Таймер

Сара закуталась в одеяло и отвернулась, сжавшись в комок. Ей было противно и гадко.

– Не переживай, – пробормотал Пруст, – пока ты будешь вести себя хорошо – всё будет нормально. Скажу, что это была не болезнь Паркера, а мононуклеоз с осложнениями. Недели две на улице пусть не показывается.

– Спасибо, – холодно прошептала Сара.

– Через два месяца пост закончится, и мы поженимся. Я пока так заходить буду время от времени. Поняла?

– Да, – чуть слышно прошептала она.

– Так, ну ты сейчас шла бы лучше домой… Пока ты мне не нужна.

Следующие два месяца были для девушки очень беспокойными. Пруст заваливался к ней при первой же возможности, делал своё дело и часто оставался на ночь. Несмотря на пост, он почти всегда приходил пьяным и один раз даже ударил Сару наотмашь, когда та воспротивилась его домогательствам. Синяк не проходил больше недели. Некоторые соседи уже шептались, называли её за глаза шлюхой и противненько улыбались при встрече.

А тем временем доктор Пруст всё же решил жениться, поэтому собрался с духом и отправился к мэру Бруксу за разрешением. Он знал, что Брукс сам был бы не прочь покувыркаться с Сарой, но статус и наличие жены ему мешали. Мэр выслушал просьбу Эмиля и сказал с явной ревностью в голосе:

– А чего это Сара так стала к тебе благосклонна, Пруст? Раньше она называла тебя не иначе как «очкастой крысой» или «вонючим ослом». Даже лечиться к тебе никогда не ходила. А её покойный муж пару раз хорошо начистил тебе морду.

– Я спас её ребёнка от тяжелой болезни, – соврал доктор и облизал пересохшие губы, – вот она и убедилась, что во мне ошибалась.

– Слышал я эту историю, – холодно произнёс мэр, – про мононуклеоз с осложнениями. Но я слышал и другое. О чём проболтался один паршивый докторишко по пьяни своему собутыльнику…

Пруст побледнел. В голове всплыла картина гулянки недельной давности. «Сука, Исакссон меня сдал. Зачем я тогда трепался?» – ворочались мысли доктора.

– Отдай бабу мне, Эмиль, – сказал Брукс, – сам попользовался вдоволь, дай и другим.

Тут страх Пруста улетучился. Он ощетинился словно ёж и прошипел:

– Нет, она моя! Обломись! Ты не докажешь ничего, я – лучший врач в городе. Ты мне ничего не сделаешь.

– Ух ты какой?! – удивленно произнёс мэр и моментально позвонил в колокольчик.

Двое выскочивших из-за двери крепких мордоворотов сразу отправили тщедушного Пруста в нокаут чёткими ударами. Мэр Брукс добавил ещё три сильных пинка лежавшему на полу телу и плюнул.

– В подвал этого гадёныша, – распорядился Брукс, – жить захочет и в подвале лечить будет. А сучка тоже поплатится за то, что не понимает, с кем ей нужно спать.

Через час к Саре нагрянули с обыском люди мэра и нашли среди банок с приправами бесхитростно спрятанный блистер с оставшейся одной таблеткой ТТВ 19. Её забрали вместе с сыном в тюрьму и держали там уже три часа.

Мэр уже предвкушал свой триумф и возможность шантажировать девушку, заставив её лечь к нему в постель, как вдруг его радость омрачил помощник.

– Господин Брукс, доктор Пруст убежал и в баре всем рассказал о том, что Сара дала сыну ТТВ 19.

– Вот тварь! Хитро придумал. Решил, чтобы она не досталась никому… Как он сбежал?

– Один из сторожей выпустил. Пруст раньше его оперировал и жизнь спас…

– С этим идиотом я позже разберусь! Попробуем извлечь из ситуации максимум пользы. Отца Макси ко мне!

Помощник умчался исполнять приказ, а мэр подошёл к окну и прошептал:

– Эх, Сара, не суждено мне тобой овладеть… А может это Господь уберегает меня от греха, раз так сложилось.

Томас Брукс взглянул на церковь, перекрестился и увидел, что через площадь вприпрыжку бежит его помощник в сопровождении отца Макси.

