Дневник Ведьмы

Есения дала пароль от хранилища и отправилась к сестре – она была всегда рядом с ней, если ее не вызывали для написания нового романа. Я же пообещала ее позвать, как только что-нибудь узнаю. Только я собралась позвонить Славику, как появился Горислав.

- Мирослава – сильная ведьма, - предостерег меня он.

- Как-будто слабой ведьме такое под силу, - ответила я, - Но она уже перешла черту дозволенного и это нам на руку.

- Помнишь тот ритуал, которому я научил тебя – Ритуал на Высшую Справедливость?

- Но ты же говорил, что его можно использовать только в крайних случаях.

- Это как раз такой случай, - сказал он, растворяясь в воздухе.

Я пошла готовиться к ритуалу, который надо было делать только ночью, и он требовал исключительной внимательности к любым мелочам. Вечером Славик вернулся с работы, и я как могла подробно все ему рассказала. Это дело его очень заинтересовало.

- Преступление века, не иначе, - задумчиво протянул он, - Завтра попробую навести справки о той аварии и об этой Мирославе. Если, конечно, ее и правда так зовут.

Поздно ночью, когда в радиусе километра не было слышно ни одного бодрствующего сознания, я подготовила все необходимое и начала свой страшный ритуал. Зажгла свечи и начертила мелом на полу круг, в центр положила книгу с фотографией Мирославы и стала читать заклинание.

В комнате стало значительно холоднее, из углов доносились странные шорохи, а по стенам нет-нет, да мелькали призрачные тени. А еще меня не покидало ощущение, что на меня кто-то внимательно смотрит.

Ощущение пристального взгляда еще больше усилилось, когда я дошла до той части, где уже своими словами должна была объяснить – кого и в чем я хочу изобличить. Я договорила последние слова и ничего не произошло. Гнетущая тишина давила на уши. И вдруг, из самого темного угла комнаты вышли две призрачные фигуры в черных балахонах.

Фигуры несколько мгновений просто стояли, слегка покачиваясь, затем синхронно кивнули, будто подтверждая все сказанное мной, а затем просто вылетели сквозь закрытое окно. Тем временем в другом углу уже вовсю клубился знакомый туман и проступали очертания рунических Врат, а спустя еще мгновение показалась и сама Старуха, огласившая комнату заливистым смехом.

- Вот, Глашка, ты и попалась, - все хохотала она, - Долго же от меня бегала.

Туман заклубился еще сильнее и спустя минуту все исчезло, а я осталась в пустой и тихой комнате, будто ничего этого и не было. Я включила свет и начала гасить свечи, а в голове роилось столько вопросов. И самый главный из них – кто были эти Двое?

- Инквизиция, - прозвучал голос Горислава из кресла в дальнем углу, где его не было буквально секунду назад.

- Инквизиция? Как в Средневековье? Тоже людей на кострах жгут?

- Нет, эти следят за Балансом. И если кто-то серьезно заиграется с магией и замахнется на то, что ему принадлежать не должно или нарушит цепь определенных событий, то его судят и лишают способностей, - серьезно ответил Горислав, но потом все же не сдержался - моя любовь к фэнтези – любимая тема для его шуток, - Он становится обычным человеком. Маглом, простецом, примитивным – прямо как в тех книжках, которые ты так любишь.

- Не смешно, - мрачно ответила я, - А почему они тогда смотрят сквозь пальцы на засилье современных интернет-ведьм?

- Кто сказал? В век современных технологий можно следить за работой Инквизиции практически в режиме онлайн – вон, что ни месяц, то новый некролог на очередного медийного экстрасенса. Или еще одно громкое разоблачение. Но все не просто так – такое внимание еще заслужить надо. А если все делать тихо и без лишней шумихи, то можно очень долго от них скрываться.

- А почему ты о них раньше не говорил? – моему удивлению не было предела – не каждый день узнаешь, что в привычном мире все не так и просто.

- Так до этого вы и не пересекались. У тебя своя работа, у них – своя. Это сейчас так звезды сошлись, точнее одна звезда – Мирослава – разгулялась, что уже нескольким департаментам дорогу перешла.

- А что, кроме Инквизиции и еще кто-то есть? – севшим голосом спросила я.

- Есть. Но тебе эту информацию знать не обязательно.

