Сломанная нота

Самое безумное, что... возможно, я бы так и сделала.

В другой жизни.

В другом мире.

Связь между нами неоспорима, но ее недостаточно, чтобы выжить в этой жизни.

И я не могу сейчас отвлекаться.

Мама — это постоянная работа. Хуже того, она привезла с собой убийцу.

Хотя я не верю во всю ее историю, я знаю, что такая самовлюбленная женщина, как мама, никогда бы не бросила свою жизнь из-за пустяка. Она действительно увидела или открыла что-то достаточно серьезное, чтобы заставить ее бежать.

Но почему она вернулась?

Этот вопрос не дает мне покоя. Если бы дело было действительно закончено, мама сама бы появилась и все прояснила. Вместо этого она кралась.

Единственная причина, по которой она удосужилась показаться, — это то, что я сменила замки и она не смогла проникнуть в дом, чтобы совершить кражу.

Интуиция подсказывает мне, что все, с чем она связана, еще не закончилось.

Виола все еще в опасности.

И, приняв маму обратно в нашу жизнь, мы, возможно, только что пригласили убийцу в наш дом.

Плечи Датча напрягаются, и он прикасается к моей щеке.

— Что случилось? Мой папа что-то сказал тебе?

Я качаю головой.

Тяжесть момента давит на меня.

Я открываю рот, но из него не вырывается ни звука. Проклятье. Почему это так трудно?

Я ненавижу Датча.

Я ненавижу его... так?

Да.

Ненавижу.

Но не ненавижу. Не так сильно, как следовало бы.

И так было с самого начала.

Толкаться и тянуться.

Ненависть и желание.

Похоть и отвращение.

С ним никогда ничего не бывает просто. Неужели я думала, что оттолкнуть его тоже будет просто?

Поскольку слова не помогают мне, я просто протягиваю ему коробочку с кольцом.

Его взгляд падает на предложенный мною предмет. Он не произносит ни слова, но я могу сказать, что он скорее разрушит коробочку молотком, чем заберет ее у меня.

— Это было нелепо, Датч. Мы оба это знаем. — Я кладу коробочку с кольцом на подлокотник дивана, поскольку он не хочет принимать ее из моих рук. Слова жгут, как горячие сигареты, обжигая мой пищевод. Мои руки дрожат, и я сжимаю их в кулаки. — Я не хочу выходить за тебя замуж. Я даже не могу вынести твоего вида.

Наступает тишина, и слова повисают в воздухе, как темные тучи, полные ядовитого дождя и града.

— Я никогда не забуду, что ты со мной сделал, и не хочу иметь с тобой ничего общего. — Горячо шепчу я.

Он поднимает голову к потолку, и я не вижу его выражения, но когда он снова смотрит вниз, то выглядит задумчивым.

— Докажи это.

— Что?

Его лицо остается стоическим. Его светлые волосы ловят солнечный свет и горят как золото. Я смотрю, как он опускается на диван, не сводя с меня глаз. Он машет мне рукой.

— Иди и сядь ко мне на колени.

Я задыхаюсь.

— Зачем мне это делать?

— Ты сказала, что не выносишь моего вида. Ты не хочешь иметь со мной ничего общего. — Он наклоняет голову. — Тогда это не имеет значения.

— Да что с тобой такое?

Он выглядит невозмутимым. Полностью контролирует себя.

— Ты так боишься того, что я заставляю тебя чувствовать, Брамс?

Мой рот сжимается.

— Да пошел ты, Датч.

— Мы оба знаем, что если ты придешь сюда и будешь выдвигать требования, это меня не остановит. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? — Он вздергивает бровь. — Докажи, что я тебе не нужен.

Мои губы складываются в твердую линию.

Это рискованная игра, но единственное, что я ненавижу больше, чем Датча Кросса, — это уходить от возможности заткнуть ему рот.

Не ходи туда. Не ходи.

Я игнорирую этот крошечный голос в моей голове.

