Страница 19 из 41
Мне нужно подойти к ней поближе. Она нужна мне.
— Давай сдадимся. Только один раз.
Я провожу пальцами по ее волосам, она кладет голову мне на ладонь, и я продолжаю излагать свои доводы.
— Я могу отвезти тебя куда-нибудь. Я могу заставить тебя чувствовать себя необыкновенно, как я всегда хотел.
— Тебе трудно сказать «нет», — напевает Слоун.
— Действительно. Мне очень трудно сопротивляться.
На ее лице появляется улыбка.
— Так и есть, Малоун. Перед тобой ужасно, невероятно трудно устоять.
Она покусывает нижнюю губу.
— Одна ночь. Наш секрет. То, что происходит на Таити, остается на Таити.
— Абсолютно, — говорю я, когда мой член дает мне пять.
— И где же эта альтернативная вселенная?
Я обхватываю пальцами ее бедро.
— Мое место недалеко. В конце квартала есть один отель. В любом случае, я собираюсь раздеть тебя догола, прижаться к тебе губами и заставить чувствовать себя так же чертовски хорошо, как ты выглядела, когда смотрела, как я пою.
Слоун вздрагивает.
— Я хорошо выглядела, когда смотрела на тебя? Как же так?
Я провожу большим пальцем по ее бедру, потирая медленными чувственными кругами.
— Ты такая соблазнительная. Ты выглядела так невероятно соблазнительно. Ты выглядела именно так, как сейчас — самая красивая женщина, которую я встречал.
Мои пальцы блуждают по ее животу, скользя вниз по ткани ее платья к моей конечной цели.
— И у нас с тобой есть незаконченное дело.
Слоун откидывает голову назад, и с ее губ срывается самый восхитительный стон, когда-либо записанный. Когда она поднимает лицо, танцует пальцами по моей груди, а затем проводит ими по шелку моего галстука.
— Ты хочешь сказать, что мы закончим дело сегодня вечером?
— Да, а завтра… мы снова станем друзьями.
Эта мысль причиняет мне боль, но я знаю, что это единственный способ справиться с нашей реальностью.
— Вот именно, — говорит она, кивая в знак согласия.
— Сегодня вечером мы отправляемся в путешествие. Мы уходим на отдаленный остров. А завтра вернемся в реальный мир?
Слоун серьезно обдумывает это. Черт возьми, я уже обдумал шесть вариантов воскресенья в течение десяти секунд, и я говорю, что это блестящий план.
— Позволь мне позаботиться о тебе сегодня. Позволь мне провести ночь, поклоняясь твоему телу и сводя тебя с ума от наслаждения.
— Ты говоришь такие вещи…
Я ухмыляюсь.
— И что?
— И ты делаешь невозможным уйти.
Слоун хватает меня за галстук и притягивает мое лицо к себе.
— Но что, по-твоему, говорит мой голос?
Я хочу, чтобы она это сказала. Разрешение должно исходить от нее, и я умираю из-за него.
— Это ты мне скажи.
Она прижимается губами к моему уху и шепчет, горячо и сексуально:
— Он говорит: «Отвези меня на Таити. Трахни меня жестко. Трахни меня хорошенько. Трахни меня до бесчувствия».
Это единственный голос, который я слышу сегодня.
ГЛАВА 20
Голосовая памятка Слоун Элизабет
Черт возьми.
Дерьмо.
Приди в себя. Успокойся. С тобой все будет в порядке. Это Малоун. Это тот человек, который тебе нужен. Он там, снимает номер в отеле.
И, о боже.
Ты сейчас разденешься.
С ним.
Человек, по которому ты умирала.
Объекту всех твоих фантазий.
Главная достопримечательность, музыка, под которую ты и серебряный дельфин путешествуете по свету фантастики.
Ты поняла, что он делал?
Ну конечно же, грязная ты пташка. Ты чувствовала и хотела этого, и вот-вот ты получишь это.
Дыши.
Дыши глубже.
Это будет потрясающе. Это перевернет твой мир с ног на голову. Ты испытаешь совершенно новый смысл удовольствия.
Просто убирайся отсюда к чертовой матери и залезай на этого человека.
Хорошо, что ты захватила с собой презервативы. Ты серьезно такая организованная. Это убивает тебя.
Ох, заткнись. Планирование — это хорошо.
