Страница 140 из 162
Это было ожерелье с камнем земли, больше напоминавшее литой поясок, сделанный из чистого мифрила.
Камень в нём не был обычным, так как Виктор нашёл его в инвентаре. Для орков, полуорков, дворфов и кентавров ближе всех были именно камни земли, но барон никогда не видел настолько чистый и такого большого размера, навскидку с кулак ребёнка.
На самом деле, если оценивать красоту данного минерала, то это просто серый, матовый материал, однако то, как он переливался маной, для мага выглядело невероятно соблазнительно.
— Ваше превосходительство, за такой камень вы могли бы получить тысячи лошадей, — разглядывая ожерелье в своих руках, сообщил кентавр и перевёл взгляд на аристократа перед собой.
Лорд на мгновение онемел, так как понятия не имел об его ценности. В инвентаре их лежало десятка два, а этот был самым маленьким и единственным, что подходил для женского украшения.
Быстро опомнившись, он посмотрел в глаза кентавру и заговорил так, чтобы его могли услышать зеваки за спиной.
— Разве можно оценить дружбу с королём Силаем в тысячу лошадей или даже десять тысяч? — после этого махнул рукой и пригласил барона на вечерний банкет в честь новых друзей.
Лефира не понимал, что происходит, так как просто выполнял поручение своего монарха, да и не привык он общаться с людьми, ведь все, с кем сталкивался кентавр, до сих пор хотели либо обмануть его, либо убить.
Он смотрел на спину удаляющегося аристократа, находясь в замешательстве.
В данный момент барон пытался понять, какую из этих двух целей преследует дворянин перед ним, потому что камень, пусть и стоит тысячу лошадей, но его просто невозможно купить, так как никто их не продаст.
Спрятав камень под нагрудник, он кивнул остальным солдатам, и те сразу вернулись к лошадям, чтобы следить за ними, пока их господин отправился на банкет.
Лиония следовала за сыном, когда услышала голос эльфа рядом с собой.
— Ум стратега, хитрость лисохвостов, решимость короля… Боюсь, император, своим желанием пригласить вашего сына в империю приведёт лису в курятник, — тихо сказал Иллари.
Герцогиня думала также, и, учитывая, что их род является ответвлением императорской фамилии, при удачных обстоятельствах она или её сын могли претендовать на престол, поэтому эльф был уверен, что император недооценивает человека, которого хочет умаслить.
Сам Виктор не интересовался престолом, даже герцогский титул он примерил на себя только потому, что это позволит ему получить больше рычагов для решения собственных вопросов, а также это не сильно отличалось от титула виконта. Для него это просто другое название, не более.
* * *
В тот же вечер в лагере Балтес устроили банкет, на который пригласили всех, включая короля. Хотя последний, как и Волмар, отказались, но зато пришли все остальные.
Мало того что тут присутствовали кентавры, с которыми многие желали заключить сделки, руководила банкетом герцогиня империи, которую лорд официально представил аристократам Лантариса.
Виктор специально попросил Леомвиля сопровождать его мать, чтобы отбить у всех желание подходить к ней. Даже при том, что особых сыновних чувств к Лионии он не испытывал, но ему почему-то становилось не по себе при одной мысли, что какой-то мужчина имеет мысли о матери.
Ему действительно казалось это отвратительным, при этом возникало дикое желание убить всех, кто «пускал на неё слюни». Сам этого не замечая, лорд переносил образ матери с Земли, которую боготворил и любил, как только может любить сын, на Лионию, поэтому пытался убрать всех от неё.
И как только Алестор дал согласие сопровождать герцогиню, Виктор смог немного расслабиться и начать мероприятие с приветствия гостей, а также пожелания им хорошо отдохнуть, после чего, забрав своих женщин, ушёл подальше от толпы.
Банкет проходил вечером под открытым небом, что для этого мира было неестественным, но Виктор понятия не имел, как устроить это мероприятие, чтобы кентавры чувствовали себя комфортно.
