Страница 5 из 20
— А я твоё поле, — отозвалась тетя Лена, протягивая мне пиджак, явно только что перенесенный порталом, потому что до этого на ней ничего кроме тонкой блузки не было.
Я благодарно кивнула и, стараясь не потревожить раны, уже надела его на одну руку, когда крестная меня остановила, чтобы залечить позабытую мной и Асавеном царапину на правом плече. Я покорно стояла, даже ничуть не переживая по поводу того, что стою в одном бюстике на обочине дороги перед мужчиной. Во-первых, постоянные превращения от воды отучают стесняться. Особенно если при этом ты месяц живешь в одном доме с двумя мужиками и одним условно мужиком (пол у нереидов явление очень условное). Во-вторых, мерфит меня в подобном, даже худшем виде, уже видел, когда я превратилась под дождём, только там бельё ещё и полупрозрачное было. Ну а, в-тертьих, с помощью магического зрения я заметила накрывший нас купол невидимости сразу, как его поставили. А поставили они его, едва появившись. И, если я хоть что-то понимаю в характере чар, ставила русалка. Так что уж люди-то нас точно не увидят. Тети Лены же стесняться было просто глупо.
Закончив с царапиной, крестная помогла мне с пиджаком. Он оказался несколько великоват. Но это было всё же лучше, чем полуголой ходить (повторяю, присутствующих я ни коим образом не стеснялась, но в пиджаке всё же было комфортнее и теплее). Всё-таки май — это ещё никак не июль.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, вложив в это слово все свои чувства по поводу спасения. — Если бы не вы…
— Тсс! Не думай об этом, — посоветовала тетя Лена, обнимая. И крепко прижав меня к себе, прошептала: — Я так волновалась!
Я едва сдержала слёзы. Впрочем, нет, всё же не сдержала.
— Ну, маленькая моя, я здесь, я с тобой, — это были именно те слова, которые были мне нужны, и она это знала. — Ты жива, ты в порядке и скоро будешь в безопасности.
Не знаю сколько прошло времени, когда я наконец успокоилась и вспомнила о насущном:
— Пассажирам того автобуса наверно память о моём сражении с нереидом надо стереть? — Они, правда, нереида не видели, но вот меня вполне могли. Но это же мелочи, да?
— Надо бы, — согласилась тетя Лена, явно нехотя отпуская меня. — Что за автобус?
— Да обычный, рейсовый. Но вряд ли ты его перепутаешь с другим: они ж редко ходят. Да и одно из стекол я выбила.
— Тогда вы переноситесь в школу, а я займусь пассажирами, — решила крестная.
— И мой рюкзак с плеером там захвати за одним,– попросила я уже собирающуюся открыть портал крестную. Страшно подумать, как я потом буду ей объяснять про пожар. По головке она меня за такое пренебрежение техникой безопасности точно не погладят.
— Погоди, Лена, — остановил её Асавен. — Там уже могут быть Охотники, так что давай лучше я. На меня они напасть не рискнут.
— Но…
— И память людям я стереть смогу. Вряд ли их там много было, так ведь? — посмотрел он на меня.
Я кивнула:
— Человек пять пассажиров ну и плюс водитель.
— Так что я справлюсь, — он ободряюще коснулся плеча моей крестной.
Она едва заметно вздрогнула и, чуть улыбнувшись, открыла портал, напоследок бросив:
— Будь осторожен.
Мне кажется или за этот месяц они познакомились слишком близко? Судя по взглядам этой пары, не кажется. Тетя Лена, оглянувшись на меня, шагнула в портал.
— Что у вас с моей крестной? — спросила я, задержавшись.
— Ничего в смысле романтики, — понимающе усмехнувшись, ответил мерфит. — Мы с ней даже не друзья. Просто коллеги.
— Хорошо, — шагнула к порталу, зная, что математик не врёт. Для отслеживания явной лжи существовало одно интересное заклинание. Его я и применила. Как максимум мерфит чуть искажает факты.
Уже когда я почти вошла в пространственный переход, меня догнали слова Асавена:
— В школе расскажешь подробнее, где тебя этой магии научили.
Мечтайте, учитель, мечтайте. Я не стала отвечать, да и не успела бы, потому что уже сделала шаг.
Портал вывел меня в чью-то зеленую (в смысле обоев, а не обилия цветов) гостиную. Вроде бы она принадлежала Илине Владимировне… И не успела оглянуться, как попала в крепкие объятия:
— Света! — в голосе наставницы звучало облегчение. Кажется, она сильно волновалась из-за меня. Как иначе объяснить столь яркое проявление эмоций у обычно очень сдержанной женщины?
