Клинок архангела

— Кто бы ни казнил Томми, — пробормотал он, — посадил его, допросил, дав понять, что неповиновение приведёт к боли. — Дмитрий поступил бы так же с напыщенным мудаком, как Томми — вампир, возможно, и прожил четыреста лет, но только потому, что держался подальше от хищников, играя роль большого пса в кругу таких же бесполезных друзей. — Очень интересно, что сделало его мишенью.

— Он мог привести Эверта без разрешения, — сказала Хонор, уставившись на дверь, к которой была приколота голова Томми, толстое лезвие было засунуто ему в рот и выходило через заднюю часть черепа.

— У меня такое чувство, что игра проходила только по приглашению.

— Значит, несмотря на второе приглашение, мы, вероятно, спасли Эверту жизнь. — Почему-то он не думал, что вампир будет благодарен за долгие годы, которые проживёт на попечении Андреаса.

— Мои родители, — сказал он, толкая дверь, — в моём сознании так ясны, будто я видел их вчера. Возможно, это эффект бессмертия, но некоторые лица никогда не блекнут.

«— Дмитрий. — Смех и то, как его толкают в грудь. — Веди себя прилично, или разбудишь Мишу и малышку».

Она посмотрела на него тёмно-зелёными глазами, хотя тёплые карие задержались в памяти, и их воздействие гораздо более интуитивно, чем должно быть.

— Я вижу в тебе столько боли, — прошептала Хонор, — столько потерь. — Он не привык, чтобы его читали.

— Не обманывайся на мой счёт, Хонор, — сказал он, потому что, хоть и намеревался заполучить её, не стал бы делать это ложными обещаниями. — Человеческая часть меня умерла давным-давно. То, что осталось, не так уж сильно отличается от Томми. — Переступив порог, он обратил внимание на брызги крови, украшавшие стены, ковры, покрытый лаком пол.

— После того, как он — или она — допросил его, — сказала Хонор из-за его спины, поднимая КПК, который выглядел так, будто его разбили тяжёлым ботинком, — привёл Томми сюда и играл с ним.

«Играл. Да».

Если бы речь шла просто о казни, вся хижина не была бы забрызгана кровью, которая уже темнела, более того, отпечатками не были бы испещрены пол и стены.

— Ему позволили поверить, что он может сбежать. — Панический страх вампира был бы сильнее, если бы его вернули обратно. Дмитрий подождал, почувствует ли он хоть какую-то жалость. Нет.

— Держи, — сказал он, вытаскивая крошечный пластиковый футляр из кармана, когда Хонор положила повреждённый КПК. — Копия карты памяти. Мои люди добыли данные. — Взяв его, она сунула в карман джинсов.

— Я просмотрю, может, увижу закономерности. — Она осмотрела комнату. — Акты насилия кажутся совпадением, но всё спланировано так, чтобы навести много страха.

— Вампиры, которые издевались над тобой, — проговорил он, мельком взглянув на след на стене, напоминающий ногти, — кто-то из них вёл себя так?

Развернувшись, Хонор вышла и спустилась по ступенькам в лес. Закрыв за собой дверь домика, Дмитрий последовал за ней на тихий звук воды. Он вышел на усыпанный галькой берег небольшого ручья — Хонор стояла всего в паре футов слева. Сегодня она надела приталенную рубашку цвета хаки с рукавами три четверти, джинсы, облегающие ноги, и поношенные ботинки. Просто и красиво, но демонстрировало силу. Даже у самых сильных женщин были кошмары, которые нельзя победить ни за день, ни даже за год.

Ничего не говоря, он присел на корточки, поднял камешек и покатал его между пальцами. Вода была прозрачной, воздух свежим и пропитанным ароматом сотен тысяч листьев, над ручьём не было деревьев, и с обжигающе голубого неба лился яркий свет. Прекрасное место, в котором происходило самое невыразимое насилие.

— Исис, — начал он, обращаясь к воспоминаниям, которые запылились с возрастом, — привыкла к тому, что её обожали, считали одной из самых изысканных женщин в мире.

И это не ложь — кожа цвета нежнейшего крема, волосы оттенка сияющего золота и глаза — чарующей бронзы. Исис воплотила в себе представления смертных об ангельской расе. Мужчины и женщины жаждали увидеть её, когда она остановилась в его деревне. Гораздо позже Дмитрий понял, что это было хорошо спланированным путешествием, в желании отомстить Рафаэлю.

