Страница 46 из 58
18 сентября отряд Пугачева, увеличившийся до 200 человек (казаки, татары, калмыки), был уже в Бударинском форпосте в пяти верстах от Яика. На пути к нему приехал посланец хана казахского Малого жуза Нур-Али (Нуралы) с подарками. Пугачев послал хану письмо с просьбой о присылке помощи.
Пугачев направился к Яицкому городку — столице Яицкого казачьего войска. Впереди ехали знаменосцы, за ними предводитель и остальные повстанцы. Из Яика выходят навстречу Пугачеву воинские отряды, один из которых возглавлял капитан А. Крылов — отец будущего великого баснописца И. А. Крылова. Однако отряды в полном составе или частично переходят на сторону повстанцев. Среди них — А. Витошнов, М. Г. Шигаев — будущие активные сподвижники Пугачева.
У Пугачева имелось уже до 400–500 повстанцев, но не было ни одной пушки. Яицкий же гарнизон насчитывал до 1000 чел., имел пушки, и Пугачев после неудачного штурма верно решил здесь не задерживаться. Его отряд обошел Яицкий городок и направился вверх по реке, по линии крепостей и форпостов. Целью похода был захват укреплений, увеличение сил и выход к Оренбургу — центру пограничной линии юго-востока, опорному пункту правительственных войск и средоточию ненавистного господства властей и феодалов во всем обширном Оренбургском крае.
Отойдя верст с 20, повстанцы на круге избрали атаманом А. А. Овчинникова, Д. Лысова — полковником, А. Витошнова — есаулом, а также сотников и хорунжих. Пленный сержант Д. Кальминский, первый дворянин на службе у повстанцев, написал текст присяги, которую приняли все пугачевцы, а потом принимали и все другие повстанцы. Отряд разбили на сотни и десятки.
Пугачев стремительно двигался вверх по Яику. Гарнизоны форпостов и крепостей переходили на его сторону. Утром 21 сентября с хлебом и солью, с развернутыми знаменами встретили Пугачева жители Илецка, а его гарнизон из 300 казаков с 13 пушками полностью влился в повстанческое войско.
То же происходило и в других местах: 27 сентября Пугачев штурмом овладел сильной Татищевой крепостью — центром Яицкой укрепленной линии. Почти весь тысячный гарнизон влился в повстанческое войско, которое овладело к тому же складами амуниции, продовольствия. денежной казной, артиллерией (13 пушек) с припасами. В числе тех, кто перешел к Пугачеву, был сотник Т. И. Подуров с отрядом оренбургских казаков.
На всем пути следования Пугачев и повстанцы расправлялись с теми, кто оказывал им сопротивление, — царскими офицерами и их прихвостнями, казацкими старшинами. Предводитель, призывая простой народ под свои знамена, обещал им избавление от гнета дворян и передачу их земель крестьянам. Правда, поначалу он планировал дать дворянам какую-то компенсацию. Так, во время молебна 21 сентября в Илецком городке, в который он только что вступил, Пугачев заявил: «А у бояр де села и деревни отберу, а буду жаловать их деньгами». Несомненно, земли, отобранные у дворян («бояр»), он хотел бы передать крестьянам. Об этом намерении Пугачев и пугачевцы еще более ясно заявляли не раз некоторое время спустя, причем пункт о «жаловании» дворян деньгами сменился другим — их поголовном истреблении повстанцами.
Пугачев приближался к Оренбургу. Его власти во главе с губернатором И. А. Рейнсдорпом принимают срочные меры по укреплению обороны города — приводят в порядок крепостные бастионы и валы, усиливают гарнизон. Посылают против Пугачева новые и новые отряды, но без успеха — 500 башкир переходят на его сторону, а 300 сеитовских татар возвращаются в свою Сеитовскую слободу (Каргалы). Жители последней вскоре с честью принимают «Петра III» — 1 октября на большой площади расстилают ковер, на кресло, изображающее трон, двое татар усаживают Пугачева, держа его с почтением под руки. Все падают ниц перед «императором». На следующий день то же самое повторилось в Сакмарском городке. Все они, татары и казаки, «к нему пристали» и впоследствии были спим «безотлучны».
Пугачев рассылает во все стороны именные указы. Они адресованы казакам и солдатам, татарам и башкирам, казахам и калмыкам, а затем крестьянам и работным людям. Они написаны на русском и татарском, арабском и турецком языках. Сотни агитаторов-пугачевцев распространяют их в обширном районе от Урала до Волги, от Яика до Башкирии. Указы поднимают на борьбу огромные массы угнетенных.
