Планета из золота

Что-то щелкнуло, и раздался человеческий голос.

– Добрый день, мэм, повторите, пожалуйста, что у вас случилось?

– Понятия не имею, – процедила я. – В ванной комнате что-то сорвало, вон, вода уже вытекает в каюту.

– Понял вас, мэм, я перекрываю воду, – быстро сказал бортпроводник, и плеск в ванной прекратился. Теперь платы начали плавиться у меня.

– Вы спятили? – заорала я и вскочила бы с кресла, но ремни держали надежно. – Вы меня оставили вообще без воды? Пришлите ремонтного робота!

На том конце опять замолчали, и чем дольше в переговорном устройстве висела тишина, чем яснее я понимала: три дня полета наслаждением точно не будут.

– Пока мы не выйдем на крейсерскую скорость, мы никого не можем прислать, мэм… и у нас нет ремонтного робота.

Три дня полета будут пыткой.

– «Космовионика» приносит вам свои извинения, и спасибо, что выбрали нас.

Бортпроводник отключился. Я почувствовала себя жертвой инквизиции. Привязанная к креслу, молодая, красивая, богатая и несчастная, обреченная на мучения в течение семидесяти двух часов. Почему инквизиции? Ни с чем иным эти издевательства сравнить было нельзя.

На полу каюты первого класса растеклась лужа, у меня не было воды ладно в душе – в санузле, и на борту не было ремонтного робота. Я откинулась на спинку кресла, воя про себя как раненная волчица и проклиная все на свете. Потом я вспомнила мудрые слова доктора Сэнд: «Айелет, милая, оставайтесь в лаборатории, поверьте, я вам желаю только добра!».

Стоило послушать моего начальника и научного руководителя.

«Кассиопея» вышла в открытый космос, перегрузки исчезли, включилась локальная гравитация, а следом и свет. Погасло табло «пристегнуть ремни», а я все сидела. По правилам мне должны предоставить равноценную каюту, и на регулярных рейсах именно так и было – всегда имелась резервная каюта первого класса, а иногда даже и бизнес-класса, но чартерный рейс есть чартерный рейс. «Неужели на такой курорт как Астра кто-то летает первым классом, – вяло подумала я, – когда билет стоит дороже, чем месячное проживание в самом дорогом отеле?»

Но этот вопрос был риторический.

Я сидела достаточно долго – может, час с момента старта, может, и полтора. Навалилась апатия и делать ничего не хотелось. Я распласталась на кресле и вспоминала учебу в колледже, потом в академии… мне было так хорошо, я смогла сбежать в собственное прошлое, поэтому настойчивый звонок в дверь меня обозлил.

– Черт! – вспомнила я свою проблему с водой и начала спешно отстегивать ремни. – Эй, не уходите, пожалуйста, я сейчас вам открою!

Я подбежала к двери, нажала ручку, рванула дверь в сторону и в который раз за сегодняшний день прокляла все на свете.

– Непростительно, – прошипела я, опуская взгляд и оценивая, что если мой визитер поставит ногу в крепком ботинке, то я дверь так легко уже и не закрою. Придется применять силу, что не есть хорошо.

Пикапер-неудачник смотрел на меня со смущенной улыбкой, и я поморщилась – сменил тактику. Не поможет, дружище, видишь ли, все, что ты пытаешься на мне применить, я сама же и написала.

– А вам лучше уйти, – недобро посоветовала я. Он отступил на шаг и не собирался вламываться ко мне в каюту, но и уходить, как я рекомендовала, пока еще была добрая, не спешил.

– Доктор Нейтан?..

Глава 4

– Что? – глупо переспросила я больше от досады, что это не робот-ремонтник с таким необходимым сейчас набором сантехнических инструментов. Вода издевательски хлюпала под ногами и пыталась перебраться через порожек в коридор.

– Вы доктор Нейтан, – повторил парень и глубоко вздохнул, повесив голову. – Простите. Я вел себя глупо.

Я прислонилась к косяку и уставилась на него исподлобья. Он узнал мое имя и ученую степень, но это не государственная тайна. Книгу он читал внимательно и от корки до корки, в прямом смысле до страниц, где были перечислены с фото все авторы, от доктора Сэнд до – скромно – меня.

– Не стоило вот это вот все, – он виновато покрутил руками в воздухе, так и не поднимая головы, и я не могла понять – он все еще следует инструкциям по флирту или его заинтересовала вода, – пробовать на вас и вообще… это дико.

