Двойные листочки

— Блин, Петь, это ужасно. — Миля выглядела по-настоящему расстроенной. — Может, можно что-то придумать?

— Я не знаю, что придумать. Он не поверит, что у меня болит живот или что-то в этом роде.

— Может быть, сказать, что тебя попросила лично Мариша?

— Он заставит подтвердить, а Мариша не станет. Точно не станет, — с нажимом повторил он, когда увидел, что Миля собирается спорить. — Она с отцом связываться не будет лишний раз. И я её понимаю.

Петя вздохнул, зажмурился и провёл пальцами по глазам.

— Может, сказать, что много домашки задали?

— Так отмазываются только дилетанты, Певцов.

Петя резко обернулся и увидел рыжую, хотя по голосу он и так уже понял, что это она. И как они её не заметили? Хотя он был так занят своими мыслями, что даже не проверил, был ли здесь кто-то ещё.

— Твоего мнения никто не спрашивал! — резко ответил Петя.

Вика беспечно подняла бровь.

— А мне показалось, что ты в отчаянном положении и тебе бы не помешали свежие идеи, как провести вокруг пальца строгого папочку.

Петя резко втянул воздух через нос. Ответные слова вылетали сквозь зубы:

— Это моё личное дело. Я тебе советую выбирать выражения, а лучше вообще не лезть.

— Ну ты же сам сказал, что я везде влезаю, забыл? А теперь я ещё и староста, так что твоё «личное дело» касается меня самым прямым образом.

Изобразив жестом кавычки, Вика продолжала улыбаться. А Петя продолжал хмуро на неё смотреть. Рыжая хмыкнула и заговорила чуть нараспев, подражая тону самого Пети:

— Давай рассуждать логически. Почему тебе так важно это выступление? Ты мог бы найти замену или придумать какой-то другой номер.

— Не хочу. Ну, то есть выступать я хочу, а замену не хочу, — буркнул в ответ Петя и почувствовал, как это, должно быть, жалко прозвучало.

Вика подняла брови.

— Ты даже не шутишь о том, что незаменим. Дело серьёзное.

Петя смотрел на Вику, но кажется, слышал, как Миля беззвучно прыснула на этих словах. Предательница. Петя провёл рукой по волосам и хмуро кивнул Вике.

— Да, для меня это важно.

— Что именно — грамота, концерт или покрасоваться на сцене?

— Музыка.

Вика пристально на него посмотрела. По всей видимости, тон Пети разрушил её желание шутить. Она хмыкнула, подошла к нему и протянула руку.

— Что ж. Давай сюда телефон.

— Зачем?

— Если я скажу, зачем, ты, скорее всего, дашь заднюю, а не телефон. Разблокируй и давай сюда. Не верю, что говорю это, но доверься мне.

Петя секунду колебался, потом вздохнул.

— Не верю, что делаю это, но доверяюсь, — он снял блокировку телефона и протянул его Вике. — Других вариантов у меня всё равно нет.

Рыжая недолго полистала что-то, прислонила телефон к уху и прочистила горло.

— Алло, Сергей Борисович? — Вика резко отскочила в сторону от метнувшегося к ней Пети и продолжила: — Сергей Борисович, здравствуйте, извините, что беспокою, это Яна Сергеевна, учитель русского языка у Пети. Вам сейчас удобно разговаривать?

Петя замер и в шоке наблюдал, как Вика, видимо, получив утвердительный ответ, защебетала его отцу самым нежным голосом:

— Сергей Борисович, дело в том, что Петя сегодня не слишком удачно показал себя на сочинении-рассуждении. У нас был первый урок, он пришёл со звонком, но вид у него был совершенно растерянный. Не знаю, что у него там случилось, надеюсь, ничего серьёзного, но он сильно напортачил, а если называть вещи своими именами — написал какой-то бред и нелепицу. Я хочу задержать его на отработку, но он сказал, что не может и что нужно спросить разрешения у вас. Вот звоню спросить разрешения, можно ли наказать балбеса и задержать его, чтобы он всё исправил? Да. Да, хорошо. Ну… Ладно, если вам так легче, хорошо. Да. Спасибо, Сергей Борисович, до связи. Да, буду держать вас в курсе. Всего доброго!

