Хендрикс

Это происходит так быстро, что я едва успеваю это осознать. Его рука взлетает и дает мне пощечину прямо по лицу. Единственное, что говорит мне о том, что это произошло, - это ощущение жжения в моей щеке. Мои глаза расширяются, когда я смотрю на него. Раскаяние проступает на его лице, но слишком поздно.

— Сейдж, — выдыхает он.

— Не надо! — Я обхожу его и беру свой телефон с комода. — Не подходи ко мне.

Я мчусь по коридору в одну из многочисленных гостевых комнат, не забывая запереть дверь, как только она закроется. Слезы текут по моему лицу. Он ударил меня. Он на самом деле ударил меня. Я падаю на кровать и позволяю своим рыданиям укачивать меня, пока я не засну.

***

Я просыпаюсь утром от сообщения от Мэдди, спрашивающей, не нервничаю ли я из-за сегодняшнего дня и хочу ли я, чтобы она поехала со мной. Это заманчиво, но с той враждебностью, которую она питает к нему, я бы не хотела, чтобы Бренна уловила это. Начало их отношений не с той ноги никому не принесет пользы.

Сев в постели, я ловлю свое отражение в зеркале, и воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня. На моей скуле синяк, но, к счастью, его легко скрыть косметикой.

Я не могу поверить, что он ударил меня. Конечно, у нас иногда бывали довольно напряженные споры, но я никогда не думала, что он будет одним из тех, кто вот так поднимет на меня руки. Это определенно то, о чем нам нужно поговорить, но прямо сейчас я и так перегружена знакомством Бренны с Колби. Это должно подождать.

Пробравшись в свою комнату, чтобы нанести немного тонального крема, чтобы замазать синяк, я спускаюсь. Бренна сидит на диване и смотрит телевизор. Я оглядываюсь в поисках каких-либо признаков присутствия Тофера, но единственное, что нахожу, это вазу с цветами на кухонном столе, которой не было прошлой ночью. Я подхожу и вытаскиваю карточку.

Сейдж,

Мне очень, очень жаль. Я обещаю, что это больше никогда не повторится. Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину перед тобой.

- Тофер

6

КОЛБИ

Не думаю, что я когда-либо так нервничал. Не тогда, когда я сыграл свой первый футбольный матч. Не тогда, когда я знал, что скауты наблюдают за мной. Даже когда меня призвали. Ничто даже не сравнится с тем, как сильно бьется мое сердце о грудную клетку.

— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — говорю я, вероятно, выглядя как ненормальный для любого, кто не находится в моей машине.

— Ты можешь, — доносится из динамика голос Леннон. — Я знаю, что ты можешь. Она всего лишь маленькая девочка.

— Она моя маленькая девочка, Лен. Ты знаешь, как это страшно? Что, если она меня возненавидит?

Она хихикает. — Что ж, тогда она может присоединиться к другой половине женского населения.

— Ха-ха, — я невозмутим. — Ты такой комик.

Голос Кейда эхом отдается на заднем плане, и Леннон бормочет ему, чтобы он заткнулся. — С тобой все будет в порядке. Мысленно ты практически ее ровесник. Просто расслабься. Она полюбит тебя.

Ее слова не должны заставлять меня чувствовать себя лучше. Она, по сути, только и делала, что изводила меня весь этот разговор. Но каким-то образом они это делают. Ей удается вселить в меня уверенность, которой у меня не было раньше. Примерно так, как делала Сейдж перед большой игрой.

— Спасибо, Лен, — говорю я, возвращая свои мысли оттуда, куда им не следовало заходить. — Я позвоню тебе вечером, чтобы рассказать, как все прошло.

— Тебе лучше это сделать.

Мы заканчиваем разговор, и я вылезаю из машины. Парк пуст, что является одной из причин, по которой я выбрал этот. Это уединенное место, и большинство людей даже не знают, что он здесь есть. Поскольку Сейдж хотела не торопиться, я подумал, что последнее, чего она хотела бы, это чтобы СМИ получили фотографии и начали выдвигать свои теории. Конечно, они могут оказаться правы, но это все равно не то, чего она хочет. Я понимаю это.

Детские шаги.

