Русалки. Хамелеон

Рия фыркнула, явно сдерживая смех, и я поняла, что надо срочно спасать ситуацию. Отрезала:

— Разумеется, нет. — А вот вопросов, которые ты задашь, боюсь и очень. Но говорить об этом не собираюсь. — Но у меня сейчас не так много времени…

— И ты тратишь его впустую, развлекая публику, — недовольно заметил Андре и протянул мне руку. Поняв, что он не отстанет, успокоила подруг и, проигнорировав ладонь юноши, направилась по дорожке к виденной мной в стороне от основных тропинок беседке.

— Как ты? — спросил Андре, когда мы убрались с пути спешащих на завтрак школьниц. Разумеется, при виде нас тут же замедляющих шаг. Новая волна сплетен мне обеспечена. Прекрасно просто.

— Нормально, — отозвалась я. И, прежде чем он задал опасный вопрос, пояснила: — Хотя месяц сидения взаперти и вынужденного изучения общемагического — удовольствие сомнительное. Но дед меня вызволил, как видишь.

Остановившись, парень заглянул мне в глаза:

— Я понимаю, что виноват. Было огромной глупостью лезть в полуреальность. Да и тот спор с Фывалеем, из-за которого мы опоздали к закрытию выхода, был глупостью.

Я кивнула, но сочла необходимым напомнить:

— Именно я выбрала для прогулки Питер.

— Ты же не могла предполагать такое…

— Не могла, — согласилась я, продолжая путь к беседке. Помолчав, поделилась сомнениями: — И вообще, если бы не мальчишка…

— Он превратился слишком рано, — спустя несколько секунд озвучил мои мысли Андре.

— Да. Роковая случайность.

— Или не случайность… — медленно произнес танцор, уловивший намек.

— Или так, — подтвердила я.

— И местного поисковика рядом не оказалось, — заметил ещё одну странность тритон. А ведь действительно! Почему не среагировал поисковик, который должен был следить за мальчиком? Ведь должен же был, если я хоть что-то понимаю.

Кажется, мне удалось озадачить спутника, потому что оставшийся путь до беседки проделали молча. Присела на деревянную скамью и выжидающе уставилась на Андре. Он чуть отстал, замерев на ступеньках.

— Будешь? — присевший рядом танцор продемонстрировал извлеченный из перекинутой через плечо сумки контейнер, в котором оказались завернутые в салфетки бутерброды с ветчиной, сыром и петрушкой.

— Спасибо, — выглядели эти сэнгвичи аппетитно. На вкус тоже оказалось очень даже ничего.

— Что с тобой случилось после того как прабабушка меня перенесла? — убирая опустевшие контейнер и термос из-под чая, которым мы каким-то чудом умудрились не облиться, спросил Андре, когда мы оба утолили голод.

Вздохнула:

— Я не могу рассказывать.

— Клятва? — Тритон оказался куда догадливей других. Возможно, потому что в отличие от них слышал тот разговор.

Снова кивнула.

— Я пытался тебя вытащить, — несильно сжав мое предплечье, сообщил Андре. — И не только я.

— Там была хорошая защита, — возразила я, мысленно возрадовавшись тому, что он сел не со стороны раненной руки. — Насколько я понимаю, после твоего исчезновения они предусмотрели такую возможность, так что вряд ли бы это хоть у кого-то могло получиться. Так что ты не виноват. И давай больше не будем об этом.

— Конечно, — согласился тритон. И сменил тему: — Почему тебя не было на танцах?

Удачно, ничего не скажешь.

— Так получилось, — ответ получился жестче, чем требовалось. Но не говорить же, что я прогуляла?

— Я тебя искал, но ты словно скрывалась… — внимательный взгляд. — Специально?

— А что если так? — я с вызовом посмотрела на него.

В синих глазах отразилась боль:

— Не хотела меня видеть, да?

— Не то что бы не хотела… но и к встрече была не готова.

— А сейчас готова? — со скепсисом спросил парень. Судя по тону, о моём ответе он догадывался.

От необходимости подтверждать его догадку меня спас раздавшийся в отдалении звонок.

— Мне пора, — я вскочила. Удерживать или догонять меня тритон не стал. И на том спасибо.

