Просто работа

Так и получилось. Вышла из тумана, отряхнулась и попыталась осознать разницу между обычным «туда-сюда» и новым методом. Похоже, промокла больше. Куртка отяжелела от влаги и штаны до колен в бурых разводах. Ничего, полдень, с меня быстро лишнюю воду выпарит. Главное — не надорваться от чрезмерного усердия. Поэтому как обычно — бег-шаг, сто шагов легкой рысью, полста пешочком. Фляга с морсом полная, пожевать я в таверне утром прикупила. Можно двигаться без больших остановок на маршруте следования. Раз-два…

Не знаю, кто послужил прототипом для аборигенов, но у всех рожи плоские, глазки щелочками и вечно улыбаются. Снисходительно, презрительно, хитро и вообще как угодно. Из всей мимики на почти неподвижном лице — улыбка. Правда, я еще научилась к ушам приглядываться. У большинства уши оттопыренные. И тоже в процессе общения участвуют.

Сейчас вот хозяин гаража рядом с караван-сараем изображает, что возмущен моей просьбой. Но оттопырки помогают мне понять, что это любимое развлечение — развести лоха на лишние деньги. Живут в местном Городе не очень богато, округа же вообще каждой случайно добытой медной монете рада. Главное — суметь аккуратно перейти из разряда «баба придурошная» в категорию «уважаемый жадный клиент, сцуко». Если все делать с правильными приседаниями, постоянно упоминая маму, папу и дедушку, дай бог ему здоровья… Одним словом, через полчаса я поблагодарила за выпитый чай и выложила на невысокий столик рядом с пиалой двадцать золотых. Дикие деньги, на самом деле. Раньше я бы удавилась, вздумай подобное учудить. Но времена изменились…

— Слушай сюда, Боролдайсуялби-батыр. Грузовик. С полной заправкой и свежими фруктами в кузове. На два дня беру в аренду, чтобы покататься. С уважаемыми людьми встретиться, угостить и за жизнь поговорить. Плачу десятку за каждый день. Сейчас взяла, завтра вечером вернула.

— Грузовик — дорогая вещь, однако.

— Так я могу проще поступить. Давай посчитаем по одному золотому за день аренды, а остальное как залог. Приеду, деньги отдашь. А?

Не нравится это «батыру». Я понимаю — машина в местных краях статусная вещь. И никто на легковушках не рассекает. Похоже, у баронов просто в голове не укладывается, как это можно бить подвеску по дрянным дорогам на агрегате, который зачастую стоит больше, чем твой глиняный замок, стадо коров и аул рядом. Вот грузовик — другое дело. Если хороший, за ним правильно ухаживали — сносу не будет. Любые грузы в Город и обратно забросишь. С караваном можно гонять, получая в твердой валюте за доставку. И вообще — куча бонусов. Потому что у кого колеса личные — тот уважаемый человек. У кого скакун — тоже человек, но уже в толпе почти затерялся. Ну а если у тебя гараж на четыре авто — вообще крутой. Таких богатых и важных пятеро на всю округу.

— Не хочешь залог брать? Тогда думай. Пока я вот этот лаваш доем. Не надумаешь — к соседу пойду. Возьму у него машину, поеду по главной улице и на каждом перекрестке буду кричать, какой он уважаемый и щедрый человек. Не то, что некоторые…

Почесав пузо, Боролдайсуялби сдался:

— Двадцать. Завтра до заката вернешь. Но не сюда, а в северный карван-сарай пригонишь. Там буду ждать.

— До заката — это когда солнце краешком горизонта коснулось или почти спряталось?

— Из уважения к тебе — пусть до половины уйдет.

Золото — страшная вещь. И жадность. А еще — болтливость.

Вроде хвастала, что какие-то куски из местных языков выучила? Нет, тараторить у меня не получится, а вот общий смысл для себе перетолмачить могу. Если уж совсем на жаргонизмы не свалились.

Трое мордастеньких помогали ставить в кузов корзины с фруктами, попутно нудели в ухо Боролдайсуялби:

— Э, слушай, давай ее обедом накормим. Пока ест, мы к чужим сходим, про нее расскажем. Сначала о том, что в Городе видели. За это сотню получим. Потом в гараж приведем, нам вообще тысячу заплатят!

— Жихур, ты совсем дурак. Как с кобылы в прошлом году свалился пьяным, так остатки мозгов потерял. Ты ее видишь? Она не дура, которой можно бусы из кизяка продать. Она — жуть ночная. Я вокруг приседаю, чтобы не злобилась, ты же хочешь сюда толпу дураков-стражников пригнать. Чтобы тут все переломали, тебя подстрелили и потом еще взятку вымогали за раненных и убитых. Э, дурак, да.

