Двойные листочки

Когда в один из майских дней они в очередной раз разлеглись в школьном дворике, отдыхая от библиотеки и бесконечной домашки, Певцов листал в телефоне сайты вузов и вслух перечислял названия специальностей, которые могли бы ему подойти как самые маловероятные для «Сына Певцова».

— Как вы думаете, что хуже: учитель математики или инженер?

— Инженер, — хором сказали Савченко и Закиров.

Класс захихикал.

— Но вариант с педагогическим вообще-то хорош, — задумчиво протянул Петя. — Отец весьма удивится. — Тут глаза его загорелись. — Знаю! Физрук! Я поступлю в пед. На учителя физкультуры!

Миля, лежавшая на пледе, который принесла из дома, хмыкнула.

— Да, пожалуй, этот вариант точно возглавит топ профессий, которые доведут твоего отца до инфаркта.

— Ты уверен, Петруша? Там же надо сдавать экзамен на физподготовку, — лукаво проговорила Вика.

Петя поднял брови.

— У кого-то тут сомнения в моей физподготовке?

Прежде, чем Вика успела ответить, Петя резко подскочил с травы и поднял Вику на руки. Та заверещала:

— Отпусти! Не хочу получить сотрясение мозга перед экзаменами, Певцов!

— Я скорее приду в школу в пижаме, чем уроню тебя, — со смехом ответил Петя и начал приседать прямо с Викой на руках. Та крепче вцепилась в Петину шею.

— Ладно, ладно, ты качок, Халк, физрук и гроза неспортивных школьников, я поняла, отпусти уже! — со смехом взмолилась она.

Петя мягко опустил её на землю. К его чести, он почти не вспотел. Плюхнувшись рядом с Викой, он снова взял в руки телефон.

— Ладно, значит, решено. Педагогический! Отец, когда узнает, точно начнёт отрицать наше родство, — с наигранным весельем сказал он и стал сверяться с экзаменами, необходимыми для поступления.

Так и проходил их май. Петя притворялся, что смирился с отказом академии. Притворялся, что согласен пробовать поступать туда в следующем году. Но от всех предложений Вани пойти репетировать Петя отнекивался, напоминая, что теперь у них в приоритете обычные школьные экзамены. Так что они днями напролёт вместе со всеми засиживались в

библиотеке, решая экзаменационные задачи и исписывая горы листов сочинениями по русскому.

Когда погода позволяла, они занимались в школьном дворе, привыкнув работать лёжа и не отвлекаться на весну, которая словно испытывала их волю на прочность и подкидывала отличную погоду почти каждый день. Девчонки приносили пледы, парни покупали закуски, и класс рассаживался в тени деревьев большой дружной компанией. Время от времени они разделялись на группы по предметам и гоняли друг друга по формулам или темам сочинений, или тараторили монологи на английском или испанском, в зависимости от выбранных экзаменов. Не зная точно, куда всё-таки подавать документы, Петя решил сдать все предметы, в которых неплохо соображал, и в итоге готовился к профильной математике, физике, информатике и английскому. Русский, как один из обязательных, сдавали все. Низовцев сдавал то же самое за исключением английского — раз в зарубежный вуз он решил не идти, этот экзамен ему был ни к чему. Вместо него Ваня неожиданно записался на литературу, хотя для специальностей, которые он выбрал, она была не нужна. «Просто для себя», — отвечал он на многозначительные взгляды Вики и Пети.

В итоге май был очень загруженным и мог бы сделаться невыносимым, слившимся в один большой день учёбы и зубрёжки, но ребята неожиданно находили силы шутить, смеяться и даже вальсировать. Когда мозги у всех начинали кипеть, Миля заставляла ребят вставать в пары и включала мелодию их вальса.

— Вспомните, как Яна Сергеевна нас готовила к выступлению на сцене! Мы репетировали постоянно! С вальсом это тоже сработает. Чем лучше мы отрепетируем сейчас, тем меньше накосячим на выпускном.

Ребята ворчали, но понимали, что она права, и нехотя вставали и пытались танцевать. Чаще всего это заканчивалось тем, что кто-то кому-то наступал на ногу, и парочка валилась на траву, после чего отказывалась подниматься. Но иногда они умудрялись станцевать «сносно», как говорила Миля, и к концу месяца это случалось всё чаще.

