Страница 53 из 143
О чем думал князь Дмитрий Московский, проезжая на своем белом коне по узким улицам Сарая? Разумеется, этого мы никогда не узнаем. Но кое-какие предположения на сей счет высказать можно.
Как и любой восточный город, Сарай при первом знакомстве подавлял чужестранца своей многолюдностью. И если в русских городах счет жителей шел на тысячи, то здесь их приходилось считать десятками тысяч. Для того чтобы держать всю эту массу в повиновении, нужна была стройная и жестокая государственная власть. Чем больше подданных — тем меньше свободы. Таков был урок всех империй Востока.
Восток был страшен для европейца своей темной громадой. Но Дмитрий не испугался его. Он воспринял этот грозный и непонятный мир как вызов, который нужно принять, чтобы победить.
Билет в Золотую Орду
На страницах этой книги автор вынужден постоянно оправдываться перед читателем отсутствием источников по тому или иному вопросу. Почти все архивы уничтожены временем. Но есть один источник, который может дать очень много тому, кто умеет с ним работать. Этот источник — земля…
Археологи много могут рассказать о том, сколько прекрасных осколков старины таит в себе какое-нибудь внешне неприметное древнее городище. Но дело не только в археологии. Само пространство, на котором происходили исторические события или жили давно умершие люди, таит в себе некое послание. Способность услышать это послание — это и есть то самое «чувство истории», без которого наша наука превращается в скучный реестр бесполезной картотеки.
Грозная Золотая Орда — «великий немой» русской истории. Чем она была для нас и чем мы были для нее? В поисках ответа на эти вопросы историку полезно однажды подняться из-за стола и отправиться в эту самую таинственную Орду. Известно, что ее первая столица Сарай располагалась в низовьях Волги, примерно в 120 километрах к северу от современной Астрахани…
Вот и Астрахань. Но это еще не совсем то, что нам нужно. Впрочем, это уже один из городов Золотой Орды по имени Хаджитархан. Не мертвый, погибший от нашествия Тимура, а живой, переживший шесть веков. Город-ключ от южных ворот России. Здесь уже явственно ощущается дыхание Востока. А если без пафоса — привычная и почти необходимая бедность, пыль, грязь, неустроенность. Но на то он и Восток, чтобы смотреть на все эти мелочи невидящим взглядом сфинкса.
Середина августа. Жара, полинявшая от солнца палитра юга. Город высыхает как осенний лист. Тут и там — фонтаны. Но, увы! Каждый второй — бездействует. Вероятно, на это есть уважительные причины. Но нет в восточном городе ничего грустнее, чем иссякший фонтан…
Астрахань — перекресток народов. Вот Татарская слобода. Спицы минаретов. Мечети здесь растут как грибы после дождя. По пятницам имам читает в мечети намаз.
На главной улице — смесь офисных витрин и темных подворотен. Двухэтажные купеческие дома облеплены множеством вывесок, закрывающих весь фасад. Во дворах — ветхие сараи, неизбежное белье на веревке, переполненные мусорные баки, притаившийся в дальнем углу дощатый сортир.
На улицах обилие восточных лиц: казахи, калмыки. Гордо выступают поджарые посланцы Северного Кавказа. Много помятых подозрительных типов, особенно возле рынков. Сидят на корточках на бровке тротуара в позе орла и хищно поглядывают по сторонам в поисках добычи.
Старая Астрахань глядит из каждого двора. Ветхие домики. Стоптанные тротуары. Разрытые и брошенные траншеи теплотрасс. На улицах много старых «жигулей». Движение машин бешено-хаотичное, восточное.
Астрахань не знала разрушений последней войны. В старом городе много каменных домов второй половины XIX века и относительно мало сталинских помпезных гигантов с колоннадой, портиками и лепниной. Но всё же есть и они. Шеренга пятиэтажных домов в имперском стиле тянется вдоль площади Ленина. Судя по мемориальным доскам, здесь получали квартиры лучшие люди города. Поодаль — нелепые громады новорусской архитектуры.
