Двойные листочки

Петя сунул руку в карман брюк и коротко выдохнул.

— С чего ты взял, что у меня есть её номер?

Трофимов фыркнул.

— Твоей записной книжке позавидует даже директриса — там, наверное, номера всей школы есть, включая охрану. В чате класса она свой номер скрыла, но ты же туда новеньких добавлял? Так что у тебя точно есть. Пришли мне в личку.

Пете вдруг почувствовал непонятное раздражение. Он слегка отдёрнул рукав рубашки, прежде, чем твёрдо ответить:

— Извини, но личные номера — конфиденциальная информация, Трофимов. И я тебе не справочное бюро. Нужен номер — спроси у неё сам.

Трофимов пожал плечами.

— Да без проблем. Я же не какой-то там Бунько, мне девочки не отказывают. Так что… — Даня указал двумя пальцами сначала на себя, потом на Петю. — У меня скоро будет свиданка, а ты — самый душный парень в школе.

— Вольская вроде бы с Низовцевым встречается, — неожиданно вырвалось у Пети.

— Это не проблема, Петруш. — Трофимов, хохотнул, хлопнув его по плечу. — Ты же меня знаешь. Подвинем Низовцева, не стена.

С этими словами он побежал догонять Вику с Ваней и Ксюшей, которые как раз скрылись за поворотом.

— Да, я тебя знаю, — тихо пробормотал Петя, глядя, как Трофимов лавирует между учениками.

Следующие несколько недель прошли быстро и без особых происшествий. Учителя постепенно повышали требования, приговаривая, что время на раскачку прошло. Петя, вынужденный ездить к отцу в офис четыре раза в неделю, делал огромные домашние задания по ночам и спал урывками, отчего настроение его чаще всего было либо паршивым, либо отвратительным.

Единственное, что его радовало, — репетиции. После второй они с Низовцевым перестали расходиться в проигрыше и играли очень слаженно, а после третьей Миля перестала сбиваться. Низовцев неплохо переделал слова, и песня в конце концов зазвучала довольно гладко. Отец ни разу не позвонил, но Вика исправно приходила с ними в кабинет музыки и делала вид, что решает примеры, однако Петя часто замечал, что она смотрит на них. Вероятно, из-за Низовцева. Петя не хотел себе признаваться, насколько приятно ему было узнать, что Вольская не дала Трофимову свой номер. Видимо, его подкат пришёлся ей настолько не по вкусу, что она от души наговорила ему своих фирменных колкостей. Возмущённый Трофимов прожужжал ему об этом все уши, а Петя изо всех сил старался при этом не улыбаться.

В последнюю среду перед концертом, отыграв без сбоев песню три раза, ребята решили закончить пораньше. Довольный Петя встал из-за установки и подошёл к Ване с Милей.

— Это было неплохо! — Он посмотрел сначала на Милю, потом на Ваню. — Полагаю, мы готовы. Так что, в понедельник! В понедельник мы вместе выйдем на сцену…

— Ох, ну только не твоё напутствие в стиле тренера из американского сериала. — Миля картинно прикрыла глаза рукой. Ваня фыркнул.

— В понедельник мы вместе выйдем на сцену! — чуть громче сказал Петя, положив руки на плечи Миле и Ване, от чего оба прыснули. — И сыграем как боги! Как Би-2. Нет, лучше, чем Би-2! Все будут рыдать, включая нас самих!

— Разве что от того, как паршиво мы выступим, — скептически улыбнулся Ваня.

Петя уже собирался сказать ему, куда стоит засунуть такой настрой, но тут к ним подошла Вика.

— Оставь эту ложную скромность, Ванечка, — промурлыкала она. — Если зал не будет аплодировать стоя, эта школа меня разочарует.

Сердце Пети почему-то скакнуло от этих слов. Но потом он вспомнил, что Вика здесь не из-за музыки, не ради них, а потому что хочет быть старостой. Петя отвернулся от ребят и пошёл накрывать установку. Ваня присоединился и стал отключать оборудование.

— Надеюсь, всё пройдёт нормально, — тихо сказала Миля. Петя поднял на неё глаза — вид у Мили был довольно растерянный. Петя знал, что она очень нервничает, их песню она мурлыкала себе под нос круглосуточно, то и дело впадая в панику, что на сцене перепутает слова.

