Хендрикс

Она качает головой. — Нет, просто оставь его в покое. Я с этим справилась. Пожалуйста.

— Справилась? Посмотри на себя со стороны! Ты называешь это справилась? — Я ни за что на свете не оставлю ее здесь. — Ненавидь меня за это, сколько хочешь, но делай это где-нибудь в другом месте. Садись в гребаную машину!

Наконец-то прислушавшись, она разворачивается и выбегает из комнаты. Я снова обращаю свое внимание на Тофера, который неподвижен в моих руках. Может быть, у него есть мозги, когда дело доходит до того, чтобы остаться в живых.

— Если я еще раз увижу тебя где-нибудь рядом с ней, клянусь Богом, я вырву твое сердце прямо из твоей гребаной груди, — шиплю я. — У меня много связей и более чем достаточно денег. Я могу убить тебя средь бела дня и обставить это как чертов несчастный случай. Ты меня понимаешь?

Он кивает, как трус, и в ту секунду, когда я отпускаю его, он падает на пол. Я разворачиваюсь и прохожу мимо него, хватая сумочку Сейдж и ключи от машины со столика в прихожей. Когда я выхожу на улицу, я вижу Сейдж на пассажирском сиденье моей машины, в безопасности. Может быть, у нее истерика, но она в безопасности.

Я передаю ключи Сейдж Ашеру. — отвези ее машину ко мне домой.

— Сделаю.

Он делает то, что я прошу, без вопросов, не то чтобы я ожидал чего-то другого. Вот такая у нас дружба. Сто процентов времени мы всегда рядом друг с другом. Как только он отъезжает, я подхожу к своей машине и забираюсь внутрь.

— Зачем ты это сделал? — плачет Сайдж. — Тебе не следовало этого делать!

Я не отвечаю, вместо этого включаю задний ход и выезжаю с подъездной дорожки. Всю обратную дорогу до моего дома она была в полном беспорядке от рыданий. Как будто она действительно потеряла что-то важное, а не какой-то кусок дерьма, который издевался над ней ради удовольствия. Когда мы наконец возвращаемся, она все еще не перестает плакать.

Потянувшись, я кладу руку ей на колено. — Все будет хорошо.

— Это не так! — огрызается она. — Ты все испортил!

Я отшатываюсь от словесной атаки. — Я все испортил? Сейдж, он бил тебя!

— Это была моя вина! — Аргумент слабый, но выражение ее лица - это то, что меня пугает. Как будто она искренне верит в это. — Я разозлила его, и я не должна была этого делать! Мне следовало быть более внимательной к его чувствам! Я это заслужила!

Мое сердце сжимается, когда я смотрю, как она ломается у меня на глазах, даже наполовину не та девушка, которую я знал в колледже.

— Ты можешь прислушаться к себе? — Теперь мой голос звучит мягче, потому что последнее, что ей нужно, это чтобы я напугал ее. — Он манипулировал тобой, заставляя думать, что у него есть право поднимать на тебя руки. Что, если бы он ударил Бренну? Ты бы сказала, что она тоже это заслужила?

Упоминание нашей дочери, кажется, доходит до нее. — О, Боже мой, Бренна.

Ее руки закрывают лицо, когда она ломается еще больше, и я притягиваю ее в свои объятия. — Все будет хорошо, Сейдж. Мы поможем тебе пройти через это. Я обещаю.

Я целую ее в макушку, почти боясь позволить себе задаться вопросом, как ему удалось сломить одну из самых сильных женщин, которых я знаю.

13

СЕЙДЖ

Колби крепко обнимает меня, успокаивающе поглаживая ладонью вверх и вниз по моей спине. Из-за положения, в котором мы находимся, центральная консоль давит на мой синяк, но мне все равно настолько, что я не могу пошевелиться. Мне это нужно. Утешение. Поддержка. Кто-то понимающий.

Я знаю, что Тофер поступил неправильно. Я недостаточно тупа, чтобы поверить, что он был прав. И все же, часть меня чувствует себя обязанной. Ему нужна моя помощь, чтобы побороть свои пристрастия. Я не могу просто оставить его. Не сейчас. Но я не думаю, что у Колби есть какие-либо намерения позволить мне вернуться туда.

