Ты меня не помнишь

— Но! — пыталась возмутиться я.

— Саш, без НО, мы не будем ругаться из-за этого.

Сказал как отрезал. Я, конечно, пообижалась для вида, а потом успокоилась. Действительно, ругаться из-за этого не стоит, доверимся судьбе.

Легкое прикосновение руки отвлекает меня от мыслей. Алекс сидит рядом на кровати и смотрит в телефон. Моя рука лежит в его теплой ладони и он чуть наклоняет ее, чтобы увидеть картинку на экране.

— Как думаешь, в каком стиле кухню сделаем — спрашиваю я — мне вот эти две понравились.

Листаю фото, увеличиваю, показывая детали. Алекс не забирает телефон, держит мою руку и рассматривает картинки. Молчит, а у меня внутри начинается ураган, от его близости. Теплая ладонь Алекса скользит к запястью, вызывая у меня волну мурашек.

— Оба варианта красивые.

Мы сидим рядом, так близко, что если повернуть голову, то кажется столкнемся лбами. Я чувствую его неровное дыхание, слышу, как в его в груди бешено стучит сердце и не могу пошевелиться. Мое сердце тоже рвется наружу, словно чувствуя, что оно сейчас не одиноко. Разжимаю пальцы, и телефон падает на одеяло. Я знаю, что Алекс сейчас смотрит на меня, но не поворачиваюсь, прикрываю глаза и прислушиваюсь к ощущениям. Приятно, да, именно приятно. Мне нравится то, что я сейчас чувствую и я хочу большего. Хочу, чтобы меня обняли, прижали к себе и поцеловали. Хочу сидеть, положив голову ему на плечо, и рассматривать фотографии. Вместе выбирать кухню, посуду, цветы или люстру, а потом снова целоваться.

Открываю глаза и поворачиваюсь к Алексу. Я все для себя решила, вот так, за несколько секунд и окончательно. Встречаюсь с ним взглядом и пропадаю, отбрасываю все сомнения, чуть подаюсь вперед, но Алекс медлит. Нет, он не сомневается, в его глазах бушует тот же ураган, что и у меня внутри. Он наслаждается моментом, запоминает все, чтобы потом прокручивать в памяти снова и снова.

— Са-ша — хрипло выдыхает и в ту же секунду касается моих губ своими.

Осторожно, словно боится спугнуть накрывшее нас желание, проводит кончиком языка по губам, а после обнимает меня нежно и прижимает к себе. Не в силах больше терпеть прелюдию, я обхватываю его за шею и углубляю поцелуй. Плевать на все наши ошибки и прошлое, начнем все с чистого листа я, он и наш малыш.

Целовались мы долго. Казалось, в награду за то, что мы смогли простить друг друга, даже время остановилось. Каждый из нас, пройдя сложный путь и преодолев все трудности, выстоял только для того, чтобы сейчас раствориться в поцелуе. Остановиться не было сил.

— Мне пора — Алекс с трудом отстраняется от меня — самолет.

С трудом фокусирую зрение, но не отпускаю его.

— Надо, Саш, работа — улыбается и целует кончик моего носа — обещаю, что это наше последнее расставание. Больше я тебя — осекается, но сразу исправляет — вас, никуда не отпущу. Вернусь в Москву только с тобой и сыном.

Алекс уезжает, а его слова еще долго звучат в моей голове. Они отзываются теплом и нежностью внутри и разливаются по телу приятной усталостью. Ложусь спать поздно, морально готовясь с утра начать скучать. Мы еще долго переписываемся с Алексом, и я засыпаю только после того, как получаю от него сообщение с коротким: «Прилетел. Завтра позвоню».

Утром, после всех процедур жду звонка, но оказывается, день приготовил для меня другой сюрприз. Сразу после завтрака вместе с мои врачом в палату заходит мой отец. Они о чем-то переговариваются, но в моем присутствии замолкают.

— Здравствуй, дочь. Что же не сказала ничего, обижаешь папку — качает головой отец.

— Привет, папа — перебираю всех, кто мог рассказать отцу, что я здесь.

Лялька, больше некому. Ох, и доберусь я до тебя систер.

— Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь принести? — спрашивает отец, как только врач покидает палату.

— Нет, все есть, спасибо. Как ты?

— Да, хорошо все, даже отлично было, пока твой жених не заявился — смеется он.

— Кто?!