— Прости меня, — донес ветер.

Остаток дня до обеда прошел до странности обычно: и плаванье, и остальные предметы не принесли никаких сюрпризов. На душе после разговора с Андре было муторно. Подруги, разумеется, пытались выяснить, о чем мы говорили, но я отделалась отговорками. Остальных этот вопрос тоже интересовал, но по счастью, Рия и мой мрачный вид держали их на расстоянии.

Да и для разговоров была другая, гораздо большее интересная тема: о разрушении моста и случившемся вчера на поляне говорили все кому не лень, безбожно перевирая реальность. Первый раз услышав про это, я вздрогнула и с трудом сдержалась, чтобы не высказать все что думаю об охотниках, их засадах и разрушениях. Единсвенным плюсом этих обсуждений было то, что стало понятно — меня, похоже, никто, включая крестную, даже не заподозрил. Видимо, сыграло на руку то, что никто не ожидал от не так давно превратившейся русалки подобного уровня владения магией. Грешили на мерфитку. Забывая, что у меня мерфитская магия тоже есть. Правда, все похоже считали, что мои возможности и в ней в том числе исчерпываются одним-двумя несложными заклятьями, не подозревая, что моя мерфитская часть настолько сильна. Я и сама не подозревала, если честно. По все подсчетам, причем не только моим, но и Алейна, я уже после пары таких заклятий должна была стать мерфиткой. Но почему-то не стала. Думаю, тут стоило поблагодарить таинственную бабушку, потому что зелень из моего поля явно исчезала не в никуда.

С одной стороны это радовало, с другой — не могло не пугать, потому что я понятия не имела как можно устроить такое. И нельзя ли наоборот не забрать у меня зелень, а накачать мне свою, тем самым запустив Иницииацию. А становится мерфиткой я не хотела.

В ответ на вопросительный взгляд Асавена, брошенный на меня перед физикой, я чуть улыбнулась, показывая, что всё хорошо, и наш план сработал. Собственно, наша с математиком идея была проста: пока моя иллюзия гуляла по школе, Асавен перенес меня в комнату, я пригнала туда же и развеяла иллюзию, после чего мерфит меня усыпил. Так что когда у крестной появилось время и желание меня отчитать, я спала под маскировкой в своей кровати прямо в одежде. Единственным слабым местом в плане была как раз последняя. Та одежда, в которой я утром ходила на занятия, а потом бегала от Охотников была, мягко говоря, в кошмарном состоянии и мало чем отличалась от пары половых тряпок. А если и отличалась, то не в лучшую сторону. Тут единственной отговоркой было то, что я решила переодеться перед танцами — все же кроссовки и джинсы несколько неподходящая для бальных танцев форма одежды. И то и другое, кстати говоря, вычищенное с помощью магии, теперь валялось в шкафу у Асавена (вряд ли крестная туда полезет), а блузку оставалось только выбросить — спасать там было нечего. Повезло, что форменную жилетку я с утра второпях не надела, иначе бы и её испортила, а тогда пришлось бы объясняться с Лилией Николаевной.

Такими темпами мне скоро определенно должны были потребоваться новые блузки. Это ведь уже вторая уничтоженна за весьма короткий срок. Ещё одна пропала с концами, когда мы загремели в Храм, а другую (в отличие от куртки) мне так и не вернул дедушка после похищения… Итого я потеряла по тем или иным причинам уже четыре штуки. А если учесть, что за прошлый год я подросла на четыре сантиметра и ещё не успела обзавестись большим гардеробом, скоро мне грозил разговор с крестной относительно необходимости похода по магазинам и, зная тетю Лену, причин этой необходимости.

После окончания занятий я сразу же поспешила к мерфиту. Официально сдавать долги и заниматься физикой, на деле же и это конечно тоже, но первоочередной целью стояло получение последних новостей.

Математик обнаружился в лаборантской. Судя по стопке тетрадок, до моего появления проверял чьи-то контрольные или лабы. Оставалось надеяться, что не наши, а то с него станется засадить меня отрабатывать пропуск.

— Тук-тук! — я ненадолго замерла в дверях.

Конец ознакомительного фрагмента.