Зораида Кордова — Иллюзионист

‒ Что такое? ‒ спрашиваю я.

Он достаёт из кармана скомканный обрывок пергамента. Даже когда я подхожу ближе, Кастиан продолжает избегать моего взгляда. Беру пергамент, не сводя глаз с его лица. Злость считывается по складке между бровей. Боль ‒ по едва различимому дрожанию нижней губы. Отрицание ‒ по тому, как глубоко он дышит, скрещивает руки на груди и вздыхает.

Я разворачиваю пергамент, готовясь увидеть новое объявление с наградой за мою голову. Но вместо этого в центре написана одна-единственная строчка.

«Хватит меня преследовать. Меня уже нет».

Дез.

Глава 2

Сколько бы раз я ни перечитывала слова, они продолжали казаться неправдой. Я стягиваю перчатки и пробегаю подушечками пальцев по знакомому почерку. Чего я ожидала? Что чернила среагируют, как реки шрамов на моих ладонях? Что я смогу извлечь из них какие-то воспоминания?

«Хватит преследовать меня. Меня уже нет».

Неделями я считала Деза мёртвым. И пускай его казнь в Андалусии оказалась всего лишь иллюзией Кастиана, но отчаяние и скорбь, пережитые мной, были настоящими.

— Дез знает, что мы ищем его, — произношу я.

Кастиан старается держаться от меня как можно дальше. Номер для новобрачных — самый большой на этом постоялом дворе. Здесь есть и личная ванная, и камин, и большая кровать, на которой поместилась бы небольшая леонесская семья, стол с двумя стульями, плюшевые ковры и шерстяные одеяла, которые за последние несколько дней я припасла для себя. И всё же никогда ещё комната не казалось такой маленькой и душной.

Я потираю обручальное кольцо с изумрудом, которое ношу с тех пор, как мы начали путешествовать вместе.

— Дез знает, что я знаю, что он жив.

Кастиан уже в курсе, но я должна сказать это вслух, иначе смогу себя убедить, что это какая-то жестокая уловка.

— Видимо, он следил за мной, — рассуждает он, раздвигая шторы. Лучи послеполуденного солнца отражаются в серебряном ручном зеркале. Кастиан закатывает рукава, переливает воду из кувшина в фарфоровую тарелочку и моет руки кусочком мыла. — Он прикрепил записку к дереву, у которого я оставил ловушку.

— Он не мог уйти далеко, — отмечаю я. — Из деревни ведёт только одна дорога. Он постарается избежать патруля. Поэтому пойдёт через лес.

— Ты говорила, что Андрес был лучшим охотником среди шепчущих. Сейчас он может быть где угодно.

Я сминаю пергамент в кулаке.

— А что, по-твоему, мне делать? Ничего?

Кастиан опирается на столик у зеркала и запрокидывает голову, словно просит Шесть Небес дать ему сил.

— Очевидно, мой брат не хочет быть найденным.

Я сердито подхожу к нему, намеренно топая, но мои изящные туфельки не производят должного эффекта. Он разворачивается ко мне лицом, вытирая руки полотенцем, и я хлопаю ладонью со смятым пергаментом по его груди.

— Это ты убедил меня пойти с тобой. Ты хотел найти его.

Кастиан никак не останавливает падение записки к нашим ногам. Я хочу, чтобы он взбесился. Чтобы сделал что-нибудь.

— Мои намерения не изменились, — его слова пронизывают раздражённые нотки. — Но мой осведомитель с необходимыми нам поддельными документами приедет только завтра. Чистильщики ждут внизу. Даже если я накрою нас иллюзией, пока у меня хватает сил, у тебя есть хоть какие-то идеи, куда Андрес может пойти дальше?

Так странно слышать, как Кастиан называет Деза по имени, данному при рождении. Дез скрывал его от меня до той самой ночи, когда мы занялись любовью. Ночи, после которой его схватили. Нет, когда он позволил себя схватить. Когда Дез успел нас заметить? Мог ли он наблюдать за нами всё это время, пока мы с Кастианом строили из себя молодожёнов? Дез действительно был лучшим охотником и следопытом среди шепчущих. Но все оставшиеся повстанцы уже бежали за море.

«Хватит преследовать меня. Меня уже нет».

Эти слова сковывают мои лёгкие. Я напоминаю себе, что нужно дышать.

— Нет, — признаюсь. — Я не знаю, куда может пойти Дез.

