Моя чужая семья

Волнуюсь!

Ох волнуюсь. Не дай бог шарахнет правдой, мол: кто ты и где моя жена?

Нервно поправляю волосы, а я их успела распустить, хотя Лада замысловато собрала в высокую причёску, назвав это “дорожной шишечкой”. За весь день моя копна накрутилась и теперь выглядит ещё лучше, чем прежде, но я почему-то хочу это убрать.

Не привлекать внимание.

Заплести обыкновенную косу! Как раньше…

Или остричь волосы нафиг!

А то неудобно мне от пронизывающего взгляда синих глаз. Неудобно в тягучем молчании. Наедине счужиммоиммужем!

А Алексей, как назло, не думает уходить. Приваливается плечом к косяку и, скрестив руки на груди, продолжает меня рассматривать, будто я, какой-то экспонат или фильм, невзначай его заинтересовавший по телевизору.

Я продолжаю стоять, как вкопанная, лицом к окну. Но чем наша немая сцена длится, тем сильнее на меня производит впечатление этот красиво-угрюмый человек.

Он не похож на тех прожигателей жизни, которым всё легко даётся. Такой мужчина, скорее всего, свою судьбу куёт сам. И добивается всего собственными силами.

И это пугает...

Не угодить такому мужчине — страшно! Обидеть — чревато. Обманывать — опасно! И не дай бог ему перейти дорогу!

А я собираюсь сделать сразу всё!

И как теперь быть?

Идти на попятную?

Ха! Как? Если я уже здесь! С ним наедине в ванной? Если не сделать и шага — мне никогда отсюда не выбраться.

Значит, только вперёд!

Цель!

У меня благая цель: помочь сестре! И помочь моей семье!

Чего теряю?

Не девочка давно…

Поднимаю руку, закусив перед этим щёку, чтобы болью притупить волнение. Закрываю глаза, чтобы не видеть собственного падения, и стягиваю одну лямку боди.

Бельё держится на теле, как влитое, и лямки ничего не решают, но теперь хотя бы плечи обнажены, а Алексей за моей спиной вроде как начинает иначе дышать. Прерывисто, чуть громче.

Или мне только кажется и яхочучтобы так было?..

«О чём ты, Лида?! — грохочет сердце, едва не выскакивая из груди. — Просто, сделай уже это… может разика хватит?»— робкая, но сладкая мысль о быстром завершении миссии, побуждает действовать дальше.

Тянусь, чтобы расстегнуть крючки под лопатками, но позади слышу уверенные шаги... ко мне… Распахнув глаза, замираю.

Орлов без деликатности отпихивает мои руки и сам... справляется с крючками — да так, что меня бултыхает от каждого его нетерпеливого движения, будто тряпичную куклу.

Не успеваю воздуха глотнуть — боди летит на пол бесформенной грудой кружева. От этого грубого, совершенно не ласкового вмешательства тут же прикрываюсь руками, понимая что он всё равно видит мои обнажённые спину и зад.

— Ты стесняешься так, как в первый раз не стеснялась, — шершавый, низкий голос наполняет просторное помещение и вонзается в мою холодную плоть тысячами иголок. — В чём дело? — подозрительно уточняет Орлов. — Ты… прикрылась от меня? — В его словах нет ни капли участия или интереса. Чистая, неприкрытая насмешка!

От страха на горле будто невидимые тиски смыкаются — вот и молчу, чуть подрагивая не то от ужаса, не то от холода, не то от всего разом.

— Что ты тут разыгрываешь? — голос Алексея наполняется нотками злости. — С каких пор мы играем в эти игры? Или ты решила разнообразить сексуальную жизнь? — Ох, как его злой смех больно жалит.

Что происходит?

Почему он не источает любовь? Нежность? Почему так груб, надменен и циничен?

Почти издёвка! Почти плюёт!

Сестра...

Зачем он тебе?…

— Я не играю! Просто иду в душ. И тебе, вроде, предлагала, — холодно отвечаю, еле найдя для этого силы. Переборов себя, разворачиваюсь.

Больше нельзя медлить!

Больше нельзя робеть!

Пора быть Ладой!