ВАНЯ

Ваня ехал в автобусе и потирал пульсирующий висок. В последнее время он стал совмещать привычное с необходимым и, продолжая кататься на автобусах по самым разным маршрутам, делал уроки прямо в транспорте, если не успевал вместе со всеми в школе. Сейчас он сидел и перечитывал эссе для Карловны, изо всех сил пытаясь не уснуть, — вечернее солнце всё ещё припекало сквозь окно, возле которого он сидел, и Ваня откровенно клевал носом. Он уже был готов закрыть тетрадь, а потом и глаза, как вдруг рядом с ним прозвучал знакомый нежный голос:

— Низовцев, ты пропустил запятую после вводного слова.

Не веря своим ушам, Ваня резко поднял взгляд.

— Яна… — удивленно пробормотал он.

Она хмыкнула, плюхнулась на свободное сиденье рядом с ним и выхватила у него тетрадь и ручку.

— Может, Карловна не так уж и придирается, — со смешком сказала она, исправив ещё какую-то ошибку.

Ваня шокировано смотрел на сидящую рядом с ним Яну — в джинсах, кедах и в ярко-жёлтой футболке. Его обдало ароматом её духов. До боли знакомый запах мигом прогнал сонливость и ускорил Ванин пульс вдвое. Ваня не знал, смеяться ему или обругать вселенную самыми последними словами, — после стольких попыток найти Яну, разглядеть на остановке или на улице в толпе, она внезапно вот так просто оказалась с ним в одном автобусе. Когда он уже даже не надеялся встретиться с ней раньше, чем выпустится из школы и кинет ей в окно вместо букета цветов свой аттестат.

Яна оторвалась от его тетради и насмешливо ему улыбнулась.

— Ванечка, мы не так уж долго не виделись, чтобы ты меня не узнал.

Ваня послал ей усмешку в ответ.

— Тебя легко не узнать. Ты сейчас меньше всего похожа на учителя. — Он многозначительно посмотрел на её одежду.

Яна пожала плечами.

— Весна. Хочется ярких красок.

Она ещё раз пробежалась глазами по его эссе, а Ваня продолжал любоваться этой новой Яной. Не учительницей. А обычной девушкой, подсевшей к нему в автобусе. Впрочем, обычной Яну уж точно назвать нельзя. Ване казалось, что все представители мужского пола в этом автобусе время от времени поглядывали на эту красивую, яркую брюнетку в жёлтом, сидящую рядом с ним.

— Ладно, вообще-то это весьма недурно написано, Низовцев, — Яна протянула ему тетрадь.

— Благодарю вас, Яна Сергеевна, — Ваня специально произнёс её полное имя с лёгким нажимом. Он спрятал тетрадь с рюкзак и уже собирался продолжить болтать с Яной, но она неожиданно встала.

— Рада была с тобой повидаться, но я уже выхожу, — сказала она, махнув головой в сторону остановки, к которой подъезжал автобус.

— Здорово, я тоже!

Ваня не имел ни малейшего представления, в какой части города они едут. Он даже не помнил, в какой автобус сел. Всё, что он знал, — Яна с ним. Здесь. И она подошла к нему сама! Поэтому он, ни секунды не сомневаясь, встал и вышел из автобуса вместе с ней. Стараясь не выдать своего неведения, он незаметно осмотрелся.

— Ты понятия не имеешь, где находишься, да?

Ваня обернулся. Янины глаза горели весельем.

— Ну почему же. Я… здесь. С тобой. — Ваня бросил взгляд на ближайший к ним дом и прочитал название улицы. — На проспекте Мира. Красивый такой проспект, между прочим.

Яна рассмеялась.

— Ну, мне туда. — Она махнула рукой влево.

— Отлично, нам по пути! — Ваня с готовностью шагнул в том направлении.

Яна посмотрела на него скептически, а Ваня развёл руками.

— Бывают же совпадения, правда?

Яна снова рассмеялась. Они вместе перешли через дорогу, и Ваня увидел, куда направляется Яна.

— Мы идём в парк? — удивлённо спросил он.

— Не знаю, куда идёшь ты, а я иду домой. Через парк самый короткий путь.

Ваня хмыкнул.

— Прекрасно, мне как раз туда же.

Улыбнувшись, Яна вопросительно подняла брови. Ваня пожал плечами.