Таймер

Кто-то считал, что пусть ребёнок сразу растет и не привыкает к родителям, которых точно не станет в его раннем детстве, а другие наоборот хотели дать своим деткам как можно больше тепла и ласки за те короткие годы, что были отведены им судьбой. Нужно отметить, что детство в новом мире тоже протекало иначе. Поскольку обществу требовались профессионалы для обеспечения жизнеспособности, то и детей готовили к взрослой жизни раньше. Школа начиналась для них с пяти лет, и уже через три года делался выбор основного направления развития малыша, а фактически – его будущей специальности. До тринадцати лет человек овладевал базовыми навыками своей профессии и мог выполнять несложные задачи. Очень малый процент населения так и останавливался на этом этапе обучения, а большая часть занималась углубленным изучением своего дела, чтобы к семнадцати годам быть полностью готовыми специалистами.

Алексей тряхнул головой. Где-то вдалеке гремел гром. Показалось даже, что мелькнула зарница.

– Хозяин, пусти на огонёк! – у калитки стоял друг Алексея, Дмитрий Белый.

– Привет! А ты что, уже закончил репетицию?

– Не совсем. Исполнитель роли Одиссея ногу сломал… Мы так, быстренько пробежали по сценарию и разошлись.

– Понятно, всё Древней Грецией балуетесь. Какао будешь?

– Я сам удивляюсь. Такая древность, но актуально и по сей день. И народ интересуется. Наливай, – произнёс Дима, проходя по дворику и присаживаясь на скамейку рядом с Алексеем.

Театр буквально пережил второе рождение. Конечно, это был не тот высокопрофессиональный театр ушедшей эпохи с его вымуштрованными балетными танцорами, оперными певцами и вживавшимися в роль актерами. Новый театр деятели культуры прошлого презрительно назвали бы «паршивенькой самодеятельностью». Но людям нравилось смотреть прежде всего на искренность игры любителей, которые делали это с душой в свободное от работы время и собирали значительные аудитории. Вот и друг Алексея – Дмитрий Белый, служивший с ним вместе три года, сейчас занимался написанием театральных постановок в последний год своей жизни.

Кино практически исчезло как вид современного искусства. Новые режиссеры моделировали в виртуальном мире всё, что было доступно их разуму и выпускали свои творения на суд зрителей. Но хорошие старые фильмы XX-XXI веков нравились достаточно многим. Люди собирались вечерами большими компаниями и частенько их пересматривали.

– А может тебе чего посущественнее предложить? Ты ел вообще? Я могу пару брикетов достать. Рыбный вкус, говяжий, оленина… хоть медвежатина. Да у меня все добавки вроде имеются, – улыбнулся товарищу Алексей.

– Я пару пилюль по дороге сюда проглотил. Хочу просто выпить чего-нибудь горячего и сладкого. Потом, может быть, пару яблочек сорву у тебя. Что может быть лучше свежих фруктов! – ответил Дмитрий.

В новом мире практически пропала мясная кулинария. Проблема голода решилась в глобальном масштабе за счет синтезирования полезных веществ и необходимых витаминов в специальных пищевых пилюлях. По желанию им можно было придать различный вкус, а две-три таких пищевых таблетки с лихвой обеспечивали потребность человека в дневном запасе калорий. Да, это было вредно, но последствия такого питания могли сказаться только годам так к тридцати, что в сложившейся ситуации никого не пугало.

Готовили только по праздникам и важным событиям, но и тогда зачастую использовали вместо мяса ту же массу, что и для производства пищевых пилюль, придавая им соответствующий вкус разнообразными химическими добавками.

Существовали ещё поля традиционных культур, характерных для той или иной местности: их засеивали, обрабатывали и собирали урожай, но основу продовольственной безопасности они уже не составляли. Хотя в мирные пейзажи очень хорошо вписывались плантации кукурузы, пшеницы, риса, плодовые сады и ягодные питомники. Выросший на них урожай в основном использовался для питания детей.