— И что, просто так отпускать?

— Таргудай, стукни его по затылку, он не понимает… Когда Кровавого Бека две зимы назад ловили, сколько за его голову давали? Пять серебряных монет. Пять!.. За эту сколько обещают?.. Во-первых, деньги должен наместник выплатить. Он себя не забудет. В лучшем случае половину даст. Во-вторых, если за голову столько золота предлагают, наш Кровавый Бек покажется младенцем. А его не просто так называли. И устраивать у себя во дворе драку с чудовищем, за которого столько обещают отсыпать?.. Вы оба головой ударились…

— А что тогда делать будем?

— Грузовик завтра в караван-сарай пригонит. Заберем, там же страже расскажем. Бумагу возьмем, что доложили. По бумаге нам сотню заплатят. Минус поборы… И пусть уже у стражников голова болит, как тысячу заработать. Ради этого они нам распишутся. Там похожие на вас бараны служат. Им большая награда остатки мозгов из пустоголовки выбьет сразу же.

— Ты умный, Боролдайсуялби. Хотя тысяча — лучше, чем сто.

— Придурки…

Я с интересом смотрела, как хозяин гаража дрыном выбивает пыль из двух жадных идиотов. Провинившихся в итоге загнали в кладовку с крепкой дверью, заперли и присобачили огромный замок.

— Что, Боролдайсуялби-батыр, гнилые фрукты грузили?

— Не, хотели раньше с работы отпроситься. Совсем никто делом заниматься не хочет. Все хотят кумыс в чайхане пить. И чтобы щербет сверху в раскрытый рот падал.

— Да, тут ты прав. Вот и мне приходится лично по нужным людям ходить. Никому доверить важное дело нельзя… Все. Спасибо тебе за чай, за угощения. Поеду. Завтра на закате жду в северном караван-сарае.

Устроившись на деревянной скамье в кабине, быстро проверила уровень залитого топлива, перебросила клапан парового двигателя с «холостой ход» на «вперед», выжала педаль. Местная машинерия тарахтит медленно, но верно. И вот не уверена, что после утренней пробежки у меня бы сил хватило с фруктами так же бодро на север скакать. Поэтому плевать на золото, буду вечером почти живая, с отбитой на кочках задницей. Начнем словесные кружева плести, стану насчет прохода в неведомые дали договариваться. Мне туда очень-очень надо. А если мне надо — проще согласиться, чем ждать, пока мозги выгрызу. Я такая. В целом добрая, а кое-где беспощадная.

Насчет грузовика — тут надо подумать. Потому что я еще пыталась первоначально прикидывать, кто назад колымагу отгонит. А после разговора «продадим страже» настроение сильно изменилось. Скорее всего — придется батыру самому по степи побегать и собственность обратно выцарапывать. Вздумали за спиной сговариваться, сволочи…

* * *

Когда называла Боролдайсуялби мудаком, была не права. Потому что он — лапушка. А вот король Яков Седьмой — полный ушлепок. Абсолютный. Можно вместо эталона использовать. И фрукты забрал. И на подарки морду кривил. И разговаривал, будто весь мир ему должен. Под конец меня переклинило и я решила: ну, хватит. Себя не на помойке нашла. И Пете спасибо. Он не зря вдалбливал, как с бычьем беседовать, кто берега попутал. Поэтому обратно железо в «кошелечек» покидала, рюкзак на спину забросила и заявила:

— Так, козлина. Не хочешь информацию продавать — и не надо. Я других найду. На одной дурной жабе мир не закончился. Раз тебе жемчуг в подарок притаранили, то я быстро купцов найду. Только кошельком позвенеть.

— Думаешь, позолоченными безделушками похвастала и народ прибежал на задних лапах? Вы там в Городе вообще нас за людей не считаете.

— Замок сначала вместо лачуги отстрой, потом уважение требуй.

Король надулся. Хотя какой он монарх? Одно название. Мятый с вечного перепоя дядька лет пятидесяти. И помощник у него — вообще крыса. Каждый предмет обнюхал, разве что на зуб не попробовал. Потом шипел что-то на ухо. Шпиндик костлявый. Похоже, совсем его босс деньгами не балует. Даже глистов вывести не может. На такой должности надо быть толстым и важным, а не суетливой шваброй. Странно еще, что его не прибили по итогам. За языком следить не умеет абсолютно: