Двойные листочки

— Да, — ответил он как только мог ровно под прицелом трёх пар глаз.

— Где ты? — спросил отец без какого-либо приветствия.

— На русском. Почти закончил.

— Дай учителя.

Петя посмотрел на Вику и пошёл к ней, она тоже встала и пошла ему навстречу. Петя передал ей телефон, и она, беззвучно прочистив горло, быстро заговорила на октаву выше:

— Сергей Борисович, добрый вечер, как раз собиралась вам звонить! Вы, должно быть, Петю потеряли, мы… Нет, ну что вы, не слабый, просто запутался тут в материале… — Вика подняла взгляд на Петю, и губы её дрогнули в скрываемой улыбке. — Вы знаете, мы тут с ним случайно выяснили, что он совершенно не разбирается в ритмах. Стихотворных, разумеется. Да, представляете, постоянно бьёт не туда. Ударением, я имею ввиду. Вот и просидели с ним весь вечер.

Вика покраснела, казалось, ей стоило больших усилий не смеяться, а Пете больше всего хотелось вырвать у неё из рук телефон. Но он просто стоял как идиот и смотрел, как она щебечет отцу:

— Нет, мне не трудно, конечно. Он через пару минут уже домой пойдёт, думаю, на сегодня он показал всё, что мог. Не за что, Сергей Борисович, я только рада. Всего доброго!

Вика положила трубку и, взглянув на Петю, расхохоталась.

— Петруша, ты бы себя видел!

Петя себя, конечно, не видел, но чувствовал, что по его шее и щекам разливаются волны жара.

— Знаешь, ты могла бы просто сказать, что я всё исправил и уже выхожу, — сказал он предельно ровным голосом.

— Конечно, могла бы. — Вика кивнула с улыбкой от уха до уха. — Но это не так весело.

Петя резко вдохнул через нос и перевёл взгляд на Низовцева, который, кажется, не вполне понял, что произошло, но явно еле сдерживал смех.

— Ладно, думаю, на сегодня достаточно, — сухо проговорил Петя, пытаясь сохранить хоть какое-то достоинство. — Задачи мы поняли: Низовцев правит текст, Миля учит мотив, вместе отрабатываем проигрыш. Встречаемся здесь же… когда-нибудь. Я дам знать.

Миля и Ваня молча кивнули. Парни отключили оборудование. Низовцев застегнул чехол с гитарой, подхватил рюкзак и повесил на руку пиджак. Он посмотрел на Вику, которая снова сидела за учительским столом. Она, не отрываясь, сказала ему:

— Я дорешаю, и пойдём, две минуты.

Петя подошёл к учительскому столу.

— Мне нужно закрывать кабинет.

— Ты не умрёшь, если подождёшь одну минуту, — Вика лихорадочно бегала глазами по примеру, который пыталась решить и, видимо, застряла. Петя наклонился ближе и заглянул в её тетрадь.

— Вот здесь, — Петя ткнул пальцем в лист. — Ты взяла не ту формулу. Эту задачу нужно решать через теорему Лагранжа.

Вика резко захлопнула тетрадь.

— Кажется, я тебя не просила помогать.

— Как и я тебя.

Несколько секунд они сверлили друг друга глазами. Вика хмыкнула, отвела взгляд и быстро побросала учебники в сумку. Потом она растянула губы в ухмылке, подошла к Низовцеву и взяла его под руку.

— Пойдём, Ванечка, распишешься на груди у своей главной фанатки. А ты! — Она обернулась, указала пальцем на Петю и высоким голосом сказала: — А ты, Певцов, поработай ещё с ритмами. А то плаваешь…

И они с Низовцевым со смехом вышли из кабинета.

Петя скрипнул зубами.

Пока они с Милей проверяли, в порядке ли оставляют класс, голова у Пети горела от мыслей. Во-первых. Вольская. Невыносима. Петя с горечью подумал, что она, возможно, даже поладила бы с его отцом — критиковать Петину игру, кажется, — их общее хобби. Чёртова рыжая. Ещё и ушла с Низовцевым под руку…

Да, во-вторых, Низовцев. Петя вздохнул и провёл рукой по волосам. Как такое возможно? Как могло получиться, что именно в этом году, когда Петя остался без напарника и уже потерял всякую надежду, Ваня Низовцев, новенький бюджетник с дорогущей гитарой, свалился к нему в класс, как какое-то грёбаное чудо?

Глава 8.