Lexus Сейдж заезжает на парковку, и мои ладони начинают потеть. Она одаривает меня вежливой улыбкой, когда выходит и обходит машину, направляясь к пассажирской стороне. Бренна ждет ее, пока она закрывает дверь и запирает машину, затем они держатся за руки, направляясь ко мне. Эти зеленые глаза, такие же, как мои, наблюдают за мной с чистым любопытством.

— Бренна, — говорит Сейдж. — Это мамин друг, Колби.

Вступление немного ранит, я не собираюсь лгать, но я проглатываю его и опускаюсь до ее роста. — Очень приятно познакомиться с тобой, Бренна.

Ее нижняя губа выпячивается в надутой гримасе. — Ты тот парень, который был у нас дома прошлой ночью. Ты кричал на мамочку.

Сейдж морщится. — Он не кричал, детка. Иногда взрослые просто громко разговаривают.

— Как ты поступаешь со стариками, которые не слышат?

Это вызывает смех у нас обоих. — Да, вот так.

Бренна оглядывается на меня, и я не могу не улыбнуться ей. Она улыбается в ответ и засовывает палец прямо в одну из моих ямочек.

— У тебя ямочки на щеках, как у меня, — с гордостью говорит она, демонстрируя свои собственные.

Несколько секунд, и эта девушка уже растопила мое сердце. — Это потому, что мы особенные. Они - наше секретное оружие. Никто не может устоять перед ямочками на щеках.

Она прикрывает рот и хихикает. Затем она подходит ближе, чтобы прошептать мне на ухо. — Иногда я использую их, чтобы выпросить у мамы дополнительный десерт.

Я хихикаю. — Я не виню тебя. Я бы тоже так поступил.

— Хорошо, — перебивает Сейдж. — Секреты - это совсем не весело, когда вас трое. Бренна, почему бы тебе не узнать, не покатает ли тебя Колби на качелях?

Ее глаза загораются. — Ты сделаешь это?

— Я бы с удовольствием.

Она хватает меня за руку и начинает тянуть меня так быстро, что я чуть не падаю. — Поехали, Колби! У нас нет целого дня!

Я оглядываюсь на Сейдж, которая смотрит нам вслед, когда мы уходим, и одними губами произношу беззвучное «спасибо». Очевидно, что ей это совсем не нравится, но она старается, и это все, чего я хочу.

***

Все годы, которые я провел с элитными тренерами, диетологами и физиотерапевтами, и ничто из этого не подготовило меня к игровой площадке с пятилетним ребенком. Каждый раз, когда я думаю, что мы собираемся остаться в одном месте, она готова бежать в другое. Не поймите меня неправильно, я действительно в хорошей форме. Мне нужно быть. Но от этой девушки у меня перехватывает дыхание.

— Давай, Колби! — Бренна тянет меня за руку. — Скоро стемнеет!

Мы здесь уже почти три часа, и все, что я знаю, это то, что утром мое тело возненавидит меня. Тренеру действительно нужно подумать о привлечении группы воспитанников детского сада, чтобы поддерживать нас в форме. Они как маленькие энергетические пакеты, которые, кажется, никогда не иссякнут.

Подъезжает грузовик с мороженым, и как будто Господь ответил на мои молитвы. — Как насчет того, чтобы вместо этого пойти перекусить мороженым?

— Да! — кричит она, подпрыгивая вверх-вниз.

Я улыбаюсь ее волнению. — Иди спроси свою маму, все ли в порядке.

Она подбегает к Сейдж, которая сидит на скамейке с тех пор, как мы пришли сюда, и начинает болтать о мороженом и о том, как ей весело. Ее губы двигаются так быстро, что я удивлен, что Сейдж понимает хоть одно слово, которое произносится.

— Можно нам, мамочка? Можем мы, пожалуйста?

Я делаю большие глаза Бренне и театральным шепотом говорю: «Ямочки на щеках!» Мы с Бренной оборачиваемся и одариваем Сейдж нашими лучшими улыбками.

— Да, мамочка. Можем мы, пожалуйста?

Намек на нежность пробегает по ее лицу, прежде чем она снова его прикрывает. Она смотрит на свою дочь и заправляет прядь волос ей за ухо.

— Да, хорошо.

Бренна визжит. — Ура! Мороженое!

Она направляется к грузовику, игнорируя призывы Сейдж притормозить. Мы вдвоем идем в тишине, пока я не решаю рискнуть и нарушить ее.