Страница 41 из 53
В то же время опыт Никарагуа еще раз подтвердил на практике тот факт, что до тех пор, пока самые широкие массы не включились в борьбу, пока отсутствует кризис «низов», нет никаких шансов на победу. Поэтому не случайно сандинисты ставили своей главной задачей вовлечь массы в борьбу, сформировать антидиктаторское общественное мнение, разжечь пожар народного повстанческого движения. Эту задачу им удалось выполнить лишь в ходе 20-летних героических действий против диктатуры Сомосы.
Особый интерес при этом представляет проблема военно-политического фронта и его возможностей при определенных условиях сыграть роль революционного авангарда. Сам по себе этот вопрос изучен крайне слабо. Более того, нередко весь «анализ» сводится к весьма поверхностной критике «партизанщины», якобы фатально недооценивающей роль политической организации. Однако такая оценка никак не применима для анализа сандинистского движения, сила которого заключалась не только в винтовке, но и в большой и напряженной политической работе в массах. На определенном этапе политический аспект деятельности сандинистов по размаху, целенаправленности и эффективности превзошел все то, что делали другие левые силы. СФНО, таким образом, совместил в себе партийные и военно-партизанские функции. Это и привело к выделению трех течений внутри самого сандинистского фронта, но тем не менее не нарушило его органического единства как самостоятельной революционной силы.
Никарагуанская революция — это первая после чилийской трагедии победоносная народная революция. По своему характеру она является демократической, антиолигархической и антиимпериалистической революцией с ориентацией на социализм. Движущими силами революции на ее первом, антидиктаторском этапе являлись все классы и слои общества: рабочие, крестьяне, городские средние слои, а также либеральная мелкая и средняя буржуазия, чиновничество, священнослужители, интеллигенция, студенчество и т. д., — все демократические и антиимпериалистические силы. Конечно, каждый участник сопротивления преследовал свои цели и по-разному боролся против диктатуры, но в целом наблюдалось совпадение непосредственных интересов.
После победы революции расстановка классовых сил в стране стала меняться. Процесс политической поляризации вызвал серьезные расхождения во взглядах, различный подход к организации новой общественной жизни страны.
Свержение диктатуры открыло никарагуанскому народу путь к революционному самотворчеству, к строительству новой жизни. В этом состоит историческая заслуга сандинистов, уверенно ведущих Никарагуа вперед.
Гражданская война в Сальвадоре
Нарастание революционного демократического движения в странах Центральной Америки привело не только к победе Никарагуанской революции, но и к свержению в октябре 1979 г. реакционной диктатуры генерала К. У. Умберто Ромеро в Сальвадоре. Однако здесь, в отличие от Никарагуа, борьба приняла более затяжной характер и в конце концов вылилась в гражданскую воину. Это объяснялось тем, что в период созревания революционной ситуации инициативу в разрешении политического кризиса взяли на себя «молодые офицеры», совершившие 15 октября 1979 г. государственный переворот. Это был чисто верхушечный заговор против диктатора. Тайное участие в подготовке и проведении переворота приняли госдепартамент США и ЦРУ с целью стабилизации политического положения в Сальвадоре в своих интересах. Надо отметить, что сделать это было далеко не просто ввиду глубокого экономического и политического кризиса. В Сальвадоре особенно ярко проявлялись самые отрицательные черты капиталистического развития в условиях империалистической зависимости и незавершенности буржуазно-демократических преобразований. В сельском хозяйстве властвовал полуфеодальный латифундизм. На долю 1 % богатых землевладельцев приходилось 38 % всех обрабатываемых земель. Доходы 58 % населения страны не достигали 10 долл, в месяц. Более 60 % крестьян и около 40 % городского населения остается неграмотным. Огромные масштабы имеет безработица. Крайне тяжелы жилищные условия и т. д.{159} Все это вело к крайней остроте социальных противоречий, порождало необходимость радикальных преобразований.
Новая правящая хунта намеревалась начать ряд преобразований: провести частичную аграрную реформу, освободить политических заключенных, восстановить демократические порядки. Однако эти намерения были быстро и легко подавлены правым крылом армии и правящей элитой, опирающимися на прямую поддержку США. Более того, новая власть обрушилась на массовое движение, жестоко подавляя стачки, с целью установить «строгий порядок и дисциплину». В то же самое время активизировались бандитские действия фашистских отрядов «Союза белого воина», «Фаланги» и других террористических организаций.
К концу 1979 г. основные рычаги власти перешли в руки самой реакционной группы военщины и правого крыла буржуазной Христианско-демократической партии. Таким образом, план госдепартамента и ЦРУ был выполнен. Однако главный расчет империалистических стратегов — заменить единоличную диктатуру коллективной и тем «умиротворить» Сальвадор — провалился.
Патриотические силы страны не только не сложили оружия, но, напротив, еще шире и энергичнее развернули свои боевые действия за демократию и свободу. Постепенно в стране развернулась настоящая гражданская война. По существу она началась еще в период диктатуры Ромеро, но тогда дело не дошло до народного вооруженного сопротивления, ибо антидиктаторские силы действовали изолированно друг от друга и даже враждовали между собой.
Коммунистическая партия Сальвадора, ряд других демократических организаций, действуя нелегально или полулегально в рамках Национального союза оппозиции (создан в 1971 г.), исходили из признания возможности мирного пути революции, стремясь при помощи пропаганды добиться единства народа и армии. С целью мобилизации масс эти оппозиционные силы развернули широкую парламентскую борьбу.
На президентских выборах 1977 г. кандидат Национального союза оппозиции завоевал абсолютное число голосов, но правительство грубо фальсифицировало итоги голосования, и президентом снова был «избран» Ромеро.
Глумление над волеизъявлением народа вызвало взрыв всеобщего негодования. По всей стране начались массовые волнения. Армия и полиция подавили народные выступления. Было убито около 200 и ранено более 1000 человек. Сотни людей были брошены в тюрьмы. Репрессии приняли невиданные масштабы.
Такой поворот событий побудил левые оппозиционные силы пересмотреть свою стратегию. Коммунистическая партия признала, что «выборы исчерпали свои возможности в качестве главного орудия борьбы за свержение диктатуры и прихода к власти демократических сил»{160}. Как писал Генеральный секретарь Коммунистической партии Сальвадора Шафик Хорхе Хандаль вскоре после выборов 1977 г., «на повестку дня встал вопрос о необходимости искать другой путь. Какой именно, каков он будет? Это ключевой вопрос… От этого зависит судьба всего революционного процесса»{161}.
Ответ на этот вопрос был дан не сразу, ибо в стране уже в течение ряда лет развивалось повстанческое движение, но оно оценивалось коммунистами как «левацкое» и даже «неотроцкистское». Теперь, отказываясь от установки на мирный путь, необходимо было установить боевое сотрудничество с партизанскими группами и готовиться к всенародному вооруженному выступлению против диктатуры. Этот поворот в стратегии компартии был окончательно завершен лишь в 1979 г., когда диктатура Ромеро уже была заменена военной хунтой и в стране разворачивалась гражданская война. Немалую роль в выработке новой стратегии сыграл пример Никарагуа, прежде всего опыт Сандинистского фронта.
Нужно подчеркнуть, что в Сальвадоре, как и в Никарагуа, повстанческое антидиктаторское движение существовало уже много лет. Первые партизанские группы возникли в начале 60-х годов, но вскоре были разгромлены.
Вторая волна повстанческой борьбы развернулась в 1970 г., когда по инициативе бывшего Генерального секретаря Коммунистической партии Сальвадора Кайетано Карпио были созданы Народные силы освобождения им. Фарабундо Марти.