Наверное, я сошла с ума, но я хочу, чтобы он съел свои собственные слова. Я хочу, чтобы он знал, что он не контролирует меня, и если мне придется думать о новорожденных котятах, кесаревом сечении и козявках, чтобы победить в этом поединке, я это сделаю.

Датч Кросс не получит удовлетворения от того, что оказался прав.

Джинкс: Будет ли эта борьба за трон кровавой?

Как только наш OG Плохой мальчик объявил, что будет отбывать королевский срок в Redwood, улицы наполнились шепотом. Кто же окажется на вершине в королевской битве — опытный правитель или его молодой, импульсивный сын?

Сегодняшний первый раунд проходил на глазах у толпы, и голоса уже поданы. Прекрасный принц был вынужден склониться перед своим более могущественным отцом. Но он позаботился о том, чтобы оставить после себя беспорядок.

Еще более интригующе? Сегодня Правитель снова отвел Золушку в сторону. Знает ли принц, что готовят его отец и его принцесса? Что-то подсказывает мне, что в королевстве назревает хаос.

До следующего сообщения держите своих врагов близко, а свои секреты — еще ближе.

— Джинкс.

10.

КАДЕНС

Идя вперед, я позволяю своей сумке соскользнуть с плеч и упасть на пол.

Янтарный взгляд Датча устремляется на меня, пока я шагаю и устраиваюсь у него на коленях.

Его самодовольная улыбка, когда я сажусь на него, это выстрел в сердце. Мне кажется, что я играю ему на руку, но мой бешеный темперамент не позволяет мне отступить.

Я впиваюсь пальцами в его плечо, мои глаза как кремень.

— Видишь? Ничего.

Это неправда.

На самом деле, это самое далекое от правды.

Мое тело мгновенно разгорелось, а его твердая, мускулистая фигура заставила меня задуматься, не подстроила ли я себе провал. Может, я приняла этот вызов не для того, чтобы что-то доказать Датчу, а чтобы найти оправдание — любое оправдание, чтобы быть ближе к нему.

Я понимаю свою ошибку, но не могу взять свои слова обратно.

Датч обхватывает мои бедра двумя грубыми руками, прижимая меня к себе.

У меня перехватывает дыхание, когда он начинает водить круги по моим бедрам. Время от времени подушечка его большого пальца задевает кожу моей верхней части бедра, которая обнажена благодаря нелепо короткой юбке.

Не стоило мне сегодня надевать этот дурацкий наряд. В таком положении я могла бы и вовсе снять юбку. Юбка сминается вокруг моей талии. Я практически сижу на Датче в нижнем белье. Только тонкая полоска ткани между мной и грубыми брюками.

— Слишком поздно сожалеть, Кейди.

Его взгляд острый, изучающий меня. Как будто каждый шаг был предопределен. Как будто он знал еще до того, как я вошла в эту комнату, как именно он собирается заманить меня в ловушку, и как именно я на нее попадусь.

— Единственное, о чем я жалею, это о том, что встретила тебя. — Высокомерно шепчу я.

Он сжимает мое запястье и тянет мою левую руку, чтобы она опиралась на спинку дивана. В таком положении я еще глубже прислоняюсь к его бедру. От тепла тела Датча, зажатого между моими бедрами, кажется, что моя кожа вот-вот расплавится.

— Не знаю, когда это началось для меня. — Мурлычет Датч. Легкий запах его одеколона витает в воздухе между нами и заставляет мои и без того обостренные чувства сходить с ума. Он так хорошо пахнет. — Я не знаю точного момента, когда я влюбился в тебя, но я знаю, что влюбился, и я знаю, что это не было случайностью. — Его глаза вспыхивают, как бесконечный мед. Острые золотые лужи. — Это реально.

— Ты никогда не влюблялся в меня. Ты влюбился в фантазию. В ту, кого, как тебе казалось, ты можешь контролировать.

— Контролировать?

В его голосе звучит жестокая красивая хрипотца, как у хищника, подманивающего свою жертву для убийства.

Я дрожу, несмотря на то, что солнце заслоняет мне спину, а напряжение в воздухе достаточно сильное, чтобы разжечь костер.