Страница 13 из 16
На этот раз Алинина наставница открыла соседнюю дверь. Комната за ней оказалась небольшой и обставленной минималистически: из всей обстановки здесь были только старый диван и два кресла. В противоположной стене обнаружилась ещё одна дверь:
— Там кухонька. Мы здесь дежурим по очереди. На случай если кто-нибудь очнётся.
— А где мы вообще? В смысле где это место находится?
— В Марианском, только на несколько километров глубже. Своим ходом сюда только в полном воплощении можно донырнуть, так что мы пользуемся порталами, — Алина поёжилась: полное воплощение могли принимать только взрослые, и выглядело оно весьма специфично, зато было более приспособлено к нагрузкам вроде запредельного давления, чем привычное всем неполное. — Сказать по правде, один из строивших город тритонов просто нашел пещеру, а в ней нескольких русалок, лежащих в откате. Он сразу понял, что они именно в откате, потому что в те времена, а было это вскоре после основания Марианского, откатных было много. Как их оттуда вытаскивать было непонятно: открывать портал пришлось бы в полном, да ещё с поправкой на разницу в условиях. Тогда одной из старших целителей и пришла в голову идея оборудовать пещеру, чтобы их покой никто не тревожил. Мы поставили купол от давления (оно здесь, знаешь ли, сумасшедшее) и с помощью магии и нескольких тритонов за пару лет построили это место. Разумеется, заложив в фундамент пару артефактов, призванных питать купол и маскировочные чары.
Это «мы» напомнило Алине о том, насколько стара её наставница.
— Значит, это место никто не найдет?
— Если не будет знать, что искать, то нет. Мы почти на восьмикилометровой глубине. Я потом покажу тебе карту. Просто на всякий случай.
От этого «на всякий случай» по спине Алины промаршировали мурашки. Но она постаралась не акцентировать на этом внимания, а поскорее переключиться:
— И вы каждый раз сюда портал пробиваете?
— Ну, скажем так, не совсем. Есть пара артефактов, где уже заложены настройки для портала. Мы их регулярно подпитываем. Но так как на всех — а дежурят здесь больше десяти человек — артефактов не хватает, я обычно так открываю.
— То есть вы нас сейчас сами…? — скрывать восхищение девушка и не подумала. Даже в Марианский мало кто способен был открыть прямой портал, а уж на такую глубину…
— Да. С возрастом, если тренироваться, уровень растет, так что в этом нет ничего удивительного, — отмахнулась долгожительница. Но видно было, что ей восхищение ученицы всё же приятно. — Однако, не о том речь, а об откате. Как правило, в откат падают из-за перенапряжения дара или крайнего дефицита энергии в поле. Который, технически, тоже может быть вызван целителем. — Девушка в ужасе уставилась на неё. — Что, теперь ты понимаешь, почему нас опасаются? — усмехнулась наставница. — На самом деле это благо: когда ты не можешь спасти кого-то сейчас и тебе нужно время, это то решение, которое, если всё хорошо рассчитать, даст тебе восполнить силы.
— А если не рассчитать?
— А если не рассчитать, то можно отправить пациента в откат на века и потом ждать момента его выхода, понимая, что далеко не факт, что успеешь помочь. Но самая интересная и, пожалуй, опасная причина отката — смена дара. — Намеки на это Алина встречала, но раньше не верила, что такое возможно. — Опытный целитель, знающий, как выглядит узор разных даров, способен поменять дар практически у любого. Но тот, кому меняют, заплатит за это откатом. Причём каждая минута с иным даром дает две, а то и три отката. Плюсом к минимальным суткам, естественно. И зависимость не вполне линейна, активность использования приобретенного дара тоже влияет. Наиболее опасна смена дара целителю: у нас Узор дара слишком близко располагается к Центральному узлу. По этой же причине целитель быстрее умирает от яда, не способен стать Охотником и, теоретически, не выдержит разрыва Узора Синевы. На моей памяти друг другу мы дар меняли лишь три раза, когда выбора не было совсем.