На возвышенности — белый Кремль, огромный и пустой. Своим размахом и мощью он похож на Кремль в Смоленске. И на то есть причина. Астраханский кремль построен «по проекту» Федора Коня, строителя смоленской крепости. Это были два форпоста России — против Запада и против Великой Степи.
В Кремле — собор времен Бориса Годунова, классическая колокольня с часами, чугунные пушки и скучающие экскурсоводы.
По городу тут и там сверкают самоварным золотом куполов недавно отстроенные православные церкви. И в досаду куполам тянет ввысь свой двугорбый литер вездесущий Макдоналдс.
Набережная Ахтубы — самое благоустроенное место в городе. Гуляет культурная публика. Юность среднего класса мчится на роликах. В летнем кафе — золотистое пиво в огромных кружках, шумные компании за деревянными столами и официантка — толстая негритянка.
Антикварная топонимика: параллельно набережной тянется улица Бабёфа, чуть дальше — улица Сен-Симона. Это привет из 1918 года. Большевики возводили свою родословную к деятелям Великой французской революции и социалистам-утопистам. Ирония судьбы: на улице имени отчаянного борца за всеобщее равенство Гракха Бабёфа выстроили дом для местной знати с рестораном «Белый рояль» на первом этаже. А на улице с гордым именем графа Сен-Симона проживает в ветхих лачугах отъявленная беднота…
В гости к Батыю
Но настанет урочный час — и «маршрутка» до Харабали отвезет вас в Селитренное. Здесь была первая столица Золотой Орды — город Сарай, что в русском переводе означает «дворец». Историки называют его Сарай Бату, отличая от другого ордынского города — Сарая Берке. Этот Берке был братом Батыя, но при этом злейшим врагом прямых потомков завоевателя.
Название села — Селитренное — происходит от того, что во времена Петра Великого здесь было налажено производство селитры — основного сырья для изготовления пороха. Для получения селитры очень удачной оказалась земля с древнего городища, пропитанная органическими отложениями, а также известью и сухой глиной.
Огромные постройки Сарая в полуразрушенном виде сохранялись еще во времена Екатерины II. Об этом свидетельствовал в своих записках академик П. С. Паллас, посетивший эти места в ходе своих путешествий по России. Но потом и эти руины были разобраны на кирпичи или отмостку для дорог.
Сегодня Селитренное — большое село, протянувшееся на версту или две вдоль высокого левого берега Ахтубы. Население смешанное, русско-казахское. Широкие пыльные улицы пусты. В серых домиках с четырехскатными монгольскими крышами окна даже в полдень закрыты деревянными ставнями. Здесь нет ни музея, ни автобусов с туристами. Вековую тишину нарушает только отдаленный гул грузовиков на шоссе за селом.
Разговорившись с местными жителями, можно услышать вечные стоны российской глубинки. В селе работы нет. Молодежь уезжает в Астрахань и другие города. Нищета, тоска, безнарядье.
В селе плохо с водой. Колодцы рыть бесполезно: воды всё равно нет. Даже артезианская скважина не дает воды. Воду в сельский водопровод подают из Ахтубы — день подают, день нет. В день «да» все наполняют ведра, бочки и корыта впрок. Но вода из реки идет без всякой фильтрации и быстро протухает. За последние годы река сильно обмелела. Никакого судоходства нет. А прежде корабли ходили по ней от Астрахани до Волгограда.
Природа этих мест не отличается щедростью. Лучшее время — весна, когда степь покрывается свежей травой и мелкими желтыми тюльпанами. Но вскоре жара иссушает эту красоту и на глинистой земле остается одна верблюжья колючка. Всё живое тянется к реке. В ее пойме растут огромные старые ивы, дающие в жару спасительную прохладу. Но и тут напасть: весной и летом всю округу заполняют тучи комаров и мошек.
Зима в Селитренном холодная и малоснежная. Вечная забота — отопление. Печное отопление упирается в отсутствие дров. Кругом степь. Местные жители потихоньку рубят на дрова заповедные столетние ивы в пойме Ахтубы.