Если Орлов сразу не ткнул: это не ты! Значит не заметил подмены! Не заметил, что я на пару кило больше вешу, чем Лада. Что у меня не такой подкаченный зад. Чуть мягче и полнее грудь.

Нет, это конечно, мелочи… Но всё же! Разве любящий муж не должен подмечать такие нюансы?

Ладно, это мои заморочки!

Если муж Лады этого не заметил, значит, меньше нужно дёргаться самой!

Да и… Алексею явно не интересно это тело. Он его видел множество раз! По словам сестры их близость с некоторых пор больше формальность. И она часто делает к нему шаги сама — чтобы увеличить шанс на зачатие.

Ребёнок, всё что им нужно!

Вот только сестра уверяла, что он хорош в постели и внимателен к любовнице, но мне он пока кажется грубым и жестоким самцом, который стремится подавить женщину, а не возвысить.

Ступаю в сторону огромного душа, огороженного стеклянными стенками, но меня грубо хватают за руку и разворачивают к себе лицом:

— Ц-ц-ц-ц, — цокает Алексей и внимательно заглядывает в мои глаза. Так внимательно, словно в душу смотрит — будто хочет видеть там ответы на свои невысказанные вопросы.

До икоты страшно, а вдруг я ошибаюсь, и он о чём-то подозревает?

— Пригласила, теперь сбегаешь, — пилит синевой нереально красивых и умных глаз. Перехватывает за подбородок, сжимает грубовато щёки так, что мои губы открываются.

— Ничего не хочешь рассказать? Объяснить? — а смотрит на меня так, будто недавно купил. Так не смотрят на того, кого любят!

Как-то мерзко. Без нежности и обожания, восхищения!

Как на товар… свой… не сильно нужный и любимый товар!

Неужелитаку сестры было всё это время?

Не верю! Она жене такая… чтобы терпеть подобные грубости!

— Объяснить ч…

Орлов не даёт договорить, не даёт привыкнуть к его подавляющей энергетике. К его близости! К тому что должно случиться! Его губы просто впиваются в мои. Жёстко, уверенно жуют, при этом позволяя языку пробраться внутрь. Ворваться властно и так глубоко, так что нечем дышать, и я сама не понимаю, откуда берутся слёзы… и стон… отнюдь не наслаждения… И даже не боли… Скорее — унижения и протеста, но Орлову, явно, всё равно!

Он целуетсвою жену, и делает это таккак привык.

Моя суть это отторгает, но я терплю!

Зажмуриваюсь сильно-сильно и терплю!

Чувствую зубы на своей губе и… сладость с металлическим привкусом. Кровь!Твою мать, самая настоящая, солоноватая, горячая кровь!

Этоне-вы-но-си-мо!

Я не могу! Не могу так! Потому что никогда ничего подобного со мной не происходило.

Мой секс был разным: нелепым, нежным… забавным, искренним. С простым деревенским парнем. И это было лишь… раз пять-шесть, не больше. Потом он в армию — я ждать. Дождалась, только он стал совсем другим. И секс естественно стал другим: пьяным и быстрым.

А затем я посмела залететь!

С тех пор… чёрт!

Если сейчас дойдёт до дела я облажаюсь. Я даже не помнюкак это.

Я понятия не имею, что делать и чего ждать. И сердце от страха готово порвать жилы.

Лучшая тактика — позволить партнёру делать, что считает нужным, но сестра у меня другого склада нежели я. Она активней…

Ау-у-у!

Мысль испаряется.

Пальцы Алексея жестоко впиваются в кожу, будто он хочет её с меня полностью содрать, а потом он хватает меня за ягодицы и рывком тянет вверх.

Глава 4

Лида

(настоящее время)

Алексей держит меня обеими ладонями за бёдра. Без нежности протискивается между моих ног, побуждая ими обхватить его талию в принудительно-господском порядке — так что не подчиниться невозможно. И я подчиняюсь, потому что его сила непреодолима.

Не прерывая насильственных поцелуев и очень просто, словно ничего не вешу, Орлов шагает в душевую. Не отвлекаясь на мелочи, коротким махом врубает воду.

— Не понимаю, что, но с тобой что-то не так. Ты сегодня прямо-таки сама не своя, — ворчит мне в губы, больно сминая ягодицы.