Двойные листочки

Петя заметил, как Ваня переглянулся с Викой, подняв брови, та в ответ покачала головой и, скорее всего, закатила глаза.

Тут учительница резко повернулась к классу.

— Считаю до трёх, сдаём тетради! Раз. По поводу того, что всем поставлю двойки, я не шутила. Два.

Класс передавал тетради вперёд, даже не пытаясь что-то дописать.

— Три.

Тамара Загировна протянула руку, и те, кто сидел за первыми партами, передали ей тетради.

— Нам с Ваней по пятёрке? — спросила Вика.

Петя сжал пальцами переносицу.

— Вам с Ваней отсутствие двойки. Скажите спасибо.

— Но мы же работали на уроке и всё решили правильно. Почему нам нельзя поставить пять, если ошибок не было?

— Это была ваша проверка знаний.

— Мы прошли проверку знаний в августе, когда документы подавали, — присоединился Ваня.

Тут Петя не вытерпел, поднял руку и, не дожидаясь, пока его спросят, выпалил:

— Тамара Загировна, я вам не ту тетрадь сдал, можно поменять?

Тамара Загировна перевела на него сердитый взгляд и молча вытянула руку с пачкой тетрадей. Петя встал, взял со своей парты вторую тетрадь и подошёл к ней. Она сунула ему в руку пачку.

— Давай побыстрее, Певцов. Почему такой несобранный сегодня?

Петя положил тетради на парту Низовцева и, делая вид, что ищет свою, прошипел ему:

— Уймитесь, если не хотите, чтобы нам всем поставили ещё по одной двойке. Просто поверьте, вы её не переспорите.

Петя видел, что Вольская за ними наблюдает, поэтому наградил её предостерегающим взглядом и резко качнул головой, после чего ещё немного пошуршал тетрадями для вида и с самой вежливой улыбкой вернул пачку Тамаре Загировне. Он шёл к своему месту, пытаясь осознать, что только что сделал. Он вмешался. Какого чёрта он полез? Потому что он староста. Да. Он просто спас весь класс от воплей Загировны или от проверочной. Или от лишней колонки двоек. Он молодец и герой. И это единственная причина.

Тамара Загировна стояла у доски, перебирая пачку тетрадей в руках, и холодно смотрела на Петю в ожидании, пока тот сядет. Потом она заговорила.

— Господа, нам некогда раскачиваться. Для тех, кто забыл, напоминаю, что у вас экзамены через девять месяцев. Это всего лишь тридцать шесть учебных недель, сто сорок четыре урока. Отнимите отсюда уроков десять на ваши сопли-кашли, и еще уроков пять пропадёт из-за праздников. У нас нет времени на повторение! — уже почти кричала она. — Я не допущу, чтобы вы стали первыми, кто завалил мой предмет и испортил мне средний балл. Кто не будет справляться, в декабре получит белый билет и красную дорожку до общеобразовательной школы через дорогу.

После этих слов учительница вздохнула и продолжила на две октавы ниже:

— Достаём вторые тетради. Ещё раз записали число. Если кто-то ещё сейчас скажет, что сдал не ту тетрадь, получит два.

Ребята снова зашелестели тетрадями, почти у всех они уже лежали на столах. Петя снова глянул на новеньких. Конечно, про вторые тетради они знать не могли, но Вика достала из своей сумки две чистые тетради и одну из них дала Ване. Тот благодарно кивнул.

Напряжённая атмосфера сохранялась до конца урока, хотя Тамара Загировна больше голоса не повышала. Ира Орлова и Даня Жгунов справились с задачами, а Трофимова и Серёжу Савченко спас звонок, они примеры дорешать не успели, иначе им обоим наверняка поставили бы двойки.

Парни сели. Тамара Загировна вышла из-за стола и небрежно указала на доску.

— Эти примеры вы дорешаете дома. Следующий урок начинаем с вас двоих, — кивнула она Трофимову и Савченко. — Основное домашнее задание на доске внизу. Для первого варианта — номера слева, для второго — справа. Бунько делает оба варианта. Певцов, за невнимательность, — тоже.

Петя поджал губы. Чёрт бы побрал этих новеньких.

— Вопросы есть?

Класс молча сидел, переписывая домашние номера. Тамара Загировна повернулась к своему столу и, уже не глядя на учеников, слегка махнула рукой в сторону двери.

