Серпантин

— Не хочешь, чтобы я тебя просто подвез, позволь хотя бы спасти от воспаления легких?

Вика устало махнула рукой, мол, делай, что хочешь.

Впрочем, разрешение ему не требовалось.

Глава двенадцатая

В машине Макса остро пахло горьким мужским парфюмом и сигаретным дымом. Кремовая кожа сидения скрипнула, когда Вика скользнула коленями к бардачку. Вспыхнула зелёным свечением приборная панель, двигатель сначала рыкнул, а затем блаженно замурчал, едва ощутимо вибрируя.

Макс молча тронул «Бэху» с места, и они неспешно заскользили в потоке. И сколько бы Вике ни хотелось отыскать в Максе лишний недостаток, так и не вышло — он вёл осторожно, с каким-то даже изяществом вращая руль одной ладонью. Молчание между ними натягивалось струной, становилось неловким и находиться в нем был тягостно.

— Высадишь у станции, ладно? — решила заранее предупредить Вика. — Не хочу, чтобы мать видела.

— Ха, я что, уже вычеркнут из списка женихов? Как быстро.

— Ты все равно был вписан карандашом в самый конец.

— Вторым пунктом? — улыбнулся Макс. — Сразу после наркомана-рецидивиста?

Вика не ответила, уставившись в окно. Она хотела потребовать остановиться, выпустить ее, пусть посреди загородной трассы, но все же лучше, чем дальше выслушивать насмешки. Однако вместе с тем она точно знала — Макса такой приказ только позабавит и тогда придется выпрыгивать на полном ходу.

— Извини, — спустя время раскаялся он. — Не только тебе мозги сегодня отшибло.

— Мне ничего не отшибало.

— На что ты злишься?

— Мне была нужна моя платформа! А не тот унисекс, который ты предлагаешь, — выпалила Вика, и боковое окно запотело от ее дыхания. — Зачем ты меня запорол?

— Твое решение небезопасно, — возразил он невозмутимо. — На самом деле небезопасно. Там может всплыть что угодно, любая дыра, через которую к нам войдут безо всяких ключей и паролей. Ты готова за это отвечать?

— Я все проверю.

— Нет. Прости, ничего личного. Но я здесь отвечаю за безопасность и решать мне. Поверь, я не хочу тебе помешать. Только защитить.

В иной ситуации он наверняка не был бы так серьёзен и вряд ли стал бы объяснять своё решение — в конце концов, кто она такая? Менеджер среднего звена, который хочет сделать, как ей удобнее, плевав на других. Вика стушевалась и вновь уставилась в окно, за которым в грязно-серое пятно сливалась унылая березовая роща.

— Это единственный повод для обиды? — уточнил Макс, когда она так и не ответила. — Не могла же ты надуться из-за такой ерунды.

«Он ждёт, что я скажу правду», — удивилась Вика и промолчала.

Макс терпеливо дожидался ответа, постукивая большими пальцами по рулю. В профиль он смотрелся не хуже, чем анфас, будто выточенный из камня скрупулёзным скульптором. Только глаза ожили с тех пор, как Вика видела их напротив, стоя на крыльце своего дома.

— Я думал о тебе весь день, — ляпнул Макс, не отрывая взгляда от дороги.

— И к каким выводам пришёл? — неуверенная, что хочет знать, спросила Вика.

— Они тебе не понравятся.

— Ну ты уж рискни, не бойся.

— А я боюсь. Прости, но правда боюсь.

Он плавно перестроился в левый ряд и так втопил, что Вику вжало в сидение. Она нарочно ударилась затылком о подголовник и закрыла глаза. С сердцем снова было неладно — крутилось, будто старалось выскользнуть из кулака. Как изматывает тьма, когда идёшь на ощупь и не знаешь, когда врежешься или поскользнёшься.

— Тогда зачем начинал? — спросила Вика, искоса взглянув на Макса.

Он одной рукой нашёл пачку в подстаканнике и зубами подцепил сигарету за фильтр. Щелчок зажигалки отчетливо выявил тишину.

— Чтобы ты не думала, что я над тобой издеваюсь.

— Да ну что ты, — ядовито усмехнулась Вика. — С чего мне так думать?

— Давай серьезно?

— Не давай. Если хотел серьезно, надо было сразу сказать. Я бы не поехала.

— Поэтому и не сказал.

— Вот и не выкручивай мне теперь руки. Мы больше не на работе, и ты не можешь мне указывать.

