Versipellis

— Почему такое место? Не проще было бы выйти с дороги? — сдерживая раздражение, спросила мама.

— Везде могут быть военные или, что ещё хуже, прихвостни этого Себулы, — фыркнула Деви. — Я всегда оставляю машину за помойкой. Кроме крыс и парочки знакомых мне бездомных там никто никогда не ошивается.

И мы действительно никого не встретили. Старейшина достала из багажника большую клетчатую сумку с одеждой и сказала нам воплощаться. Моё возвращение в город проходило гладко. В рубашке и брюках, пускай и первая была на размер больше, а вторые — на размер меньше, я почувствовал себя удивительно лучше. Мы огибали район за районом, на пути других машин практически не встречалось, а те, что были, гнали явно выше допустимого. Деви, несмотря на почтительный возраст, тоже не отставала.

— Что делать, если нас остановят? — спросил я, как бы невзначай.

— А нас не остановят, Алекс, — невозмутимо ответила волчица. — Ты ездил в такси?

— Я на четвертой, а не пятой ступени.

— У дорожной службы стоят датчики-амулеты на оборотней в автомобилях, — начала объяснять она. — Обычно в конструкции камер и спидометров. А эта вещица, — она деловито постучала по крыше. — Вся напичкана амулетами. Они то нас и скрывают.

Я кивнул, с пониманием дела. Хотя к делам самой Деви и других нелегалов вопросов появилось ещё больше. Мы завезли маму домой. Когда они прощались со старейшиной, Вендиго наклонился ко мне и произнес:

— Не вой, не проси, не спеши.

— Как инстинкты: бей, беги, замри? — я хотел продолжить его мысль.

— Возможно. Просто помни об этом.

И они с Мирандой скрылись в тени подъезда. А меня понесла машина по пустынным дорогам куда-то на запад города.

Мы остановились у здания, которое я определил как захудалый бизнес центр. На контрольно-пропускном пункте скучал охранник, обычный человек. Он узнал старушку и пропустил нас без малейших вопросов. Когда мы поднимались в лифте, Деви неожиданно сказала, хитро улыбаясь:

— А тебя ждали.

Не успел я ответить, как дверцы разъехались и я увидел в конце коридора вывеску «АО "КредитЛунБанк"».

В исторической части города…

Арман деловито прошел в гостиную и упал на диван рядом с Аресом. Он несколько секунд смотрел в телевизор, а затем щёлкнул пультом, прервав реалити-шоу.

— Постанова одна, — ответил он на незаданный вопрос. — Ну что, молодежь, распаковали подарок?

Кожаный мешочек так и лежал на одиноко тумбе. Когда альфа понял, что там лежат минералы, тут же убрал их подальше, чтобы не передать энергию беты Алекса, которая, еле-ощутимым теплом, все ещё исходила от обсидиана.

— Да, не поджимай хвост, племянничек, уж родной отец тебе зла не пожелает, — он ухмыльнулся и пристально посмотрел ему в глаза. — Или нет?

И разразился раскатистым смехом, явно намекавшим на то, что камни изначально принадлежали ему, а Брут выступал лишь в качестве проверки на доверие. Викторию и Ареса окутывала подступающая тревога. Дядя вмиг посерьезнел, прошёлся к другую часть комнаты и, высыпав амулеты на ладонь, отдал оборотням по два: пустые обсидианы и чароиты.

— Больше никакие с собой не носите. Это для вашей же безопасности. Как стемнеет, я вас отвезу туда, где решим, что с вами, — он многозначительно зыркнул на девушку. — Делать. Но сначала я хочу убедиться, что за вами, молодежь, нет чего-либо, что навредит мне и другим.

Тон его был холодным, без привычной задорной, но, вместе с ней, жуткой простоватости. Именно так он разговаривал днём с Брутом. Подставив себе полуразвалившийся стул, он сел напротив дивана и, переводя взгляд с альфы на Викторию, заговорил:

— Девица моего племянника провела годы под боком у министра, ответственного за порабощение нашего вида. Рожала непонятно от кого и непонятно сколько. Осталась жива и более менее невредима. Как вы думаете, какие подозрения у меня есть сейчас?

Арес закипал от негодования. Те слова, которые дядя выбирал, уже не подходили для доверительной беседы. Он посмотрел на, зажатые в кулаке, минералы и отложил их в сторону, чтобы ненароком не раздавить.

— Ваш ответ?

