Versipellis

К западу от города…

Вендиго, выбравшись из автобуса, недолго шел по обветшалому пригороду. Добравшись до леса, он обратился волком и бросился вперёд по следу. Он лихо перескочил через прогнившую ограду, из которой какой-то энтузиаст из числа людей выцарапал и украл рубины, вихрем пронесся мимо старых ветряков, через поле, посадки и через ельник. Модернизированный внедорожник, в котором федеральная служба контроля каждый день возила заключённых оборотней, трудно было перепутать с чем-либо ещё. Тем более волку, который руководил охотой. И он бежал не сбиваясь с курса, не оглядываясь по сторонам, ведомый лишь этой грязной отвратительной энергией. Прохлада подступающей ночи и сладость погони разожгли в нём, казалось, уже позабытое чувство свободы. Когда он услышал последние слова отца, когда вышел в "гуманитарный коридор" и стал добровольным рабом этого нового мира, его жизнь разделилась. И в новой её половине он не мог рассчитывать на большее, чем рисковать всем ради этих нескольких часов простого естественного счастья — бежать зверем по бескрайнему лесному полотну.

Чувства усиливались. Вендиго уже мог опознать не только волка, которого насильно держали в человеческом теле, но и количество людей, находившихся в машине. Оборотень приложил немалые усилия, чтобы поравняться с ней, но ухабы и поваленные деревья то и дело заставляли его замедляться. Он знал, что делать и это лишь вопрос времени, когда он сможет настичь свою цель.

В то же время, в доме министра “Новой политики”…

Виктория, разбежавшись настолько, насколько позволяла комната, навалилась со всей силы на окно. Послышался глухой треск пластика, но стеклопакет не поддался. Она ударялась о холодную неприступную гладь снова и снова, пока плечи её не заныли от боли. Девушка, в наступающем отчаянии, бросила в него книгу, потом вторую и третью. Падая плашмя на подоконник, у них мялись страницы и бились углы, но она продолжала хватать всё, что подворачивалось под руку. А когда ничего не осталось, заколотила окно кулаками. Из под её закрытых век катились градом слезы. Виктория прислонилась лбом к стеклу, удары стали реже, а всё тело будто потяжелело. Она обмякла на полу, подтянув колени к груди. Капли стекали по виску, срывались вниз, оставляя на лице леденящие полосы.

Когда небо окрасилось из фиолетового в черный, оборотень нашла в себе силы встать. Она уже не думала ни о чём, ничего не хотела, но в груди её будто всё натянулось, отозвалось болью бессилия. Виктория собрала вещи, расставила по местам книги, и уставилась через осточертевшее стекло на темный лес. С самого края, куда она смотрела каждый день, когда могла встать с постели, пятнами виднелся подъезд с трассы, где показались отблески фар. Он приехал.

В историческом центре города…

— То, почему ты обратился ко мне, я понять могу, — задумчиво сказал Арман. — То, почему это важно знать и уметь в нынешние времена — тоже. Даже способен представить, как это поможет на службе. Но зачем тебе это в актуальной ситуации?

Пока Арес собирался с мыслями, дядя, как можно более тихо, переставил предохранитель, скрывая ружье под столом. Наконец альфа ответил:

— Если следовать твоему плану, то это нужно, чтобы добыть и подкинуть инструменты для побега.

— Но, ты ж не собираешься ему следовать, не так ли? — по своему обыкновению перебил Арман.

— Отчасти. Это очень долго, а мой случай столько времени не даст. К тому же, — он перевел взгляд на родственника и глаза его блеснули жёлтой вспышкой. — Я могу их совместить.

Оборотень пристально посмотрел на племянника. Разбрасывать направо и налево накопленные знания он не собирался, но и промолчать не мог — этот щенок-переросток, который, невесть каким способом нашел его номер, мог быть очень полезен престарелому волку-нелегалу. Если не сейчас, то, возможно, уже в ближайшие недели. И, быть может, даже больше, чем он сам мог сейчас представить.

— Итак, дядя Арман? — перенял лидерство в разговоре альфа. — Поделитесь секретом?

— У каждой тайны есть своя цена, — протянул тот, переводя взгляд с двери на волка. — И эта не исключение.