Для этого на открытом пространстве разожгли костры, а медсёстры выступили в роли слуг, к которым их готовили помимо работы врачей. Камердинер лорда, который повсюду следовал за ним словно тень, управлял банкетом, взяв на себя роль дворецкого.
Теперь это мероприятие было больше похоже на пикник, нежели на официальный банкет, но, судя по лицам, людей и кентавров всё устраивало, потому что все ели, пили и веселились, не обращая внимания ни на что.
Если и были недовольные люди, они не смели открыть рта, видя, как Алестор общается с герцогиней, наслаждающейся такой обстановкой.
Однако странно в происходящем здесь был не только неординарный выбор места и раса, которая редко покидала свою территорию, но и отсутствие одного из важнейших правил знати — расположения дворян.
Виктор нарочно устроил костры таким образом, что они занимали центральную часть открытого пространства, таким образом, высшая знать не могла отделиться от других дворян.
По кругу были расставлены столы, а в пространстве между ними и кострами находились все приглашённые.
Находясь в компании Клиоссы и своих жён, он с удовольствием пил вино, общаясь поочерёдно с женщинами, Гектором и гостями, подходившими к нему.
Так продолжалось до позднего вечера, когда прибежал гонец от короля.
Найдя в толпе герцога, молодой мужчина, за которым следили все присутствующие, подбежал к Леомвилю и, что-то сообщив, тут же отсалютовав, направился к выходу.
Виктор, как и все гости, наблюдал за происходящим. Вскоре Алестор поднял руку, призывая к тишине, а когда музыка стихла, он сообщил то, что передал гонец.
— Сюда движется армия Армондэля, завтра в полдень войска подойдут к нам, полагаю, уже послезавтра мы все окажемся на поле боя, — сообщил гецрог, а затем, поцеловав руку Лионии, откланялся и вместе с личной стражей покинул банкет.
За ним также начали покидать лагерь и другие аристократы, которым требовалось начать приготовления к предстоящему сражению.
Все понимали, что Клансар не просто так решил привести войска к Лантарису.
Виктор стоял, в гневе сжимая кулаки, ведь он мог предотвратить эту битву, просто не хотел заставлять людей в Литлрок голодать.
Когда его войска покидали город, Алганис предложил сжечь амбары и тем самым предотвратить дальнейшее наступление, но, по подсчётам Ворката, зерна там хватало лишь на месяц для города, и если войска Армондэля заберут часть для похода, то в городе начнётся голод.
Сейчас же лорд начал думать, что либо Клансар дождался обозов из других крепостей, либо забрал остатки и двинулся сюда. В любом случае, Виктор винил только себя в своей бесхребетности, из-за которой уже через день погибнут тысячи людей.
Внезапно послышался голос Лионии, который вывел его из ступора.
— Не вини себя, скорее всего, короли сговорились, — почти шёпотом произнесла женщина.
Когда лорд, придя в себя, посмотрел на свою мать, а потом на графиню, он понял, что обе эти женщины думают одинаково.
— Ты ведь не думаешь, что война нужна только Клойду? Клансар находится в такой же ситуации, и ему теперь нужна либо победа, либо кровопролитная битва, в которой погибнет очень много людей, чтобы отвлечь мысли своих подданных, — продолжила герцогиня.
Клиосса также не осталась в стороне.
— Как ни печально, но, думаю, Лиония права. Если Маритас вернётся в столицу, так и не дав бой, его дела будут хуже, даже чем у Клойда, и я не согласна только с одним. Королю Армондэля нужна победа, и ради неё он пойдёт на всё. — Поддержав Лионию, графиня поправила её, так как сама являлась подданной Клансара и гораздо лучше понимала, как мыслит король.
Виктор был ошарашен услышанным.
«Эти люди вообще не видят в жизни человека никакой ценности? Они готовы погубить тысячи людей, сделать вдовами и сиротами десятки тысяч только ради того, чтобы трон под ними не „шатался“?»
Лорд не умел мыслить, как политик, иначе давно бы понял, что в обоих мирах люди при власти мыслили одинаково.