«— Ты знаешь о моем преступлении, Дмитрий? — голос Рафаэля, эхом отдавался в холодном каменном зале под башней. — Кто-то подслушал, как я сказал, что предпочёл бы змею, а не Исис в постели».

Тщеславная и жестоко умная, Исис не удовлетворилась бы просто захватить и пытать Рафаэля за мимолётное замечание. Нет, она намеревалась развратить смертных друзей Рафаэля, пока те не присоединятся к ней, желая навредить архангелу; она выбрала Дмитрия, потому что дружба архангела с его семьёй насчитывает несколько поколений. Потом она увидела Дмитрия.

— Сначала она восприняла мой вежливый отказ от её предложения, как шутку. Думала, что я играю и хочу, чтобы за мной ухаживали. — Он бросил камешек, но остался сидеть на корточках. — Её позабавило и обрадовало, что я так горд. Экзотическое мясо, драгоценные специи, гобелены, каких никогда не видели в моей маленькой деревне, прибывали день за днём.

Глава 18

Пока он говорил, Хонор преодолела расстояние между ними и встала ближе, его плечо касалось её ноги.

— Я отправил дары обратно, но она не обиделась. — Исис верила, что он хотел большего, считала себя достойной большего. — Слитки чистого золота, мечи, украшенные драгоценными камнями, целый каскад сокровищ, которыми мог бы гордиться дракон, начали падать на простой порог дома, где я обрабатывал землю.

«— Дмитрий, я даже не представляла таких драгоценностей. — Он поднял взгляд и увидел неприкрытый страх в этих знакомых тёмно-карих глазах.

— Ингрид, ты моя жена, а не Исис. — Из-за гнева от того, что она усомнилась в нём, его тон стал резче.

— Знаю, ты не нарушишь брачные обеты, муж. — Дрожащими руками подтыкаю одеяло ребёнку. — Но я боюсь того, что этот ангел сделает, чтобы завладеть тобой».

Он отмахнулся от беспокойства Ингрид, потому что, в конце концов, он простой фермер.

— Я думал, что она устанет от моих отказов и исчезнет. — Он был глупцом, невинным в том смысле, в каком сейчас не мог себе позволить. — Но, как и Микаэла, — сказал он, назвав имя архангела, которого большинство людей сегодня считают самой красивой женщиной в мире, — Исис привыкла получать всё, чего хотела.

Её вампиры забрали его, когда он возвращался домой после похода по рынкам, конфета для Миши была надёжно спрятана в одном кармане, красивая лента для жены — в другом. Для малышки же он купил кусочек ароматизированного дерева, из которого можно сделать погремушку. Он видел, как приближаются создания Исис, у ему хватило времени дать Мише конфету, погладить по щеке спящую дочь и поцеловать на прощание свою красивую, сильную жену. Дмитрий никогда не забудет слова, которые жена сказала в тот день, и любовь, которой окутала его. Хотя знала, что скоро он окажется в постели с другой женщиной, предав клятвы, которые дал ей одним ярким весенним утром на рубеже времён года, перед рождением Миши.

«— Ты простишь меня, Ингрид? За то, что я должен сделать?

— Ты ведёшь битву. — Она положила руку ему на щеку. — Ты делаешь это, чтобы защитить нас. Здесь нечего прощать».

— Если бы я согласился с самого начала, — произнёс он сейчас, проглатывая гнев и тоску, которые никогда не утихали, — думаю, Исис использовала бы меня, а затем отвергла. Я мог бы вернуться домой. — К единственной женщине, которую любил, к сыну, к дочери. — Но поскольку я ясно дал понять, что не хочу её, она играла со мной, как кошка с мышью. — Сначала Исис затащила его в постель, безумно довольная осознанием того, что он не мог отказать.

«— Какие у тебя красивые дети, Дмитрий. Такие маленькие… так легко их сломать».

Позже, после того, как насытилась, его утащили в холодные, покрытые плесенью недра огромного замка, где Обратила с методичной заботой. Только после того, как Обращение завершилось, его тело окрепло и стало способнее переносить повреждения, его раздели догола и приковали цепями в положении распростёртого орла, выставив напоказ каждую деталь.