— Жених твой, Саш, и как я понимаю, отец моего внука.

— Алекс? Он был у тебя?

— Был, и просил твоей руки, как в старые добрые времена.

По моем растерянному виду отец понял, что я совершенно не в курсе их встречи. Алекс, просил моей руки у отца?! А я? Мое согласие ему не требуется? Почему скрыл это от меня?

— Не переживай ты так, я дал добро на ваш союз. Мы пообщались, он все рассказал, включая твою выходку с тендером — отец театрально похлопал в ладоши.

Прикрываю глаза от стыда, что отец все знает и злюсь на Алекса. Как он мог?! Зачем?

— Не переживай так, дочка — я вздрагиваю от такого обращения — рад, что ты не за Бельских замуж выходишь. Межницкий посерьезнее и покрепче будет. Теперь я за тебя спокоен.

Глава 55

— Нет, Алекс! — Возмущаюсь я переодеваясь в прозрачную рубашку и натягивая на голову шапочку — ты должен был поговорить со мной, у меня спросить!

Алекс стоит так, как приказала — лицом к окну, чтобы не подглядывал как я переодеваюсь к операции. Он молчит, а я тараторю без остановки, и это ужасно раздражает, мне даже кажется, что он меня не слушает.

Нервное?

Сто процентов, нервное, потому что сегодня тот самый день, день когда я встречусь со своим сыночком. Самочувствие замечательное, а вот маневренность на нуле и я уже пожалела, что начала одеваться сама, а не дождалась медсестру.

— Да, что же это такое — сражаюсь с непослушными завязочками — Алекс, помоги.

Он мгновенно отвлекается от созерцания весеннего пейзажа за окном и в два шага оказывается рядом со мной.

Все-таки слушал, бурчу себе под нос и разворачиваюсь к нему спиной. Алекс, не говоря мне ни слова и игнорируя все мои беременные ворчания, аккуратно завязывает все тесемки до последней. Обидно. Я переживаю, нервничаю, а он значит весь такой спокойный и правильный?

— Ну и пусть! Пусть молчит! — Громко шмыгаю носом и стараюсь ровно дышать.

— Саш — обхватывает он меня за плечи и разворачивает — успокойся, все хорошо.

— Ничего хорошего, Алекс! — Взрываюсь я, я здесь три месяца словно в тюрьме нахожусь, а ты, а ты!

Его «хорошо» действует словно детонатор. Слезы брызгают из глаз, и я не могу их остановить, хватаюсь за его футболку, сминаю пальцами теплый трикотаж и утыкаюсь в нее носом. В жизни так не ревела, а здесь, кажется я сейчас оплакиваю все беды и несчастья моей жизни.

— Ну, ну, Саш, все же хорошо. Сейчас придет медсестра, и мы поедем в операционную знакомиться с нашим сыном — приговаривает Алекс, а сам гладит меня по голове.

Полубумажная прозрачная ткань липнет к его ладоням, и дурацкий чепчик почти сползает по волосам на плечи. Я поворачиваю голову, но отталкивать его не спешу, так и стою, прижавшись ухом к груди и слушаю, как спокойно стучит его сердце. Вот что значит железные нервы, все ровно, все под контролем. Постепенно успокаиваюсь и минут пять смотрю в окно. Сегодня солнечный день, один из немногих. Сегодня появится на свет мой сын, наш сын...

— Саш, не злись, но я должен был поговорить с твоим отцом. Поговорить и все рассказать, а еще, сказать, что готов взять ответственность за тебя и сына. Посуди сама, как бы он отреагировал, узнай он информацию от Ляльки или, чего хуже, от посторонних людей?

Я отрываюсь от любования солнечным светом и поднимаю глаза на Алекса. Он прав, в каждом слове прав. Но в душе скребут злобные котики, я хочу... мне даже самой себе это озвучить неудобно, потому что банально, заезжено и «розовые сопли».

Плевать!

Пусть что угодно говорят, мое желание останется неизменным. Я хочу чтобы все было красиво, как в кино, признание в любви, кольцо и предложение руки и сердца.

— Фух, созналась хотя бы самой себе, полегчало.

— А с тобой, мы еще побеседуем на эту тему, Саш. Мы теперь всегда будем вместе — хитро улыбается он и подмигивает.

— Уже оделись? Молодцы — в палату входит медсестра, толкая дребезжащую каталку перед собой.