Страница 67 из 68
— А мама ругать не будет?
— Не будет, — уверенно киваю головой я.
Сын смотрит на меня ещё несколько минут и идёт ва-банк:
— Арслан, а ты можешь сказать маме, что я не люблю есть овсянку по утрам?
— А что ты любишь? — уточняю я.
— Можно макарон с мясом или омлет с сосисками, как и ты. И тосты, только не с икрой, как у тебя, а с джемом, — быстро перечисляет ребёнок. – Поговоришь с мамой?
— Поговорю, — обещаю я.
Мы выходим из бунгало, когда Леон останавливается и смотрит назад.
— Арслан, а давай возьмём с собой маму?
Я чувствую, что Эми стоит у окна и смотрит нам вслед, но не оборачиваюсь. Где-то внутри сердца на миг появляется острая боль. Как объяснить собственному сыну, что некоторые решения изменить нельзя. И я о них не жалею. Мы встретились с Эми в самом пекле войны. Я сделал всё, чтобы она нашла в обычной жизни своё счастливое место. Мне же там места нет. Я солдат, наёмник, убийца. Никогда не верьте, если услышите или прочитаете, что такие, как я могут исправиться. Вам бессовестно лгут. Я – смертельно опасный вихрь. Никому и ничему не устоять на моём пути. Однажды Эми сравнила себя с песчинкой. Но она ошиблась. Эми – якорь, держащий меня на плаву жизни силой своей любви.
Глава 55. Эпилог. Артём
Спустя ещё шесть лет.
Сегодня день свадьбы моей старшей дочери Насти. Ей двадцать два, жениху двадцать восемь. Я считаю, что дочь ещё слишком молода. Но Саид, когда я высказал своё мнение, лишь покрутил пальцем у виска.
— Это девочка, Артём! Для девочки никогда не бывает рано, а вот поздно – бывает. Я тебе хоть раз плохого посоветовал?
Здесь мне нечем крыть. Да, наши с ним мнения часто не сходились, а методы – ещё чаще. Но всё, что он делал для моей семьи – лишь во благо. Я не могу это не признать. И чёртового зятя тоже он посоветовал. На обязательном ежемесячном семейном обеде у них с Лорой в особняке год назад. Ни с того ни с сего сообщил, что хочет познакомить Настю с сыном своего хорошего партнёра. Между прочим, наследником концерна, который знаком любому бизнесмену. Да, у меня уже тоже концерн, но до высот уже законного тестя мне и за десять жизней не добраться. На момент прошлогоднего обеда меня успокоило несколько обстоятельств: потенциальный жених был русским, христианином, никаких серьёзных грехов за ним не числилось. Хотя Саид зачем-то решил заняться замужеством Насти, я понимал, что делать это насильно или как-то влиять на события он не будет. Навлиялся в своё время.
Тогда я промолчал, Эми тихо закашлялась в расшитую золотом салфетку, Настя стала более тщательно пережёвывать еду. Лишь Лора (но ей можно) шикнула так, что услышала охрана за дверью:
— Сам сначала женись, потом других сватай.
— Женюсь. Могу за один день на троих. А тебя даже в наложницы не возьму. Как только надоест за тобой бегать, — тут же парировал Саид.
— Вот и не бегай. Могу хоть сейчас уйти! – тут же пригрозила та, поднимаясь с места.
— Ух, снова морской бой! – оживился старший из мальчишек — погодок.
— Отменяется, — чуть повысил голос отец. – Лора, я ещё не договорил. Сядь на место.
Та послушно села. Всё же иногда Саид умел смотреть на неё. Он не стал долго вынашивать свою задумку и буквально в следующие выходные организовал какое-то мероприятие, где и познакомил молодых. Мне кажется, даже он сам не верил, что из знакомства что-то получится. А всё получилось. Даже я теперь не могу не согласиться.
Когда предсвадебные хлопоты были в самом разгаре и до самого торжества оставался примерно месяц, Лора ворвалась в наш с Эми дом подобно тайфуну. Кажется, наш тихий семейный вечер вновь накрылся медным тазом. Я сел на ковре, глядя, как наш с Эми трёхлетний сын Даник, рушит очередной замок из конструктора.
— Лора, вы что, опять с Саидом поругались? – привычно спросил.
Вошла Эми с бокалом коньяка. Кашляя от крепости Лора сразу осушила почти половину.
— Нет. Мы же были на ужине у будущих сватов. На людях мы с Саидом никогда не ругаемся.
— А мы что – не люди? – задал я сопутствующий вопрос.
— Вы – моя семья, — слегка сдала назад Лора. – Представляете, эта напыщенная, вся перекроенная пластиковым хирургом и перекаченная ботоксом индейка, то есть моя будущая сватья, прямо за столом намекнула, что я всего лишь любовница Саида. Хорошо хоть детей ублюдками не назвала.