Вика повесила трубку и вложила ошарашенному Пете в руку телефон.

— Перестань так пялиться, как будто я приведение.

— Не уверен, что ты живая. Реально бесстрашная. Что он сказал?

Петя попытался спросить как можно небрежнее, чтобы надежда в его голосе не прозвучала слишком явно.

Вика ухмыльнулась:

— Есть три новости.

— Скажи, что хотя бы одна из них хорошая.

Небрежно не получилось.

— Да, одна хорошая. Сегодня ты остаешься в школе.

Петя огромным усилием воли заставил себя стоять на месте. Ему вдруг захотелось подхватить Вику, обнять и закружить. Вместо этого он спросил:

— А плохие?

— Во-первых, как ты уже, наверное, понял, эта отмазка разовая. А во-вторых, мне придётся сидеть с вами на репетиции, потому что твой папа сказал, что позвонит узнать, когда ты освободишься. Думаю, он боится, что ты понесёшься репетировать после русского. Я должна быть рядом, чтобы ты передал мне телефон, и я сказала твоему отцу… — Она снова сменила тон на нежно-медовый. — Сергей Борисович, Певцов тут совершенно утонул в сложно-подчинительной связи, сидит пишет конспект.

Она посмотрела на Петю, который по-прежнему стоял и не отводил от неё взгляда. И истолковала его взгляд по-своему.

— Ну брось, ты не можешь не согласиться, что это гениально придумано и изумительно проделано.

— Да, ты права, не могу не согласиться, но… Почему ты мне помогаешь? Ты могла бы наблюдать, как я подвожу класс и получить должность старосты…

Вика как будто на секунду растерялась, потом натянула ухмылку и произнесла:

— И упустить возможность облапошить твоего папочку, Петруша?

Петя нахмурился и вздохнул. Радость от того, что он сможет репетировать, сменилась раздражением. Вика хороша. Теперь он у неё в долгу и даже сделать ничего с этим не может, потому что хочет репетировать. Чёрт.

Вика, продолжая ухмыляться, сделала шутливый реверанс:

— Придётся тебе потерпеть меня на репетиции.

Петя ничего не ответил, а Вика притворно вздохнула:

— Тяжело быть человеком искусства — оно требует таких огромных жертв.

Она отсалютовала ему и вышла из библиотеки.

Глава 7. Неужели?

ВАНЯ

После седьмого урока Ваня с Викой забежали в столовую. Времени на обед было не так много, но неизвестно, сколько Певцов их продержит на первой репетиции, — лучше поесть. Они быстро пересекли столовую и взяли подносы.

На самом деле у Вани язык не поворачивался назвать это помещение какой-то школьной столовкой. Здесь было несколько залов: один большой, в котором обедали ученики средней и старшей школы, и несколько поменьше — для начальных классов и для учителей. В большом зале стояли ряды отдельных столиков — по ряду для каждой параллели, но некоторые ребята сдвигали столы, чтобы сесть большой компанией. По периметру столовой расположилось несколько буфетов, где продавались сладости и выпечка. Если хотелось полноценно пообедать, можно было выбрать что-то у основного окна раздачи. Готовили повара по-домашнему вкусно. Оказавшись здесь впервые и увидев меню, Ваня чуть не заплакал.

Когда им на подносы поставили еду, Ваня поспешил вслед за Викой через зал. К его удивлению, она пошла не к их обычному месту в дальнем ряду, где сидели одиннадцатые классы, а заглянула в один из залов для начальной школы, хмыкнула и поманила Ваню движением головы.

Ваня зашёл за ней в небольшое помещение с весёленькими зелёными занавесками и такого же цвета столиками, возле каждого из которых стояло по четыре стула.

— Ты уверена, что нам сюда можно? — спросил Ваня, глядя, как Вика спокойно располагается за одним из столиков.

— А почему нет? Малышня уже ушла, мы никому не помешаем.

Ваня бросил взгляд на роспись на стенах.

— Как-то неловко есть, когда на тебя пялятся вальсирующие овощи.

— Ты что, шутишь? Смотри! — Вика повернулась к другой стене. — Им дирижирует брокколи! Это лучшее место в школе.

— После библиотеки, — хором добавили они.