Двойные листочки

Отец хмыкнул что-то в ответ и сбросил вызов.

— Всё в порядке? — спросила Вика.

Петя кивнул, убрал телефон и, сунув руку в карман, посмотрел невидящим взглядом в окно, на мелкий снег, то и дело бьющий в стекло с очередным порывом ветра.

— Отец переживает, — сказал он и добавил немного тише: — Мама попала в аварию в метель.

Вика молча подошла и обняла его со спины, прижавшись лбом к его плечу. Он перекинул руку и обнял её за плечи, продолжая смотреть в окно.

— Мне так жаль, — негромко сказала Вика. — Так не должно быть.

— Да, — так же ответил Петя. — Не должно.

Они стояли перед окном, и каждый думал о своём. Петю как всегда накрыла печаль от воспоминаний о маме, от голоса отца, в котором за гневом и строгостью он улавливал горечь их общей потери. Эта потеря была единственным, что ещё объединяло их. Потому что кроме них никто до конца не понимал, каково это. Каково им было в огромном пустом доме, откуда исчез мамин смех. А потом и папин. Петя коротко вздохнул и прислонился щекой к Викиной макушке.

— А ты как доедешь? — наконец спросил он. — Виктор, папин водитель, может и тебя довести.

Вика слегка качнула головой.

— Меня мама заберёт.

— Она хорошо водит?

Вика отклонила голову с Петиного плеча и направила на него насмешливый взгляд.

— Она отлично водит, Певцов, не будь, как отец.

Петя не ответил на Викину улыбку. Он слегка нахмурился и снова посмотрел в окно.

— Не сравнивай меня с отцом. Я не такой, как он.

Вика склонила голову на бок.

— Конечно не такой. Твой отец настоящий красавчик.

Петя не удержался от смешка и поднял одну бровь. Он понимал, что Вика специально его провоцирует, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Он ей подыграл.

— А я, значит, не красавчик?

Вика игриво повела плечами.

— В восемнадцать лет все красавчики, Петруша, не велика заслуга. Посмотрим, что с тобой будет через двадцать лет, — будешь ли ты таким же подтянутым, как твой Сергей Борисович, или же превратишься в лысый пережёванный сапог.

Петя тихо рассмеялся и, наклонившись к Вике, прошептал:

— Я буду чертовски хорош. Всегда.

Час спустя Петя с Викой шли по первому этажу, перешучиваясь и смеясь. Прежде, чем разойтись к своим шкафчикам, они остановились посреди коридора, и Петя в последний раз притянул к себе Вику. На минуту он снова забыл обо всём, кроме её губ на его губах, её рук в его волосах, её сбивчивого дыхания…

— Вы с ума сошли… — раздался откуда-то сбоку сдавленный голос.

Вика с Петей резко отскочили друг от друга. На них широко открытыми глазами смотрела красивая статная блондинка с короткой стрижкой и яркой помадой. Викина мама. Она вышла из-за угла, из холла, где стояли кресла и диваны для родителей, ждущих детей. Увидеть её заранее было невозможно.

— Мама! — Вика суетливо провела рукой по волосам в попытке восстановить причёску. И дыхание. Она на глазах краснела до самой макушки. — Почему ты… Что ты здесь делаешь?

— За тобой пришла, — ответила Софья. Она переводила взгляд с Вики на Петю и обратно, очевидно всё ещё шокированная увиденным. — Как мы и договаривались. Ты не выходила, и я пошла тебя встречать. На улице жуткий ветер и скользко, а ты в своих дурацких кедах, вот я и решила проверить, вдруг ты на крыльце где-нибудь поскользнулась и валяешься в обмороке.

Петя хмыкнул, а Вика поправила сползшую с плеча сумку.

— Ну… Как видишь, я не в обмороке.

— Да уж вижу. — Софья усмехнулась, склонила голову на бок и, слегка прищурившись, спросила: — Как же Петру это удалось? — Не получив ответа и явно наслаждаясь замешательством своей дочери, она слегка качнула головой. — Кто бы мог подумать. Он же так тебя бесил… Ты каждый день на него жаловалась.

Вика стала ещё краснее.

— Ты не могла бы быть чуточку тактичнее, мама? Пётр стоит прямо перед тобой.

Петя фыркнул, глядя на Вику. Он был солидарен с Софьей — ситуация начала его забавлять. Как и Викины красные щёки.