— Свободны.

Все поднялись и потянулись к выходу. Миля подошла к Пете.

— Сочувствую, Петруш.

Петя резко застегнул молнию портфеля и тихо буркнул:

— Это всё Вольская. Разозлила её с самого начала, а мы отдувайся…

— Серьёзно, Певцов?

Рыжая стояла прямо у него за спиной и теперь, когда Петя обернулся, сверлила его взглядом. Петя ответил ей злым шёпотом, чтобы не услышала математичка:

— Если бы ты не спорила с Загировной, она бы не разозлилась и не сорвала бы злость на мне.

— Если бы ты не вмешался, никто бы тебя, бедненького, не тронул.

— Без моего вмешательства пострадали бы невинные. Научись молчать, когда тебя не спрашивают. Хотя бы на математике, — Петя постарался смягчить последнюю фразу. — Ты бредишь, раз решила, что можешь что-то доказать Загировне.

— Бредишь ты, если считаешь, что в твоей домашке виновата я.

— Как насчёт переставать везде влезать и со всеми спорить?

— Как насчёт научиться брать ответственность на себя?

— Я должен взять ответственность за то, что ты тут находишься от силы часа четыре, а уже всех достала?

Вика посмотрела на него с таким презрением, что Пете стало не по себе. Она ничего не ответила и прошагала в коридор. Миля молча взяла Петю под руку, и они тоже вышли. Пока они спускались по лестнице, Петя проигрывал в голове перепалку с рыжей. Он был уверен, что высказал ей всё по делу, но чувствовал себя почему-то паршиво.

На первом этаже царил хаос. В этой школе не было гардероба в классическом понимании — от главного коридора расходилось несколько коридоров поменьше, заполненных шкафчиками, как в американских сериалах. И хотя шкафчики старшеклассников были в отдельном коридоре, идти до них нужно было через главный. Петя с Милей решили переждать, пока снующие туда-сюда первоклассники освободят пространство, поэтому подошли к диванчикам, стоящим чуть в отдалении.

— Господи, какое жуткое начало года. — Петя рухнул на диван и устало потёр виски. —Всего четыре часа в одиннадцатом классе, а у меня уже есть двойка по алгебре, куча домашки и враг.

Миля сочувствующе улыбнулась, села рядом и облокотилась на его плечо.

— Не грусти, Петруша. Вам с Вольской просто нужно научиться не провоцировать друг друга.

— Скажи это ей!

— О, нет, вы там как-нибудь без меня договаривайтесь. Не хочу попасть под перекрёстный огонь.

— Да уж. Огонь. — Петя откинул голову назад.

Трофимов, уже переобувший сменку, подошёл и пнул Петю в ботинок.

— Чё раскис, староста?

Петя сверлил взглядом потолок.

— Медитирую.

Даня фыркнул.

— Жаль тебя прерывать, но не хочешь помедитировать в другом месте? Где-нибудь, где есть еда, например?

— Опять еда, — с улыбкой покачала головой Миля.

— Специально ради тебя, Милёк, пусть это будет не просто еда, а еда по поводу. Давайте устроим пир в честь последнего школьного первого сентября в нашей жизни.

— Звучит как тост, — улыбнулась Миля.

— Можно и тост, — кивнул Трофимов.

— Нет уж, давайте остановимся на пире, мне ещё алгебру теперь полночи решать.

Петя поднял голову и достал телефон.

— Как обычно, у меня?

Миля с Даней кивнули.

— Ладно. Напишу в чат класса, что есть идея собраться. Может, ещё кто-то присоединится.

— А что, если присоединится Вольская? — спросила Миля.

Петя фыркнул.

— Готов спорить на крупную сумму, что она не только не придёт, но и заблокирует меня сейчас. И хорошо, а то ещё квартиру мне подожжёт.

Миля с Даней прыснули.

— Ой, надеюсь, что придёт новенький. Ваня, — Миля так нежно произнесла его имя, что Петя даже оторвал взгляд от экрана и посмотрел на неё.

— Мне жаль тебя огорчать, но твой Ваня тоже не придёт.

— Почему? Он уже написал?

Миля резко заглянула в Петин телефон.

— Нет, не написал. Ему и не нужно — и так понятно, что ему с нами делать нечего.

Петя сунул телефон в карман и поднялся с дивана.