– Ну наконец до вас дошло, что это дикость, – проворчала я, но беззлобно. – Хотя как одному из авторов мне лестно, что вы даже послесловие прочли. Считайте, что извинения приняты, идите и больше не грешите, иначе нарветесь на даму, которая заявит на вас в полицию.

«Кассиопея» пошатнулась – то ли сделала неуклюжий поворот, то ли навигация у нее была древняя и дерганая. Вода преодолела порожек и облизала ботинки моего гостя. Он переступил с ноги на ногу, но проваливать не торопился.

– Что-то еще? – нахмурилась я.

Парень кивнул, огляделся по сторонам, будто кто-то мог его ненароком услышать, и негромко представился:

– Лейтенант Гатри, Галактическая полиция. Разрешите войти?

Я ожидала услышать что угодно, но только не это, поэтому озадаченно почесала висок и вытянула вперед руку с браслетом. Гатри с улыбкой приложил свой браслет к моему, и я, повернув к себе экран, уточнила:

– Ваш номер?

Повинную голову и меч не сечет, как говорили наши предки. История, впрочем, показывала, что это вранье, для красного словца было выдумано.

– Семнадцать – двадцать два – сорок один – ноль девять – три.

Синий кружок на экране, опознав голос, превратился в зеленую галочку, и во мне взыграло любопытство. Исключительно профессиональное. Я тоже зачем-то выглянула в коридор, убедилась, что никого нет, и жестом пригласила Гатри войти.

Он шагнул, вода плеснула, я закрыла дверь. Щелкнул замок, мы стояли в коридоре, где и одному-то было тесно, Гатри упирался спиной в дверь ванной комнаты, я – в шкаф, и ручка уткнулась мне в ребро. Подвинуться я не могла, иначе попала бы к Гатри в объятия.

– У вас вода, доктор Нейтан? На полу?

– Кран сорвало при взлете, – я хотела отмахнуться, но вовремя поняла, что просто влеплю Гатри пощечину. – Чертов чартер, и у них ремонтного робота нет, отключили мне воду совсем, идиоты. Не обращайте внимания, пусть себе плещется, я же не обращаю.

Я протиснулась по дверцам шкафа на более свободное пространство, Гатри все так же задумчиво смотрел на пол.

– Вы ученый, доктор Нейтан. И к тому же криминалист. У вас наверняка есть жидкий силикон.

– Вы хотите щель под дверью замазать? – поморщилась я. – Отличная мысль, так я и сделаю, если никого не пришлют. У меня впереди куча времени и совершенно нечем заняться.

– Я хочу посмотреть, – возразил Гатри и, повернувшись, открыл дверь и шагнул в ванную комнату. Оттуда вылилось еще некоторое количество воды, и теперь моя каюта была затоплена окончательно. – Ничего страшного, – крикнул он, – давайте силикон. Я умею.

– Умеете – что? – переспросила я, но подошла к ванной и заглянула ему через плечо. Я не слишком понимала, что случилось и где рвануло, разве что это «что и где» было под напором. – И, кстати, вы обещали мне не грешить.

Гатри растерянно обернулся.

– Я про «я умею», – мрачно напомнила я. – Опять применяете давно забытые навыки «мужчины, который все может исправить»? Откуда вы можете это уметь? Это делают роботы.

– У моего отца мастерская, – не растерялся Гатри, и я с удивлением поняла, что он не врет, не выдумал и не пытается вызвать интерес к своей персоне, куда уж дальше – он и без того из Гэл-Пол. – Да не смотрите вы так, доктор Нейтан, конечно, он ремонтирует роботов, но проверять качество их работы он должен? Чтобы не было сбоя в программе, что робот понимает, что и как нужно чинить, и все такое…

Я повернулась, открыла шкаф, а затем рюкзак. Гатри бил наверняка, что и не удивляло: любой криминалист таскает с собой тюбик жидкого силикона. Это поразительно удобная штука – запечатать упаковку с уликой, заделать дырку в перчатке или даже что-то приклеить – тех же личинок, которые недавно копошились на трупе. Берешь баночку, капаешь силикон, суешь в банку личинки по очереди, и они уже никуда не денутся до самой лаборатории, сидит каждая на строго определенном месте и не искажает будущие результаты.