— Можно подумать, я не в курсе, милая. Ещё спорный вопрос, кто кого бесил больше. Но… — Петя притушил улыбку и перевёл уверенный взгляд на Викину маму. Он знал, что перед ним очень сильная характером женщина. И что ему необходимо ей понравиться. — Теперь всё так, Софья Николаевна. Ваша дочь… — Петя чувствовал на себе взгляды обеих Вольских. — Ваша дочь в меня влюблена. По уши.

— Неужели? — ответили Вика с мамой в унисон и рассмеялись. Петя мысленно дал себе пять.

— Как всегда, очень скромно, Певцов, — добавила Вика ворчливо, закатив глаза, но Петя видел, что смех мамы её немного расслабил.

Отсмеявшись, Софья спросила:

— А твой папа в курсе?

Петя расширил глаза и со смешком покачал головой.

— Правильно. Не говори пока. Он будет в ужасе.

— От чего это я буду в ужасе?

Петя мог поклясться, что то, что беззвучно вырвалось из рта очаровательной Софьи, было очень грязным ругательством. Однако она мгновенно сменила выражение лица и медленно, с кошачьим изяществом, обернулась. За её спиной стоял Петин отец. На его чёрном зимнем пальто ещё не растаяли снежинки, а волосы были слегка влажные от снега. Сердитый взгляд буравил Софью.

— Сергей Борисович. — Она расплылась в елейной улыбке. — Солнце село, и ты смог покинуть своё жилище? А я, как назло, чеснок сегодня дома забыла. Намекну охране, чтобы над входом повесили.

Отец поморщился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Петя отца, лишая его возможности нагрубить Софье. — Ты же сказал, что Виктора пришлёшь.

— Передумал, — коротко ответил отец, а затем, прищурившись, подошёл к Софье ещё на шаг и спросил: — Так от чего я там буду в ужасе?

Петя судорожно пытался хоть что-то придумать, но в голове был туман. И немного паники. Молчали и Вика с Софьей. Молчание затягивалось. Отец медленно перевёл взгляд на Петю с немым требованием ответа.

— Мы обсуждали окончание школы, и Петруша только что назвал нам сумму, которую планирует потратить на свой выпускной костюм, — неожиданно выпалила Вика. — Вы застали нас в процессе ставок, как долго на эти деньги смогла бы кормиться какая-нибудь небольшая страна.

Петя боролся с желанием расхохотаться. Вика даже не представляла, насколько она близка к правде. Софья уважительно посмотрела на дочку, а потом перевела усмехающийся взгляд на отца.

— Да, Сергей Борисович, у твоего сына ужасающе хороший вкус. Боюсь, тебе придётся продать часть активов.

Отец ещё несколько секунд буравил Петю взглядом, затем, очевидно поверив, хмыкнул.

— Не надо считать мои деньги, Вольская. Считай свои, — сказал он насмешливо, глядя на Софью. — Я могу себе позволить любой выпускной костюм для единственного сына, хоть из золота. Так что в ужасе пусть будут портные.

Софья стряхнула невидимые пылинки с рукава своей светло-серой шубы.

— Расточительство — грех, Сергей Борисович. Чему ты учишь единственного сына? Давно ты отправлял деньги в какой-нибудь благотворительный фонд? Вообще хоть раз отправлял? Могу дать несколько адресов.

— Мои финансовые дела тебя не касаются, — сухо ответил отец. — Если Пётр хочет дорогой костюм на выпускной, он его получит. А чему ты учишь детей? Врать родителям?

— Ни в коем случае. Честность — моё второе имя. — Софья надменно подняла уголок губ. — Профессия обязывает, сам знаешь.

Со смешком она отвернулась от него и посмотрела на Вику.

— Поехали?

—Да, я сейчас, — ответила Вика и скрылась в своём гардеробе.

Петя тоже быстро пошёл к своему шкафчику, гадая про себя, что ещё Софья успеет наговорить отцу, пока их с Викой нет рядом. Он переоделся за минуту и выскочил обратно в коридор. Вика с мамой уже выходили из школы. Отец поднялся с кресла и тоже пошёл с Петей к турникетам. На крыльце их обдало ледяным порывом ветра. Неожиданно Софья, которая уже почти дошла до ступенек, пошатнулась в своих сапогах на высоком тонком каблуке и растянулась на скользкой плитке. Петя с отцом подошли к ней, и до Петиных ушей долетела брань на зависть любому грузчику. Петин отец протянул ей руку.