* * *

Хуан Фанхио лежал в гамаке. Сегодня был предпоследний день его сторожевой вахты. Завтра ему следовало отбыть обратно в Джефферсон, чтобы вернуться к любимой работе автомеха-электрика. До дежурства оставалось ещё три часа, поэтому сейчас он слушал в наушниках аудиокнигу – «Мессию Дюны» Фрэнка Герберта и бросал дротики в висевшую на дереве мишень. Его приятное времяпрепровождение прервал резкий писк коммуникатора, прорвавшийся через звучавший в ушах голос рассказчика. Он посмотрел на экран и увидел, что сигнал шёл из Эдама. «Сара!» – сразу пронеслась мысль в его голове. Фанхио вскочил и помчался к зданию форпоста. Через две минуты бронеавтомобиль «Ача» под его управлением уже мчался по направлению к поселению.

* * *

Площадь Нового Эдама буквально бурлила от эмоций.

– Она дала ребенку «сатанинские зерна»! – проревел отец Макси. – Иного способа его спасти не было! Теперь душа этого несчастного чада принадлежит дьяволу!

С этими словами он вытолкнул девушку вперед.

– Представьте себе, – продолжил мэр Брукс, – теперь и его потомство будет обречено жить только двадцать три года. И души его вероятных детей уже тоже заложены дьяволу!

– Что вы такое говорите, – прошептала Сара, – ему только два года исполнилось, а вы уже решаете наперед…

– Это ты решила, наша заблудшая сестра! Твой сын должен был умереть младенцем и попасть в царство небесное, но ты отправила его прямо в ад! – заорал Брукс.

Люди настороженно загудели, стали шептаться и переговариваться друг с другом.

– Нет более тяжкого греха, чем принятие в себя этой богопротивной дряни! – в тон мэру завопил священник.

Гул толпы звучал уже осуждающе и сурово.

– За такое святотатство и попрание устоев общины есть только одно наказание – смерть, – спокойным, но громким голосом подвел черту мэр Брукс.

Людская масса уже приготовилась броситься на беззащитную женщину, которая стояла перед ней на площади, прижав ребёнка к груди. Маленький Ариэль уткнулся в плечо матери и боялся обернуться. Раздавались отдельные крики ярости, полные ненависти и жестокости. Сара в ужасе смотрела на этих людей, с которыми прожила много лет бок о бок. Вон – сосед Питер Хаггис сжимает в руке железную трубу, а только на прошлой неделе она принимала их с женой за праздничным обедом. Рядом с ним – Луиза Декстер с горящими от ненависти глазами. Бог мой! Ведь лишь три дня назад она просила у неё дать поносить то зеленое платье. В силу воспитания Сара искренне считала, что согрешила, но надеялась, что если Господь не простит, люди-то смогут её пожалеть! Ведь она всего лишь спасала жизнь своему ребенку!

Ещё пара минут, и все эти добрые соседи, знакомые и незнакомые мирные люди разорвут её в клочья. Вся надежда осталась только на то, что нажатие кнопки на спрятанном в белье маленьком пультике было не напрасным.

Раскрашенный подобно хищному зверю в леопардовый камуфляж внедорожник «Ача» врезался между женщиной и толпой, заставив напиравших селян отскочить.

Двое совсем молодых чернокожих подростков в пятнистой форме сил безопасности Джефферсона выскочили из него и направили на людей стволы автоматических плазмометов. Перед этим грозным оружием толпа отступила. Плазмомет был способен прожечь нескольких человек даже одним сгустком энергии.

– Сара! Садитесь быстрее назад! – заорал водитель, в котором она узнала Хуана Фанхио.

Женщина не заставила себя долго ждать и в мгновение ока запрыгнула на заднее сиденье вместе с ребёнком.

– Какого чёрта?! – побагровел от гнева мэр Брукс. – Это наше внутреннее дело! Оплотские щенки не могут вмешиваться!

Из толпы кто-то бросил камень, который пролетел буквально в сантиметрах от головы одного из солдат и ударился в бронированное стекло внедорожника. Фанхио очень захотелось выскочить из-за руля и надавать Томасу Бруксу по роже, но он понимал, что это был бы глупый поступок. Это можно будет сделать потом, если они сумеют выбраться.

Среди людей мелькнул ствол охотничьего ружья, а несколько человек побежали вперёд, вероятно, чтобы перегородить автомобилю дорогу.

– Боб, Коби, уходим! – скомандовал Хуан Фанхио.

В это время откуда-то из задних рядов грянуло два выстрела. Дробь звякнула по бронированному щитку на плече Боба, несколько дробинок отскочили и обожгли ему щёку. Коби затолкал товарища в машину и пустил пару очередей над головами собравшихся для того, чтобы их попугать. Но когда он захлопнул дверь, скрывшись в салоне, тут же по корпусу начали стучать удары брошенных камней, а несколько раз и пуль.