Кастиан открывает дверь, ведущую на узкий балкончик. Прохладный ветерок доносит запахи Асестеньского леса и жарящегося внизу мяса. Жители деревни снуют туда-сюда, готовясь к завтрашним празднованиям. Жизнь идёт полным ходом за пределами этой комнаты, а я ещё никогда не была так далека от мира. Сжимаю перила и глубоко вдыхаю, сердце всё ещё колотится, мысли ураганом носятся в голове.

Я думаю о своих бывших товарищах из отряда. Всё ли с ними в порядке? И почему я переживаю за них после того, как они бросили меня в тюрьме?

Думаю об орудии короля — он сейчас где-то на свободе — и о хаосе, что мы оставили в столице после себя. Об усиливающемся патрулировании даже в самых маленьких деревушках.

Переживаю, что урон, который я нанесла своему же разуму, не исправить.

И хуже всего, что маленькая часть меня, как первая капля дождя — предвестница грядущей бури, рада, что я сейчас не одна. Даже если со мной принц Пуэрто-Леонеса.

— Что с тобой случилось сегодня? — неуверенно интересуется Кастиан.

Я понимаю, о чём он спрашивает, но не хочу об этом говорить. Только не после записки Деза.

Понимаю, что голодна и ухожу с балкона. После недолгого колебания он следует за мной. Я отламываю кусок свежего хлеба из своей корзины и протягиваю ему.

— Прости, что взяла твои деньги без спросу. Ничего не могу с собой поделать, я родилась воровкой.

Кастиан откусывает хлеб и закрывает глаза. Возможно, это его первый приём пищи за сегодня.

— Ты могла бы попросить.

— Ну, а если бы ты ушёл с концами? Вдруг сегодня утром ты бы решил отказаться от всей этой затеи и вернуться к отцу?

Кастиан указывает рукой в сторону леса.

— Я ушёл на охоту.

— Я тебя не просила.

— Знаю. Просто... Ты могла бы меня подождать. Мы же обещали не ходить в деревню по одиночке. И вообще, я бы не бросил тебя, не сказав ни слова, — резко добавляет он, сжимая воздух в кулаках. Его костяшки исцарапаны. Мне вспоминаются его перчатки с шипами, которые он постоянно носил раньше. Кровь на них. — Ты же меня знаешь.

— Я знаю о тебе и о том, что ты за человек, только по тому, что вижу своими глазами. По разрушениям, что ты оставлял за собой. Да, ты скрывал свою магию от короля и всего Пуэрто-Леонеса, но не ставь себя в один ряд с теми, кто страдал и умирал под властью твоей семьи десятилетиями.

Я вижу, что мои слова его задели. Но он остаётся неподвижен, напоминая статую из золота. Как бы меня ни раздражало его поведение, не могу не признать, что у меня перехватывает дыхание от его невозможной, невыносимой красоты. Я ведь уже задумывалась об этом когда-то давно. Как кто-то столь ненавистный может выглядеть так прекрасно? Принц Кастиан создан из теней и лжи. Он годами создавал себе репутацию. И всё ради чего? Королевство по-прежнему терроризируется его отцом, а мы здесь, объединённые общей целью: найти его брата и легендарный клинок памяти. И похоже, наши поиски зашли в тупик.

Он разворачивается и присаживается на колени перед камином. Он всегда так себя ведёт, когда расстроен. Становится до жути спокойным и пытается занять чем-то руки. В этот раз он передвигает мою самодельную кровать на полу и стряхивает пепел.

— Мы далеко не уйдём, если так и будем срываться друг на друге, — произносит он. — Нам нельзя врать или скрывать что-либо друг от друга. Мы должны доверять друг другу.

Часть меня не хочет идти дальше. Часть меня хочет прекратить эти поиски, найти тихий уголок на краю света и провести там остаток дней. Разве мало мне проблем с воспоминаниями, запертыми в моей голове, которые потихоньку день за днём выходят из-под контроля? Когда-то я была орудием, унёсшим жизни тысяч мориа и леонессцев. Теперь же у меня есть только обрывки мыслей и слабое понимание того, кто я и что мне делать дальше. И в этом вся загвоздка. То, что не даёт мне поддаться предательской слабости. Даже если я не хочу продолжать, я должна хотя бы попытаться в память о своих родителях. Спасти королевство, в разрушении которого мы с Кастианом сыграли свою роль.