В окна дома бьёт яркий свет. Это означат лишь одно – Саид прискакал следом за благоверной. Мы с Эмилией переглядываемся. В дом мой главный инвестор входит один и молча берёт из рук Лоры уже пустой стакан. К удивлению, скандала не происходит. Саид обнимает женщину, тихо ей говоря:
— Успокоилась, пока гнала? А если бы с тобой что случилось? Не мог же я ударить эту дурную бабу прямо в её доме. Завтра она перед тобой публично извиниться.
Лора шмыгает носом:
— Не надо мне её извинения. Пусть засунет сам знаешь куда. Она назвала меня содержанкой. Это лучше, чем проститутка или одно и тоже?
Теперь переглядываемся мы с Саидом.
— Выходи за меня замуж, Лора, — в сотый раз, наверное, только за этот год, произносит он. – Тогда не будет никаких недоразумений.
Лора молчит минуту, затем задаёт встречный вопрос:
— Это правда, что, для того, чтобы развестись, вам достаточно три раза произнести одно слово?
— Правда, — кивает головой Саид. – Но мы заключим брак, как и полагается с росписью и сменой твоей фамилии во всех документах. Более того, мои юристы всё сделают так, чтобы развестись ты не смогла даже, если станешь вдовой. Выйдешь?
Они расписываются за две недели до свадьбы Насти. Саид ничего не имеет против пышной церемонии. Но, ко всеобщему изумлению, Лора отказывается.
— Ты что, меня стесняешься? – хмурится Саид.
Лоре сорок четыре, а Саиду – пятьдесят шесть. Но бывшая жена не выглядит старше тридцати. Она, конечно, пользуется всеми достижениями косметологии, но не пластической хирургии. Более того, я не могу не признать, что Лора всегда была, да и теперь осталась очень красивой. Яркая, умеющая себя подать, настоящая светская львица. Саид тоже выглядит значительно моложе собственных лет. В последнее время он не пренебрегает тренировками, тщательно следит за питанием. Но ему, конечно, не тридцать.
— Иногда ты говоришь такие глупости, — отвечает Лора. – А я всегда считала, что бизнесмены – это очень умные люди. Мне не хочется привлекать внимания к нашим отношениям. Зачем, чтобы на мальчишек пальцем показывали. Возможно, многие думают, что мы женаты, пусть и дальше так думают.
На росписи присутствуем лишь мы с Эми. За праздничным столом гостей больше, но после полуночи остаёмся лишь мы вчетвером.
— Я решил отозвать на свадьбу Арслана, — говорит Саид. – Мне нужно принять повышенные средства безопасности. Если перекачанную ботоксом индейку и пристрелят, особо никто не расстроится, но больше сюрпризов мне не нужно. Я хочу привлечь на мероприятие как можно больше доверенных себе людей. Ещё раз об Арслане. У кого-то есть возражения? Артём?
Я отрицательно киваю головой. Саид прав. Много безопасности быть не может.
— Эми? – взгляд Саида на ней задерживается надолго.
Она легко краснеет, как обычно. Моя милая, хрупкая девочка.
— Что, Эми? – в глазах вспыхивает изумрудное пламя. Так бывает всегда, стоит лишь при ней упомянуть Арслана. – Зажиматься по углам я с ним не буду, если вас интересует именно этот момент.
— Я бы поспорила, — бормочет Лора. – Всё, молчу.
И вот, этот день настаёт. Начало августа. Уже нет той знойной жары, но вокруг ещё красиво и тепло. Я надеюсь, что этот день стоимостью не один миллион, принесёт моей дочери счастье.
Банкет шикарен. Мы с Эми, естественно в числе почётных гостей. Впрочем, я едва и часа провёл с собственной женой, так как свадьба – это прежде всего очередная неофициальная деловая встреча. Так было всегда и так будет. Перевожу дыхание и оглядываю собравшихся. Самое яркое пятно в центре – Лора. Говорят, что невесту затмить нельзя, да Лора и не ставила такой цели, но именно она самая красивая женщина на этом вечере. Фигуру Эми нахожу возле окна. Как обычно, она чуть сторониться людей, хотя необщительной её назвать нельзя. Когда нужно, Эми отлично умеет поддержать беседу, всегда безукоризненно ведёт себя, да и выглядит тоже. Лишь её глаза чуть холодны. Немногие знают настоящую причину. Там, за обратной стороной драгоценного изумруда, навсегда застыли все ужасы прожитой ею войны. Она не живёт ею, но и забыть никогда не сможет. Я иногда поражаюсь тому, как много всё же в ней осталось любви: ко мне, детям, племянникам, простым людям, которым она помогает через благотворительные фонды.