Мир оплотов не был полностью вегетарианским, в нём существовало меньшинство, которое выращивало кур, кроликов, даже коров. Но все эти люди растили их для своих потребностей, не имели возможности продавать излишки, и поэтому число мясоедов не увеличивалось, а неуклонно снижалось. Не существовало этих фактически концлагерей для всяческой живности, где несчастных тварей выращивали на убой в промышленных масштабах. Для большинства населения гораздо важнее было не тратить время на готовку и чревоугодие, а посвятить его духовному развитию или обустройству окружающей реальности в гармонии с природой.

Практически около каждого дома красовались маленькие огородики, росли фруктовые деревья и кустарники. Им не требовалось много внимания, зато дважды в год они с благодарностью одаривали своих хозяев свежими плодами.

Дом Алексея стоял на небольшой возвышенности, так что от него открывался прекрасный вид на оплот. Он разительно отличался от старых урбанистических пейзажей.

Радиоактивные бетонные руины мировых столиц, захламленные города-призраки ушедшей эпохи служили суровым напоминанием всему человечеству о его склонности разрушать свой мир. И оно старалось не повторять прошлых ошибок.

Развалины помпезно-безвкусных дворцов недавних олигархов уже давно поросли бурьяном и кустарниками. И кто помнил их владельцев?

В оплотах не существовало проблем с жилищем. Каждый получал отдельный домик, пусть небольшой, но со всеми удобствами. До совершеннолетия в период учебы все жили в просторных корпусах общежитий. Семьям при рождении ребенка предоставлялась квартира, если они хотели воспитывать его сами. Размеры индивидуальных жилых блоков не были большими, но они имели все необходимые коммуникации и могли существовать почти автономно. Люди проводили в них не так уж много времени, потому что им нужно было торопиться жить.

Мой дом – моя крепость! Этот окончательно закрепившийся во времена феодализма принцип стал ещё одной тяжелой гирей на шее человечества. Сейчас он был уничтожен. Зачем сидеть в четырех стенах, когда вокруг живёт целый, открытый и ещё далеко не познанный мир? Ведь каждый гражданин точно знал, что ровно через определенное количество дней в точно назначенное время он покинет этот мир навсегда.

– Никогда не задумывался о том, почему сейчас всё по-другому? – спросил Дмитрий.

– Нежели до «Предельного кризиса»?

– Да. Мне всегда казалось, что человечество вновь построит такое же общество, только в миниатюре. Опять будут бедные и богатые, прогресс станет служить средством обогащения…

Алексей немного подумал и ответил:

– Когда у сообщества людей есть цель, и цель эта не заключается в бессмысленном накоплении материальных благ, то такие люди индивидуально и коллективно отличаются от себе подобных, воспитанных в условиях якобы честной конкуренции и борьбы за свое место в придуманной ими же социальной иерархии.

– Ну, в принципе… Теперь у людей общий враг – время. Точнее, люди осознали это по-настоящему. Многое изменилось. Впервые в новой истории человек не должен работать за деньги. Он работает, потому что ему это нравится или хотя бы он осознает важность и значимость своей деятельности. И тогда он делает её качественно. Ты же служишь оплоту бескорыстно?

– Да, ведь я понимаю, что нужно обеспечивать безопасность. Раньше органы правопорядка по большей части защищали интересы правителей мира, боролись с надуманными проблемами. Реальных врагов они сами побаивались или даже были с ними заодно.

– А сколько дармоедов, ничего не делавших для других, а лишь занятых сколачиванием капиталов оказались на обочине истории, – усмехнулся Дима.

– И вообще, насколько изменились человеческие отношения… – задумался Жуков. Он вспомнил учебный курс обществознания.

В новом мире стали не нужны многие профессии. Поскольку рынок в его классическом капиталистическом понимании перестал существовать, то отпала надобность в наличии экономистов и тесно связанных с ними специалистов в смежных сферах деятельности. Мелкая бартерная торговля являлась чем-то вроде хобби, доступным любому, преследующему не цель обогащения, а удовлетворения потребностей людей. Да и само право собственности претерпело существенные изменения.