Макс собирался возразить, но его прервал телефонный звонок. На панели, перехватившей вызов, высветилось фамильярное «Мася». У Вики вдруг к горлу подступила тошнота, хотя ее в жизни не укачивало.

— Да, малыш, — с непривычной мягкостью ответил Макс, прижав трубку к уху плечом. — М, прости, забыл.

Тон его стремительно переменился, как и выражение лица — вместо умиротворенной нежности проступила гримаса обиды и разочарования.

— Твою мать, Лиза! — процедил он, выслушав очевидную претензию с того конца линии. — Ты раньше не могла предупредить? Я не могу сейчас. Я даже не в городе!

Он двумя резкими поворотами руля свернул на обочину и дёрнул ручник. Вика старалась смотреть в сторону — у неё было стойкое ощущение, что она наблюдает, как двое посторонних занимаются грубым животным сексом. И не было двери, чтобы уйти.

— Да причём тут бабы?! — чуть не взвыл Макс. — Ты в своём уме?

Трубка отчаянно заверещала. Вика хотела заткнуть уши, но постеснялась. Дернула ручку двери, но та не поддалась.

— Ты не можешь делать из меня отца, когда тебе это удобно, — процедил полушепотом Макс.

Вика закрыла глаза в ожидании неизбежного.

— Слушай, — голос Макса зазвенел перетянутой струной, — перестань разговаривать со мной, как с говном, я ни в чем не…

Экран на панели моргнул и погас — звонок завершён. Вика боялась пошевелиться, как если бы на нее уставили десяток-другой ружей и грозили по первому движению нажать на спусковые крючки.

— Сука, — проронил Макс на удивление равнодушно. И вдруг взорвался, с размаху замолотив ладонями по рулю. — Сука, сука, сука!

Вика вся сжалась. Но бежать, немедленно и без оглядки, ей расхотелось. И вдруг стало спокойно, как давно уже не было. Ещё секунду назад она чувствовала себя запертой в тугом коконе, а теперь взломала хрупкие стенки и расправила новые, ещё незнакомые крылья.

— Если хочешь что-нибудь разрушить, лучше сделай это снаружи, — посоветовала она. — Представляю, сколько стоит ремонт этой машины.

— Плевать, — Макс, тем не менее, перестал дубасить руль и вновь нашарил сигареты. Дым плотным слоем утекал в щель приоткрытого окна. — Поужинаешь со мной?

— Меня дома ждут, — возразила Вика. — Но ты можешь остаться у нас.

— Боюсь, из меня сегодня хреновый рыцарь, — он повернулся к ней. Глаза за сигаретным дымом казались затуманенными. — Твоя мама будет окончательно расколдована.

Вика продолжала обдумывать свое нелегкое положение. Как было бы хорошо, не поддайся она на уговоры; не ударь ее дверь в лоб; не притащи она Макса тогда к себе домой…

— Не молчи, а? Расскажи о чем-нибудь, — потребовал Макс. — О чем угодно.

— Не поможет, — Вика устало растерла лицо ладонями. — Лучше ты. Что случилось?

— Жена хотела, чтобы я сына забрал с тренировки, хотя ещё вчера я был просто приблудившимся мудаком, дурно влияющим на ребёнка, — он выпустил последнюю длинную струю дыма, и щелчком отбросил тлеющий окурок за окно. — Может ты мне объяснишь, что у женщин в голове?

— Разворачивайся, — велела Вика из сизого дымного облака.

Макс распахнул все окна; дым потащило в стороны, изорвав его тонкое полотно в лоскуты. Когда в салоне снова прояснилось, Вика вздрогнула — Макс пристально смотрел на неё, будто ожидал, что она вот-вот обратится неведомым чудищем.

— Серьезно? — уточнил он, снимая ручник.

— Добрось до метро — оттуда автобусы ещё ходят.

Она, разумеется, лгала, и ни один автобус так далеко от города не уезжал, но откуда Максу, привыкшему к машине, было об этом знать?

Он тронулся резко, расплескав гравий и оставив ссадины на жестяных боках «Бэхи». Двигатель больше не мурлыкал — он подвывал в тон отчаянию, указывающему путь домой. Вика тем временем прикидывала, у кого бы она могла заночевать, но по всему выходило, что ее замкнутость отворотила даже друзей, не то что приятелей. Можно было вернуться на работу и пристроиться на клиентском диване — охранники ее хорошо знали и не стали бы возражать.