Арес ждал, безмолвно соглашаясь. Хотя и, перекраивая план на ходу, не имея понятия о том, чем эта история для него закончится, он очень не хотел брать на себя долг, будь то блага или услуги. Но и рассчитывать на помощь стаи в таком деликатном он уже не мог, а больше у него и не было никого.

— Для начала перевоплотись, — твердо сказал Арман.

Когда племянник выполнил требование и старейшина увидел, что на нем нет ни каких-либо амулетов, ни прослушки, чуть подумав, начал рассказ. Без подробностей и лишь самые простые, методы, о которых и так знали многие оборотни. Но для Ареса каждая крупица информации была полезна. Поняв, что ученик не блещет познаниями и жизненным опытом, он поведал и более важное:

— Пока ты на службе, хочешь не хочешь, собираешь на себя воздействие всех кристаллов, к которым приближаешься, и одновременно оставляешь свой след. Так действуют не только контрольные минералы, а вообще все — такова природа волчьей силы. Конечно, такие личностные амулеты, как адуляр и изумруд, они на тебе не отразятся, но по остаточной энергии в них тебя можно найти, как по хлебным крошкам, — дядя улыбнулся каким-то своим воспоминаниям и продолжил. — Но их можно перебить, если на тебе будет чужой амулет, который полон собственной энергии. Перекачиваешь всё в кварц, а из него в обсидиан в бронзе. Камушек твою энергию не выпустит, но новую проецировать будет.

Арес сидел молча, нахмурившись так, что серая густая шерсть упала на глаза. Он ни на секунду не сомневался в том, что сможет применить полученную информацию, но оставался нерешенным вопрос о том, как и когда.

— А теперь о цене…

Альфа вышел из подъезда в полной растерянности. Наручные часы показывали половину десятого и он быстрым шагом направился в, пока ещё открытый, метрополитен. После того, как дядя озвучил свое требование, а он, в свою очередь, попытался выудить больше информации, был выставлен за дверь под дулом ружья. Голос Армана все ещё звучал в голове прерывистым хриплым криком: "Его грехи ему известны, а тебя, щенка, не касаются. И, чтобы так оставалось и дальше — приведешь мне его в эти чёртовы сутки. Думай обо мне что хочешь, но только посмей кинуть!". Был ли это блеф, про глаза и уши в центре наблюдения, где проходил совет стаи, или нет, Арес не знал. Но и без шантажа он бы постарался выполнить это условие. "Ох, дядя Арман, старейшина и предатель, зачем тебе нужен мой отец?" — повторял про себя Арес, пока поезд уносил его в направлении дома.

В машине федеральной службы контроля…

Сначала внедорожник дёрнуло влево. Я не сразу понял, что происходит, а ремни не позволяли мне посмотреть на дорогу. Потом мы ускорились и я съехал по кушетке вниз, чувствуя, как тянется кожа под ремнями. Голоса агентов, до этого спокойные и уверенные, перешли на вскрики:

— Что эта тварь хочет?!

— На дорогу смотри, ещё не хватало всем вместе расшибиться.

Автомобиль взревел. В окнах замелькали, слившись в единое темное пятно, деревья прилегающего леска. Уши заложило, но я все равно услышал вой. Я не мог спутать его с чужим — этот протяжный, полный силы и торжества звук слышался каждый раз, когда стая уходила на охоту. Вой волка уникален, словно отпечаток пальца человека, в нем отражается энергия. Я заерзал, попытался подтянуться, найти взглядом то, что позволит мне высвободить руки, но это не дало результата. Вдруг сильный удар пошатнул машину. Агенты, не стесняясь в выражениях, спорили. А маг, видимо, только отошедший от сна, и увидевший происходящее, истошно закричал:

— Это что? Почему вы имбицилы это допустили?!

Он бы ещё долго проклинал и федеральную службу, и свою работу и меня, но новый удар пришелся на задние двери. Я увидел, как вмялся металл, а между створок появилась щель. В лицо ударил холодный порыв воздуха. Автомобиль резко затормозил, из-за чего стойки с амулетами попадали, их лучи отразились от стекол и исполосовали светом кузов, я ударился обо что-то головой, ощутив тупую нарастающую боль. И вновь разогнался, оставляя тень волка позади.