ВАНЯ

Ваня с Викой вышли из кабинета, продолжая смеяться. Отшутившись и переведя дыхание, Вика поправила волосы и спросила:

— Ладно, я плохо разбираюсь в музыке, так что, пока Петруша вызывает скорую своей самооценке и не слышит нас, скажи мне: как он на самом деле играет? По шкале от одного до десяти, где один — это «Бунько на алгебре», а десять — «Певцов-играет-как-костюмы-носит».

Ваня рассмеялся, потом серьезно ответил:

— Сто.

Вика удивленно посмотрела на него.

— Он настолько хорош?

Ваня кивнул.

— И даже лучше. У него нереальное чувство ритма и техника игры. Он как будто заранее знает, что я собираюсь играть, и тут же накидывает подходящий ритм, помогает импровизировать. Это было…

Ваня задумался, подбирая слово.

— Красиво. Не знаю, как объяснить, но то, что он умеет, — впечатляет.

Какое-то время оба молчали, каждый в своих мыслях. Потом Вика тихо пробормотала:

— Он совсем другой, когда играет. И ты тоже. Вы как будто… Как будто расслабляетесь оба. Забываете, где вы и с кем.

Ваня удивлённо посмотрел на Вику — разве она не геометрию решала?

— Да. Музыка помогает… Быть другим.

— Каким?

Ваня ненадолго задумался.

— Громким. Заметным. — Ваня поправил чехол на плече. — Богатым?

Вика грустно улыбнулась.

— Богатые тоже плачут, Ванечка, поверь мне.

Ваня ничего не ответил, молча приглашая её продолжать. Вика тихо и задумчиво сказала:

— Мне кажется, когда мы жили проще, мама была счастливее. Сейчас она… Отдалилась.

— Мы тоже отдаляемся от родителей. Взрослеем, и уже не так в них нуждаемся, как в детстве.

— Да, но в детстве родители с тобой играют, смеются, разговаривают как-то… мягче, что ли. А сейчас… А сейчас никто не нежничает. Только задают вопросы: «Как в школе, как оценки». Только требуют.

Ваня подумал о своей маме, которая не далее как сегодня утром за завтраком трепала ему макушку, как трёхлетнему, а он шутливо отбивался от неё ложкой, поэтому промолчал. Наверное, у Вики в семье завтракают иначе.

Они вместе неторопливо добрели до кабинета русского. Ваня стукнул в дверь два раза, и они зашли.

— О, Ваня, а я уж думала, ты не придёшь, — радостно сказала Яна, оторвавшись от тетради, а потом заметила, что за Ваней в кабинет зашла Вика. Яна тут же приветливо обратилась к ней: — Добрый вечер, Виктория! Ты тоже играешь?

Вика ответила, ухмыльнувшись:

— Только на нервах Певцова.

Яна с Ваней прыснули. Ваня забросил чехол на шкафы и повернулся к Яне:

— Ещё не закончили?

Яна опустила глаза на свой стол, который больше походил на руины. Вокруг неё лежали стопки тетрадей, открытый словарь, учебники и несколько книг со стихами.

— Почти, — сказала она немного растерянно, как будто только сейчас заметила, в каком состоянии её рабочее место.

Ваня замялся, не зная, можно ли предложить Яне помощь при Вике. Но Вика неожиданно спросила её сама:

— Может быть, мы можем вам чем-нибудь помочь?

Яна с улыбкой покачала головой.

— Нет, одиннадцатый класс, спасибо. Бегите домой, а то поздно уже.

— Ну ладно. Тогда до завтра, Яна Сергеевна!

— Да, Викуля, до завтра, — сказал ей Яна.

Вика махнула рукой, повернулась к двери и шагнула в коридор. Ваня продолжал стоять. Яна посмотрела на него, тихонько дёрнула губами и сказала лукавым шёпотом:

— Представляешь, домовой опять нашалил.

Ваня улыбнулся и поднял брови, изображая удивление:

— Что же он сделал?

— Булочку принёс!

Теперь Ваня сделал вид, что впечатлён.

— Какой молодец. Я почти ревную.

Он вдохнул через нос и подумал, не начать ли носить с собой кляп, чтобы перестать говорить вслух такие вещи. Но Яна улыбнулась. Сейчас она выглядела смущённой, отчего сердце Вани подскочило. Он отвёл взгляд, шагнул к двери и обернулся.

— До завтра, — тихо сказал он Яне.

— До завтра, — так же тихо ответила она.