Рейнсдорп пытается противопоставить пугачевским призывам свои обращения к жителям края, изобличает Пугачева как самозванца. Но никто ему не верит. Он подсылает к Пугачеву А. Т. Соколова-Хлопушу, оренбургского каторжника, в прошлом тверского крепостного крестьянина и уральского работного человека, который получает задание — уговорить казаков отстать от Пугачева, а его самого «свесть… в город Оренбург», т. е. захватить и выдать властям. Но Хлопуша обо всем рассказал Пугачеву и перешел на его сторону. От Пугачева Хлопуша получил чин полковника и вскоре стал одним из руководителей движения.
В ночь с 5 на б октября повстанцы подошли к Оренбургу, у Пугачева к этому времени насчитывалось около 3 тыс. повстанцев при 20 пушках. Противник имел более 3,5 тыс. воинов и 70 пушек.
Сразу же началась осада Оренбурга, сильной по тем временам крепости, продолжавшаяся до конца марта следующего года, т. е. почти полгода. Уже 6 октября пугачевцы предпринимают штурм. Ядра повстанческих пушек ложатся в самом центре города. В ночь с 7 на 8 октября осажденные отбивают атаку повстанцев на крепость. Паника охватывает жителей города и гарнизон, даже офицеры отказываются участвовать в вылазках против повстанцев. Рейнсдорп пишет 9 октября в Петербург президенту Военной коллегии фельдмаршалу графу 3. Г. Чернышову «Регулярная армия в 10 тысяч человек не испугала бы меня, по один изменник с тремя тысячами бунтовщиков заставляет дрожать весь Оренбург… Этот злодей… отнял у подчиненных мне офицеров почти все мужество…»[153]. Он просил срочно прислать помощь.
Все же 12 октября вылазка состоялась. Но отряд майора Наумова, потеряв более 120 чел. убитыми и ранеными, пленными и перешедшими к повстанцам, отступил в город. Пугачев и его сподвижники с помощью хорошо организованной разведки заранее узнали о готовящейся акции и сумели хорошо подготовиться к отпору. Они скрытно расположились в буераках и долинах, обстреливали врага из пушек.
Через 10 дней пугачевцы сами пошли на штурм. Сильные огонь из батарей пробил брешь в крепостных стопах, и восставшие ворвались в город и на валы. Непрерывная канонада сотрясала воздух. Но вскоре и эта атака была отбита.
Необходимость осады Оренбурга диктовалась для Пугачева всем ходом развития движения на первом его этапе. Он стремился овладеть этим центром господства и угнетения местного населения. Пугачев не мог не учитывать настроения яицких казаков и других своих сторонников, которые пошли за ним в первые месяцы Крестьянской войны. Кроме того, овладение крепостями по Яику во главе с Оренбургом, по мысли повстанцев, должно было усилить их войско новыми воинами, артиллерией, припасами, обеспечить им тыл для дальнейшего продвижения в центр страны — к Москве и Петербургу. А именно такие замыслы вынашивал Пугачев, не раз заявлявший о том, что он пойдет туда и «примет царство».
В ходе дальнейшей осады происходили частые стычки, причем инициатива в боевых действиях принадлежала повстанцам. Пугачев стремился овладеть Оренбургом до прихода подкреплений, которые уже направлялись к нему из центра страны, из крепостей и городов Верхне-Яицкой дистанции и Симбирской губернии. Они приближались к крепости, чтобы взять ее, нападали на высылаемых из нее фуражиров, сжимали кольцо блокады. Со всех сторон в лагерь повстанцев, располагавшийся между Бердской слободой (здесь находился Пугачев со своим штабом) и Маяцкой горой, шли новые отряды повстанцев — русские крестьяне и работные люди, башкиры и татары, калмыки и казахи. С уральских заводов везли пушки и припасы к ним.
Очередной штурм начался 2 ноября. Повстанцы во главе с самим Пугачевым, показывавшим пример неустрашимой храбрости, ворвались на городской вал, несмотря на огонь из крепостных орудий. Завязалась рукопашная схватка, ружейный огонь достиг неслыханной силы. Увлекшись боем, Пугачев по заметил хитрый маневр врага — егерская команда по приказу Рейнсдорпа зашла в тыл и открыла ураганный огонь по восставшим, а с фронта началась штыковая атака осаждённых. Повстанцы отступали, Пугачев едва не попал в плен.