Если честно, я от такого приема малость обалдела. Настолько что даже дышать как-то забыла. Да и не подышишь особенно, когда тебя так стиснут. А учитывая, что директриса была выше меня, я уткнулась ей куда-то в район уха, точнее в густую темную шевелюру, ненавязчиво пахнущую какими-то травами.
— Илин, ты её задушишь, — вовремя спасла меня крестная. Судя по тону она улыбалась.
Директриса меня тут же отпустила и, смутившись, кротко извинилась. Да что с ней творится⁈ Где та уверенная в себе женщина, которую я месяц назад оставила разбираться с кем-то раненым Асавеном и его проблемами со всякими недоучками, сбежав на свидание с Андре? Видимо, следы моих мыслей отразились на моём лице, так как Илина Владимировна смутилась ещё больше. Мда, много же я пропустила.
— Рассказывай, — спасла подругу тетя Лена.
Я изобразила непонимание:
— Что рассказывать?
— Для начала, где ты так долго была, — не купилась на мои уловки знающая меня как облупленную женщина.
— В Храме была, — ответила уверенно. Ну, я ведь и правда там была, так что и не вру практически, так ведь?
— У недоброжелателей настоятеля? — проявила непонятную и неожиданную осведомленность взявшая себя в руки директор.
— Можно и так сказать, — осторожно подтвердила я, прекрасно понимая, что ступаю на тонкий лед недомолвок*[2]. Я не знала, что им известно, не могла сказать правду… Приходилось осторожничать.
*При мысли о льде сразу вспомнился странный нереид (обычно они однородные, а тот был весь в каких-то примесях), которому я больше случайно, чем намеренно помогла, мой страх, когда я осталась одна на льдине, и Леша. Но я эти мысли поскорее отогнала. Не время и не место.
— Дед вытащил? — сама того не осознавая, подкрепила заготовленную мной версию, тетя Лена.
Я кивнула и пояснила:
— Вот только он меня домой закинул, так что мне пришлось самой добираться.
— А мне-то ты позвонить не могла? — удивилась крестная.
— У меня мобильник в школе остался, — напомнила о в общем-то очевидном.
— А домашний телефон у тебя для красоты стоит?
— Ой! Как-то я не подумала, — смущенно потупилась. И правда ведь не подумала. — Отвыкла от благ цивилизации за месяц, вот и не сообразила…
— Бывает, — по-доброму улыбнулась директриса. Нет, ну подменили её, что ли?
Дверь без стука распахнулась.
— Ну что, нашлась ваша потеряшка? — осведомилась, входя, Маргарита Николаевна. На лице спокойствие и только спокойствие. Черные волосы собраны в опрятный пучок. На этот раз одета она была только чуточку старомодно: в кремовую юбку до щиколоток и белую блузку. Видимо, немножко повертевшись в современной среде, модернизировала свои взгляды на моду. А, может, просто так захотела. Кто же её знает?
Глядя на неё, нельзя было и заподозрить, что эта вроде бы ничем не примечательная ещё и не старая, но уже и не средних лет женщина, на самом деле одна из самых старых не то что русалок, вообще магически одаренных. У Лордов я изучала в том числе и историю, потому сейчас смотрела на целительницу уже новыми глазами. Одна из сильнейших магов, сильнейшая из ныне живущих целителей, бывшая директриса школы, её основательница. А теперь ещё и инициатор реформ… Вряд ли первых за её жизнь. Кем ещё она была? Наверняка ведь я знаю далеко не все, особенно учитывая, сколько не лет, веков прошло с её рожденья, сколько эпох, государств, правителей сменилось на её памяти… Сложно поверить, но она ведь ещё Атлантиду застала! Более того, она там родилась и была, судя по обрывкам кое-каких сведений, достаточно близко к Подводной богине в момент её смерти, чтобы это сказалось на поле. Жаль нельзя на него сейчас посмотреть — заметит. Уже в первые, Смутные десятилетия после гибели города-государства эта женщина несмотря на молодость была одной из тех, кто стал лидером и опорой всего русалочьего народа, и даже приложила руку к основанию Марианского — первого подводного города. Да и потом вела довольно активный образ жизни. А спустя пару тысячелетий организовала и возглавила первую школу. Освейн говорил, что во время Охоты она спасла сотни, тысячи жизней. Он определенно её уважал. Причем не заочно, они явно были знакомы. И это было отдельной странностью. Наравне, правда, с той, что с дедом он тоже был знаком.