— Всё пройдет отлично, — сказал ей Ваня, застегивая чехол гитары. — Мы репетировали, мы готовы. Не забывай, что на сцене ты будешь не одна. Мы, как сказал Певцов, будем там все вместе, а я буду стоять совсем рядом с тобой. Если почувствуешь, что страшно, просто посмотри на меня или на Певцова.

— И что вы сделаете? — спросила Миля с улыбкой, слегка покраснев.

Низовцев пожал плечами.

— Станцуем.

Миля прыснула.

— Особенно интересно посмотреть, как это будет делать Петруша. Ради такого зрелища я, пожалуй, даже не против небольшой паники.

Петя посмотрел Миле в глаза.

— Отставить панику. Ты же не перед королевой выступаешь, это… всего лишь школьный концерт, Милёк.

Вольская, печатавшая что-то в телефоне, подняла на него удивлённый взгляд:

— Кто ты и что ты сделал с Петрушей, который всю душу из нас вытряс ради этого концерта?

Ваня с Милей рассмеялись. Петя повёл плечами.

— Это важно. Но не панически важно, — сказал он, мягко глядя на Милю и чувствуя, что Вольская буравит его взглядом.

— Неплохо сказано, — пробормотала Вика и пошла складывать в сумку учебники, разбросанные по учительскому столу.

ВАНЯ

В понедельник пятого октября Ваня зашёл в школу и сразу почувствовал, что этот день особенный — в школе было шумнее и оживлённее, чем обычно. День учителя тут праздновали традицией самоуправления — старшеклассники менялись с учителями местами и вели уроки для малышей. Накануне Петя и Вика собрали их класс в библиотеке и распределили ребят по предметам. Ване и Ире, разумеется, достались алгебра и геометрия, Трофимову — физ-ра, несколько девочек отправили к Яне проводить уроки русского и литературы, а Бунько определили на английский. Сами старосты традиционно замещали администрацию школы — Петю посадили в директорское кресло, а Вику сделали завучем. Они должны были посетить несколько уроков, проследить, чтобы новые «учителя» не путали расписание, проверить, все ли ученики соблюдают дресс-код школы, и, по словам Вики, им даже доверили оформить несколько нетрудных документов. Вика со смехом рассказала, что Певцов чуть в обморок не упал от гордости, когда ему дали школьную печать.

Все учителя пришли нарядные и улыбались чаще, чем обычно. Они принимали цветы и конфеты, терпеливо выслушивали поздравления и вместе со всеми ждали концерта. После шестого урока все собрались у Марины Викторовны.

— Так, мои хорошие! — обратилась к ним Мариша, которая пришла в стильном чёрном платье с большой жемчужной брошью. — Вы сегодня отлично поработали, учителя хвалили. Особенно отметили Бунько и нашу дорогую администрацию.

На последних словах Марина Викторовна слегка поклонилась Вике и Пете. Вика кивнула в ответ, а Певцов сунул руки в карманы и, откинувшись на спинку стула, вальяжно ответил:

— Что тут скажешь, МаринВикторовна, — некоторые рождены, чтобы управлять.

Класс захихикал, а классная руководительница с улыбкой покачала головой.

— Как всегда, очень скромно, Певцов.

Затем она перевела взгляд на класс.

— Сейчас вы можете оставить здесь вещи и немного отдохнуть. Через полчаса жду вас в актовом зале. После концерта у нас, как вы помните, классный час, обсудим, что вы решили по поводу старост, и ещё несколько рабочих моментов. У меня есть некоторые вопросы по поводу ваших оценок.

Класс тихо застонал.

— В хоре бы вы так пели, как ноете, — хмыкнула учительница. — Мальчишки, подождите по партам растекаться, для вас поручение: помогите Певцову перетащить установку на сцену, а потом можете вернуться сюда и отдохнуть.

В ответ раздалось недовольное бурчание, однако парни встали, и через пятнадцать минут барабанная установка была на сцене. Одноклассники ушли обратно в кабинет, пожелав им удачи, и за кулисами остались только Ваня, Миля и Петя. Скоро к ним присоединились Александрова и Закиров, которые сегодня были ведущими. Они стояли в стороне с планшетами в руках и по очереди медленно и с выражением произносили свои реплики, то и дело друг друга поправляя, чтобы звучать ещё лучше. Ваня уже успел сбегать за гитарой и снять пиджак, поэтому сейчас, привычно закатывая рукава белой рубашки, обратился к Певцову: