Страница 2 из 16
Большую часть комнаты занимала старомодная кровать. Балдахин кремового цвета вышивкой серебристой нитью, складывающейся в замысловатые цветочные узоры. Такие же узоры вышиты и на покрывале тёплого жёлто-золотого оттенка. Полгода назад я бы тут же не преминула на ней поваляться, но сейчас кроватью с балдахином меня уже было не удивить.
Не став бороться с любопытством, подошла к окну и отодвинула одну из плотных штор, подобранных в тон к балдахину. Чернильная тьма с многочисленными яркими точками фонарей по ту сторону толстого стекла напоминала ночное небо. Прижавшись лбом к холодной поверхности и ладонью отгородившись от горящих за спиной ламп, вгляделась в темноту по ту сторону стекла. Различить удалось немного, кажется, окно выходило на площадь перед дворцом. Здания по ту сторону тонули во мраке. Вечном мраке крупнейшего подводного города. Зачем вообще делать здесь окна я и раньше не понимала, теперь же не понимала вдвойне. Света они не дают: солнце на такую глубину не проникает, а фонарей хватает только для того, чтобы хватало ориентироваться на улице. Просто для красоты разве что?
Вздохнув, вернулась в гостиную, выдержанную в тех же тонах, что и спальня. Расторопные безропотные и, честно говоря, с непривычки весьма напрягающие нереиды уже успели расставить на свободных полках книжного шкафа книги из моего багажа. В основном взяты те были по настоянию Освейна, хотя кое-что прихватила я сама, чтобы было чем занять свободное время.
Уверенно отодвинула «Придворный этикет магического мира», которым мне выносили мозг две недели, не меньше, и «Великую книгу древнейших родов водной части Астерианской Империи», являющуюся замечательным снотворным. Окинув взглядом оставшееся богатство, остановила выбор на «Боевой магии Мерфита для новичков». Это должно быть занимательно.
Устроившись в кресле, открыла книгу. На колени, скрытые подолом платья (не слишком пышного, по счастью) выпал кусок тетрадного листа в клетку, какие любил Асавен. Развернув записку, прочла следующее:
Полагаю, данный труд тебя заинтересует и скрасит скуку. Главное, даже не пытайся ничего из этого применять!
Аллейн
И уже другим, ещё более знакомым почерком:
Пятый лорд прав, тебе будет интересно ознакомиться с этой книгой. Только никакой практики, ясно? Риск слишком велик. А в Марианский мне не донырнуть.
Асавен
Улыбнулась такому единодушию. Да и вообще забота была приятна. Хотя так-то могли бы и не предупреждать: мерфиткой становиться я пока что не собираюсь, а это обязательно случится, если злоупотреблять доставшейся от бабушки с маминой стороны мерфитской магией. Пока меня, по словам того же Асавена, спасала только связь с родственницей, поглощавшей образующиеся от заклятий излишки зелени. Будь я с ней знакома, обязательно бы поблагодарила. Пока же единственным связным между нами мог бы стать дедушка… Но будучи одним из настоятелей Храма Подводной богини, он редко находил на меня время. Как, впрочем, и остальная моя, как оказалась, довольно многочисленная родня.
Вообще, история с моими родственниками была весьма занимательной и запутанной. Ещё полгода назад я была уверена, что мои родители и я сама обычные люди. И только в конце последних весенних каникул выяснила, что права только наполовину: родители — действительно люди (как это ни странно, учитывая их наследственность, о которой я сейчас знаю даже чуть больше, чем хотела бы), а вот я — русалка. Пока что нестабилизировавшаяся, то есть превращающаяся от воды, но тем не менее. Открытие это было удивительным, потрясающим и на некоторое время выбило меня из колеи достаточно, чтобы не поинтересоваться кое-чем, чем стоило бы поинтересоваться. Например, в кого у меня такие способности, ведь магия и уж тем более русалочья суть из воздуха не возникают, они наследуются. Иногда через многие поколения, но наследуются.
Как оказалось чуть позже, в моем случае речь о многих поколениях не шла. Но по порядку.
Мама росла с отцом, уже тогда, по моим прикидкам, являвшимся одним из настоятелей Храма Подводной богини. Мою бабушку она не помнила или по крайней мере мне так говорила, а дедушка утверждал, что та умерла. Вот только, учитывая, что та явно была мерфиткой, причем, судя по моей мерфитской магии, сильной мерфиткой, от старости она умереть не могла, а убить её, конечно, было возможно, но вот сделать окончательно, мягко говоря, сложновато. И опять же, судя по мне, на тот свет бабушка не торопилась до сих пор. Дед, после того как я с ним своими догадками поделилась, их верность вольно или невольно, но подтвердил.
Папа своих родителей не знал вовсе. При этом русалочья суть мне передалась от него, что подтверждало имеющееся у него остаточное поле, о котором мне кто-то (кажется, дед) когда-то говорил, но я пропустила мимо ушей. А вот зря! Кое-какие подозрения о том, к какому роду принадлежала его матушка, у меня были (тут уже спасибо умению видеть сквозь иллюзии в комплекте с даром хамелеона), и я даже начала копать в верном направлении, но отвлеклась, запуталась и не слишком преуспела. А потом совершенно случайно услышала разговор своей наставницы Илины Владимировны Антарио с братом. И двояких толкований ему быть не могло: я была её внучкой. Но сообщать мне это она что-то не торопилась. Так что, высказав всё, что я об этом думаю, я предпочла сбежать обратно к Лордам. О чём не жалела ни капли.
Ближе к вечеру, когда книга поднадоела, вышла прогуляться в расположенный неподалеку зимний сад. С наслаждением вдохнула запах цветущих растений. Чего мне не хватало в Подводном ветре так это их. Если не считать Освейна (который был полулесным) в резиденции и окрестностях ничего не росло. С интересом разглядывая экзотические цветы, я направилась к дальней стене, сплошь увитой чем-то типа плюща. Оттуда слышалось мелодичное журчание, и я не смогла сдержать любопытства.
Источником звука оказался небольшой фонтан. Но не это заставило меня замереть. На бортике, опустив ладонь в воду, сидела моя крестная. Я не успела даже решить что делать: видимо услышав шаги, она подняла голову и, увидев меня, тут же подскочила. Томик стихов кого-то из классиков упал на пол, но тётя Лена этого, кажется, даже не заметила.
— Света? — её голос дрогнул. Я же едва удержалась, чтобы не открыть портал. Нет, я понимала, что нам нужно объясниться, что у неё, скорее всего, будет оправдание, которое я не смогу не принять — просьба подруги, но… Пока я не была готова простить ни её, ни тем более директрису. А, глядя на тетю Лену, понимала, что прощу. — Это правда ты?
Осторожно кивнула. Крестная в считанные мгновения преодолела разделяющее нас расстояние:
— Света! Ох, девочка моя! — меня обняли, каким-то чудом не намочив (подозреваю, тут не обошлось без магии).
Я прижалась к ней, словно всё ещё была маленькой, и с трудом сдержала желание уткнуться в такое родное плечо и разрыдаться. Навалилось все и сразу. У крестной, похоже, была та же ситуация, потому что носом она как-то подозрительно шмыгала.
— Учти, превращаться от твоих слёз я не намерена, — чтобы как-то разрядить обстановку заявила я.
Взрослая русалка фыркнула и не удержалась от комментария:
— Ты же знаешь, что от слёз, даже чужих, не превращаются, — она отстранилась, впрочем, не отпуская моё запястье, словно опасалась, что сбегу.
— Знаю, конечно. Просто решила тебя отвлечь. И сработало же.
— Сработало, — не стала спорить тётя Лена. И тут же опровергла собственные слова: — Почему ты ничего не сказала про помолвку? Зачем делала вид, что всё в порядке?
Помолвка в этот момент меня, вообще говоря, мало волновала. Куда меньше молчания Илины Владимировны, по крайней мере. Но для крестной вопрос был вполне логичен, она-то, похоже, о ней узнала не так давно. И я к этому вопросу готовилась, но… Заранее я собиралась сказать какую-нибудь колкость в духе «Ты же промолчала про наше родство с Илиной Владимировной», но теперь, стоя рядом с тётей Леной и видя сочувствие в её глазах… Не смогла. И ответила как есть: