я всецело показываю свои сильные стороны, я собираюсь продемонстрировать некоторые из моих других навыков.
Слоун: И это все?
Малоун: Моя способность делать заказы в лучших ресторанах этого города. Приходи голодная.
Слоун: Разумеется. Я думала, ты ясно дал это понять. Я невероятно голодна. Можно сказать, умираю с голоду. Для чего-то конкретного.
Слоун: Кстати, что принести? Вина? Десерт? Батарейки? Серебряного дельфина? Щекотун из перьев? Веревку? Растительное масло?
Малоун: Масло. Много масла.
Слоун: Сейчас заеду в универмаг.
Малоун: И чтобы ответить на твой вопрос, можешь принести все что хочешь, что поможет тебе чувствовать себя хорошо. В том-то и дело, Слоун, что я не говорю тебе, что делать, и не показываю, как работает твое тело. Речь идет о том, чтобы ты чувствовала себя невероятно, и все, что тебе нужно, чтобы чувствовать себя таким образом, это то, что ты можешь взять.
Слоун: Ты говоришь такие вещи и…
Малоун: И что же?
Слоун: И это заставляет меня падать в обморок.
Малоун: Значит, я делаю все правильно. Но, прибереги обморок до того момента, когда приедешь сюда, потому что тогда я смогу тебя поймать.
ГЛАВА 28
Заметки Слоун Элизабет. Обратить внимание на жизненно важные задачи:
1. Позвони Бэзил за помощью. Если кто-то и сможет его найти, то это будет он. Готово.
2. Не пялься на телефон весь день, ожидая, когда он перезвонит. Наберись немного терпения. Готово.
3. Станцуй победный танец, когда он скажет, что нашел его! Готово.
4. Встреться с Бэзил, прежде чем идти к Малоуну. Готово.
5. Возьми красивый красный бант, потому что красные банты делают все лучше. Готово.
ГЛАВА 29
Чувствую себя в музыкальном раю.
Фантастический голос Фрэнка Синатры, доносящийся из ноутбука, наполняет квартиру. Я отбиваю ритм по стойке, пока мы слушаем его концерт в «Авалоне».
Вы не смогли бы стереть ухмылку с моего лица, даже если бы попытались. Я снова восхищенно качаю головой.
— Не могу поверить, что ты нашла его. За день. Я искал его много лет.
Слоун качает бедрами.
— Когда ты его получишь, ты поймешь.
— Ты определенно самый удивительный человек на свете. И я теперь должен поблагодарить Бэзила. Теперь, когда он нашел Синатру, он больше не Базилик.
— Я говорила, что он тебе понравится. Он просто помешан на музыке. Я позвонила ему сегодня утром и попросила разыскать. Он нашел его за пять часов, и это ему ничего не стоило.
— Даже пальца?
— Я пожертвовала ради него мизинцем. Хотя это стоит твоей реакции.
Я обнимаю Слоунза талию и целую в губы, а глава банкета поет: Ты — частичка меня. Подходящая мелодия.
— В общем то, тебе и не нужно было этого делать.
Слоунулыбается и сияет. Она так чертовски довольна собой за то, что сделала меня счастливым. И, черт возьми, она должна быть такой. Я целую вечность охотился за этим диском.
— Нет, мне не нужно было. Я хотела, — говорит она.
Затем она целует меня, и я закрываю глаза, позволяя миру исчезнуть, когда музыка и женщина становятся всем, что есть.
Когда песня заканчивается, начинается моя миссия.
Звук, который издает Слоун, когда пробует пасту-примавера, чувственный.
Как только вилка оказывается у нее во рту, она закатывает глаза и стонет.
Счастливая вилка.
— Это невероятно, — заявляет она, доедая артишок, политый оливковым маслом. — Ты действительно умеешь делать заказ.
— Навыки мирового класса в выборе ресторанов. Они у меня есть, — говорю я и откусываю кусочек от своего блюда с курицей.
Мы устроились у мраморной стойки на кухне на кожаных табуретках.
Слоун ныряет за очередным кусочком, напевая. Ее темно-красный топ спускается с плеча. Мое внимание переключается на кружевную розовую лямку. Однако я отбрасываю эту идею, зная, что скоро у меня будет время на то, чтобы снять с нее одежду.
Откусив еще кусочек, Слоун откладывает вилку и выжидающе смотрит на меня.
— Так что там за история с пастой?
— В ней есть особая серебряная пыль, которая, как известно, вызывает спонтанные оргазмы.
— В таком случае, у меня будет несколько. — Она смеется и берет еще один кусок. — И серьезно. За эту пасту можно умереть.
— Я рад, что тебе нравится.
— И я буду ее сжигать? — Слоун широко улыбается.
Я тянусь за бокалом вина, встречаясь с ней взглядом.
— Я думаю, нам придется это выяснить.
Она делает глоток Пино Гриджио, затем облизывает губы.
— На вкус как персики.
Я целую уголок ее губ, бормоча:
— Хорошо, что мне нравится вкус персиков.
Она, ее глаза мерцают, шепча:
— Я тоже, — шепчет она и допивает вино.
Мы заканчиваем, и Слоун вопросительно смотрит на меня, указывая на еду.
— Ужин. Тут вся еда — афродизиак? Когда речь заходит об афродизиаках, я думаю об устрицах и клубнике в шоколаде.
Я беру тарелки и несу их к раковине, затем беру наши бокалы и направляюсь к дивану, жестом приглашая Слоун присоединиться ко мне на грифельно-серой подушке.
Она садится рядом со мной, и я протягиваю ей вино.