— Я не шпионка, — тихо проговорила Виктория. — Меня правда держали в доме Леонарда Себулы, все это время я находилась только там, но с ним практически не контактировала.

— Хорошо-хорошо, продолжай, — хищно улыбаясь, сказал Арман.

— Я не знаю, от кого рожала. Мне вводили материал через шприц, — её голос начал дрожать. — Всего было два выводка и один остался в том доме.

— Ты их видела? Воспитывала?

Альфа уже не мог сдержать себя. Он подскочил и навис над дядей, который даже глазом не повел.

— Сядь, Арес. Разговор ведётся не с тобой, — спокойно ответил он. — Ну так?

— Нет, после родов я их не разу не видела.

Из её глаз уже текли слезы. Волк, и не подумав садиться, схватил Армана за плечо и повернул к себе.

— Она спаслась от похитителя, который ставил эксперименты над ней и не детьми, удерживал годами и кормил помоями. А ты смеешь ее в чем-то подозревать? Ты?! Предатель, бросивший свой род?

Его тело обросло шерстью, глаза загорелись огнем, когти прорвали одежду дяди, а сильные челюсти щелкнули прямо у его лица. До того, как тело стало уменьшаться, он остановил воплощение в промежуточной ипостаси и доставал уже практически до потолка. Виктория было бросилась к нему, чтобы вновь успокоить, но осела на диван, не решившись приблизиться.

— А может ещё объяснишь, что это за запасы у тебя на кухне? Контрабанда? Ворованное? Объедаешь тех, кто на адаптации? Возомнил себя лучше нас?! — он с такой силой тряхнул его, что стул покосился. — Что ты сказал моему отцу? Какую махинацию планируешь на этот раз, предатель?

Его слова, граничащие с рычанием, заполонили собой всю комнату. Арман глубоко вздохнул и посмотрел снизу вверх на Ареса.

— Я думал ты поумнее будешь, племянничек. Сядь, пока мне всю квартиру не разнес! Ты помнишь, на каких правах и по чьей милости ты и твоя мадам здесь находитесь? — он встал и, сбросив с плеча увесистую лапу, отошёл к окну, не переставая ухмыляться. — Я всё размышлял, стоит ли мне помогать дальше или просто выгнать вас на улицу, где первый же патруль с помпой и бенгальскими огнями доставит обоих к Себуле. Решил проявить альтруизм, который, вообще-то, мне не свойственен. Я не взял с вас двоих ни единого обещания или долга, лишь с Брута. А теперь меня жмут в собственном доме и обвиняют в откровенной нелепице, — он театрально всплеснул руками. — Да будет тебе известно, Арес, эти капсулы передаются "Лапе в руке", которая в ваш чудесный изолятор книжечки отправляет. Хоть кто-нибудь их открывал? А там в каждой недельный запас этой адреналиновой приправы. Каждый месяц я отваливаю этим хреновым проверяльщикам, чтобы глазки вовремя закрыли, а вы и не вдупляете, А знаешь ещё куда отправляют? В интернаты, в игрушках. Но там уж посмышленнее волчата оказались, заказы на вкусы разные передают. А знаешь, откуда я их взял? Ни разу не гордыня, но как автор задумки уж могу и похвалиться! — он впервые закричал, слова племянника задели струнки самоуважения в душе Армана. — Это утиль. То, что не раздали и не доставили никуда, хотя должны были. "Наше правительство нас бережет", но даже эту подачку сделать нормально не могут. А срок хранения у сублимата — год! Год, Арес! И я предатель, наглая гнида и конченная тварь, давайте, закидайте меня помидорами и заячьими фекалиями!

Дядя не на шутку разошелся. Виктория подобрала колени к груди, сжалась на диване, а альфа, вернув человеческую форму, стыдливо опустил глаза.

— А говорил я так с тобой, милая моя, по одной простой причине: один раз сбежала, когда сказали сидеть тихо, так сбежала бы и от туда куда я, святая моя душонка, все ещё хочу вас отправить. Вычислили бы всех, понимаешь? Может мои методы и не столь деликатны, каюсь, — он перевел взгляд на племянника. — Но можно и адекватнее реагировать.

В полночь они втроём приехали в неприметный бизнес-центр. Двери «АО "КредитЛунБанк"» распахнулись и, вопреки ожиданиям Ареса, впустили их в самый обычный офис. Светильники типа "Армстронг" горели один через один, практически все рабочие зоны были пусты и лишь в самом конце помещения кто-то приветливо помахал рукой.