Лучше всего менять дар хамелеону, их узор наиболее универсален. Однако тут есть одно важное «но»: хамелеон, которому однажды поменяли дар, может потом менять его себе сам. Это с одной стороны хорошо: такая русалка может поменять себе дар на целительский и спасти кого-то, даже если рядом никого из нас нет. С другой — это ужасное искушение, а учитывая, что с каждым разом в этом случае откат удлиняется, да ещё и при использовании чужого дара увеличивается пропорционально… Ни один из хамелеонов с измененным однажды даром не смог удержаться дольше десяти лет. Потом все падали в откат, где и пребывают до сих пор.
Алина подавлено молчала. Это было ужасно. Но девушка понимала, почему наставница рассказывает ей это и почему именно в этом страшном месте.
— Большинство русалок со слабым даром, также как и почти половина хамелеонов, оказались в откате именно из-за смены дара. И что я, что другие целители не перестаем винить себя за это. Поэтому об этом и молчат. Слишком опасное знание. Но хотя бы в теории ты должна представлять, как это сделать. Поэтому я хочу показать тебе, как выглядит поле у обладателей разного дара, — Маргарита Николаевна встала и снова повела ученицу в зал. В этот раз другой.
Здесь свет уже горел. Но Алина не успела удивиться: с одной из кроватей поднялась Анастасия:
— Рита?
— Добрый вечер, Энас. Показываю Алине, чем чревато злоупотребление даром.
— А я уж подумала, ты решила сбежать от государственных дел, — жена градоправителя Марианского подошла к ним. На шее у неё чуть светился овальный кулон.
Бывшая директриса поморщилась и признала:
— Это тоже. Тебя, кстати, там Владимир потерял.
Теперь настал черед морщиться Анастасии:
— Ты сказала, что я занята?
— Сказала, но он не то что бы поверил, — поделилась наблюдением долгожительница. — Ты ведь его ещё сюда не водила?
— Нет. Думаешь, стоит?
— Стоит, — кивнула Маргарита Николаевна. — Возьми на следующее дежурство. Ему будет полезно.
— Я подумаю, — пообещала Энастия, прежде чем выйти из зала.
— На чём мы остановились? — женщина вновь переключила внимание на ученицу.
— На внешних отличиях даров, — подсказала та.
— А ну да. Вот смотри, — она подошла к ближайшей кровати, где будто спала темноволосая девушка едва ли старше самой Алины, одетая, как и другие в однотонный балахон. — Это, например, целитель. Видишь, если присмотреться, видно, что Узор дара накладывается на другие.
Присмотревшись магическим зрением, ученица кивнула и поинтересовалась:
— Кто она?
Старшая целительница поправила откатной волосы и начала рассказывать:
— Это Олисиния, Оли, моя ученица. Талантливая девочка, потомственная целительница, из знакомых тебе в дальнем родстве с Алириной. Она была в числе тех, кто был в европейской школе, с Дориссой, когда на школу напали. Нескольких ей спасти удалось, но ценой этого стал откат. Но в чём-то это было благом, потому что она — одна из немногих выживших в той бойне.
— Это так страшно, — прошептала Алина. — Она выглядит не старше меня, а на самом деле ей больше четырёхсот.
Маргарита Николаевна покачала головой:
— Считай, что пятнадцать, как и тебе. Время отката едва ли можно добавлять к возрасту.
— Но ведь она живая, то есть время для неё идёт?
— Не совсем. Во время отката не стареют. Замершее поле сохраняет тело таким, каким оно было на момент наступления отката.
— Даже если откат длится века?
— Даже если он длится тысячи лет, — подтвердила Маргарита Николаевна. — В этом его проклятие и его благословение.
Глава 3
Света
Учеба шла своим чередом. Конечно, я пропустила больше месяца, но нагонять мне было не привыкать, так что к этому я относилась философски. Предметы и преподаватели в большинстве своём были уже знакомые, так что особых проблем возникнуть не должно. Три новых предмета тоже проблем не обещали. По крайней мере, они были не страшнее физики с Асавеном, свалившейся нам как снег на голову в апреле.