- Поверь – я и не хочу этого знать. Пока бы с существованием Инквизиции примириться. Так что такого сделала эта Мирослава, что достойно внимания Инквизиции? И кто такая эта «Глашка».

- Это - настоящее имя Мирославы – Глафира Неклюдова. И ей сейчас примерно 158 лет.

- Как?! Не может такого быть! – я хорошо помню, как выглядит эта Глафира-Мирослава из воспоминаний Есении – ей и 58 не дашь, не то, что на сотню больше, - Ну невозможно так долго жить и так выглядеть.

- Возможно, если чужие жизни проживать. Договор с Есенией – не единственный в ее долгой жизни. Она забирает годы жизни, блага, возможности и многое другое. А те люди, которых она обманула даже не догадывались, что они ей отдают – там была прописана какая-нибудь мелочь и они были только рады столь выгодной сделке. Мелкий шрифт внизу мало кто читает. Многие так делают. Есть даже пара местных «олигархов», которые уже не свои жизни живут. Сказать – кто?

- Спасибо, не надо, - я невольно рассмеялась – тоже не люблю вчитываться в мелкие строчки. Но после такого придется быть более внимательной. А Горислав тем временем продолжал рассказывать.

- Она уже было поверила, что стала почти бессмертной, но ей захотелось славы, признания. Так и появилась Мирослава Пересвет. Самой что-то писать лень было – не для такого труда она себе жизнь продлевала – вот и нашла Есению. Да вот тут-то и закралась ошибка. Выбери она любую другую писательницу, все бы получилось так, как она хотела и Инквизиция вряд ли бы обратила на нее внимание – так бы и продолжала дальше жить и слегка приворовывать чужое. У Есении же в этой жизни особая миссия была – написать поистине гениальное произведение, затрагивающее наиболее значимые социальные проблемы современности, которое еще при ее жизни включили бы в школьную программу. Но Мирославе-то это не надо – ей бульварные романы подавай - то, на что сейчас наибольший спрос.

- Так что теперь? Инквизиция все сделает, договор будет расторгнут и Есения будет свободна? – с надеждой спросила я, все же чувствуя, что все будет не так просто.

- Не совсем, - ответил Горислав, прекрасно понимая, куда я клоню, - придется поработать и восстановить справедливость. Нужно вернуть авторские права на книги Есении ее сестре. Ну и призвать Мирославу к ответу перед мирским законом.

- Всего-то? – у меня вырвался нервный смешок – усталость после такого богатого на события дня давала о себе знать, - Да легко!

Утром рассказала Славику все, что узнала. Почти все – про Инквизицию ему знать не обязательно. Как я и ожидала, он отнесся к такой информации скептически. Я на него не обижаюсь – сама с трудом верю, что можно прожить столько лет, в здравом уме, молодо выглядеть, да еще и строить такие коварные козни.

Придя домой вечером, он уже не был столь скептичен и попросил пересказать все еще раз. Внимательно все выслушав, он поведал о том, что ему удалось узнать. Вся эта драма развернулась не где-нибудь, а в соседнем городе-миллионнике, где по странному стечению обстоятельств учился сам Славик и, конечно же, у него там полно друзей. Начинаю подозревать, что это его особый дар – заводить друзей в таком огромном количестве. Иногда мне кажется, что у него есть друг или знакомый в любом городе страны.

От такого друга он узнал подробности ДТП, в котором погибла Есения. Судя по свидетельским показаниям, она переходила дорогу и резко остановилась, схватилась за голову – будто ей неожиданно стало плохо. Виновник ДТП признался, что ехал с превышением скорости, видел переход и уже собирался тормозить, как вдруг у него полностью пропали слух и зрение. В панике он не сразу сообразил, что нужно начать тормозить, а как только нажал на тормоз, почувствовал удар и через минуту к нему вернулись и слух, и зрение – будто ничего и не было.

Также он узнал, что Мирослава Пересвет – настоящее имя. Точнее – так написано в паспорте, который предъявляется везде, где положено. Но кроме этого паспорта никаких данных нигде нет. Да и паспорт скорее всего поддельный. Друг Славика уже заинтересовался этим странным фактом, но Славик попросил его ничего пока не предпринимать, ведь это не самое большое правонарушение и вереницы многих других.