Наблюдать, как он врывается, не было похоже ни на что, что я когда-либо видела. Был момент, когда я искренне подумала, что он собирается убить его, а Ашер был там, чтобы помочь убрать место преступления. Я никогда не видела эту сторону Колби, но могу сказать одно с уверенностью: Господи, помоги любому парню, который когда-либо причинит вред нашей дочери.

— Давай зайдем внутрь, — шепчет он. — У меня есть крем, который поможет этим синякам быстрее зажить.

Во мне не осталось сил сопротивляться, я киваю и вылезаю из машины. Я держу голову опущенной, пока мы входим в дом и проходим через гостиную. Колби ударяет Ашера кулаком по дороге, и я могу только предположить, что это молчаливое спасибо. Когда мы заходим в главную ванную, свет настолько яркий, что почти ослепляет.

Колби роется в ящике стола и достает тюбик. Он подходит, становится передо мной и терпеливо ждет. Ни одна часть меня не хочет этого делать. Я хочу убежать и вернуться к тому, чтобы притворяться, что ничего не случилось. Но больше не нужно прятаться.

Я отвожу взгляд, когда хватаю низ своей футболки и стягиваю ее через голову. Колби шипит при виде меня, и это вызывает еще больше слез у меня на глазах. Я знаю. Я отвратительная и глупая, и все то, о чем говорил Тофер, так и есть.

— Сейдж, — шепчет он, его голос звучит сломленно.

— Просто намажь кремом, пожалуйста. — Это не должно звучать так слабо, но так оно и выходит.

Сначала он осторожно начинает наносить его на синяк у меня на боку, и я вздрагиваю от его холода. Он бормочет извинения и продолжает идти. Я взяла за правило не смотреть на себя. Я никогда не хочу видеть тот ущерб, который был причинен той ночью. Из-за этого мне и так снятся кошмары. Но, чувствуя повсюду, что ему приходится наносить этот крем, весь мой торс, должно быть, стал черно-синим.

— С тобой все будет в порядке, — говорит он мне, слегка кладя руки мне на бедра и дуя на живот, чтобы помочь ему высохнуть.

Ощущение его прохладного дыхания на моей коже было бы чувственным, если бы я не была в полном беспорядке, но это не так. Колби Хендрикс стоит большего, чем разбитая оболочка такой женщины, как я. Он должен встречаться с супермоделями и поп-звездами, и он встречается. Не матери-подростки с эмоциональным багажом.

Он возвращает мне мою рубашку, и я быстро надеваю ее обратно. — Так ты продолжаешь говорить.

— Я серьезно.

Меняя тему, я возвращаюсь к чему-то более насущному. — Где мой телефон? Я должна позвонить Мэдди и сказать ей, что собираюсь пожить у нее некоторое время.

Он немедленно качает головой. — Этого не произойдет. Ты просто вернешься к Тоферу.

Я откидываю голову назад и стону. — Тогда где, по-твоему, я должна остановиться, властелин моей жизни?

— Здесь, — говорит он, как будто это самая очевидная вещь в мире.

Бросая взгляд через дверь ванной на его кровать королевских размеров, я сразу представляю, со сколькими женщинами он занимался сексом на этой штуке. Отвратительно.

— Ни за что. — Я стою на своем и качаю головой. — Ты когда-нибудь освещал эту штуку ультрафиолетом? Вероятно, в этой комнате находятся телесные жидкости по меньшей мере сотни разных людей.

Он хихикает, как будто то, что я сказала, смешно. — Я постараюсь не обижаться на это. И, кроме того, я не имел в виду мою кровать. Я имел в виду мой дом. У меня действительно есть комната для гостей, знаешь ли?

Моя голова поворачивается в его сторону, и мои брови хмурятся. — Если у тебя есть комната для гостей, почему ты отказался от своего спортзала ради комнаты Бренны?

Он пожимает плечами. — Потому что я подумал, что если бы ты не хотела, чтобы она все время спала здесь одна, у тебя была бы комната для гостей, чтобы спать в ней. Это прямо напротив по коридору.

Что ж, это тошнотворно заботливо с его стороны. — О.

Положив руку мне на спину, он ведет меня через свою комнату в гостиную. Тесса и Ашер все еще здесь, и Колби поднимает один палец.

— Просто чтобы ты почувствовала себя лучше в отношении жидкостей организма и всего такого, я пойду сменю простыни, — язвит он. — Хотя, никто не занимался сексом на этой кровати... насколько я знаю.