Иди и получи оргазм, или два.
ГЛАВА 21
Есть что-то такое в отелях после полуночи.
Плюс этот чувак, Отис? Парень, который изобрел лифты? Черт, я бы наградил его медалью «гордость Братства» прямо сейчас.
Потому что гостиничные лифты созданы для прелюдий.
Зеркала, гладкий хром, грохот и гул, это как прелюдия к главному аттракциону.
Как только двери закрывается — черт, как только они захлопываются — я хватаю Слоун. Разворачиваю ее, прижимаю к зеркальной стене и впиваюсь в губы. Она хватает меня, ее руки в моих волосах, ее ногти в моей голове. Мы так разгорячены и настойчивы, как будто нам обоим нужна доза.
Похоть рикошетом разливается по моим венам, когда я поднимаюсь вверх по ее ноге, обвивая ее вокруг моего бедра, прижимаясь к ней.
Она стонет мое имя и выгибает спину, ее изгибы идеально подходят под мои.
Тяжело дыша, мы добираемся до своего этажа. Мы вываливаемся из лифта в холл, и я обнимаю ее за плечи, притягивая к себе. Я не могу перестать прикасаться к ней. Мои губы хотят соприкоснуться с ее кожей, поэтому я целую ее в щеку, когда мы подходим к номеру. Я прижимаю карточку-ключ к двери и толкаю ее.
Как только мы оказываемся внутри, Слоун превращается в тигрицу. Набрасывается на меня. Толкая меня к закрытой двери, цепляясь за рубашку, развязывая галстук. Она как будто боится пропустить что-то, если замедлится.
Я не ищу долгой затянувшейся трапезы из семи блюд, но мне бы хотелось, чтобы наш первый раз длился больше пяти минут, а Слоун действует в темпе демона.
Я перехватываю ее за запястья.
— Эй. Дай посмотреть на тебя.
Она делает глубокий вдох, как будто нервничает.
— Ладно.
Я выгибаю бровь.
— Ты? В порядке?
Она несколько раз кивает.
— Ты не в порядке.
Она прижимает ладони к моей груди.
— У меня все отлично. Клянусь. Я хочу этого.
— Просто хотел убедиться.
Я опускаю лицо к ее шее, нежно целуя ее сладко пахнущую кожу. Она дрожит, словно спустилась на ступеньку ниже уровня хищника-на-Серенгети.
— Ты такая вкусная.
Я провожу губами по ее шее, до самого уха, покусывая.
Она бормочет и это уже лучше. Этот темп лучше.
Время от времени мне хочется по-быстрому трахнуться, но не сейчас. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы спешить. Я намерен наслаждаться каждой секундой.
Мои руки обхватывают ее спину, скользят по обнаженной коже.
— Кстати, ты всегда можешь носить такие платья. На всякий случай, если тебе интересно.
— Рада знать, что ты одобряешь такую моду.
— Но мне также чертовски любопытно, что под ним.
Она покусывает губу.
— Сними его, Малоун.
Я опускаю бретельки вниз, и она позволяет им упасть до талии. Вот так, она раскрылась, и у меня пересохло во рту. Ее груди — прекрасные слезинки с темно-розовыми сосками. Я хотел бы провести ночь, уткнувшись лицом между ними.
Я обнимаю их обоих, и Слоун тянется ко мне, бормоча, вздыхая.
Проводя большими пальцами по ее соскам, я чувствую, как они твердеют. Слоун часто дышит, и неожиданно вздрагивает.
— Оххххх.
Этот. Звук.
Это прямой выстрел похоти. Он превращает мой член в гранит, а он уже тверд как камень.
— Ты потрясающая. Ты хоть представляешь, как тяжело мне пришлось на прошлой неделе? Как сильно я хотел тебя?
Есть что-то освобождающее в том, чтобы сказать женщине, которую ты хочешь, как сильно ты ее жаждешь. Это никогда не было проблемой, и поскольку это не так, я собираюсь воспользоваться шансом рассказать ей.
Она протягивает руку и хватает меня за галстук.
— Держу пари, что так же сильно, как я хочу тебя.
Я стону, любя ее потребность, жажду ее желания. Я стягиваю платье с бедер, как только она сбрасывает туфли. На ней нет ничего, кроме кружевных черных стрингов, и она — все, о чем я мечтал.