Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 77



― Меня зовут Льюис Фонеска. Раньше я работал в прокуратуре штата Иллинойс, в округе Кук. Занимался расследованиями. Однажды утром моя жена поехала на работу на машине и погибла в аварии на Лэйк-Шор-драйв. Это было зимой. Я уже перестал подниматься по служебной лестнице, да и по натуре я не карьерист. Мне было холодно там, и все напоминало о жене. Я рассказываю слишком много?

― Нет.

Я мог бы рассказать больше, но это вряд ли было нужно. Я приехал в Сарасоту чуть больше трех лет назад ― просто ехал, пока не сломалась машина, а в этих теплых краях мне показалось куда приятнее, чем в пасмурном Чикаго, где я прожил всю жизнь. Я уехал от бесперспективной работы следователя в прокуратуре штата. Теперь я кое-как зарабатывал на жизнь, разыскивая людей, задавая вопросы и никому не подчиняясь. Все чаще местные адвокаты обращались ко мне, когда нужно было доставить кому-нибудь повестку в суд или разыскать местного жителя, не явившегося на слушания. У меня имелось удостоверение служащего окружного суда с цветной фотографией ― та же физиономия, что смотрела на меня из зеркала: грустные глаза, лысеющая макушка. Невысокий тощий итальянец.

Иногда подворачивалась какая-нибудь работа с улицы, такие же случаи, как с этой Берил, которую послал Дэйв из «Дэйри Куин». Жил я там же, где работал, на втором этаже двухэтажного офисного здания за стоянкой «ДК». Каждый офис имел отдельный вход. Моя дверь, как и все остальные, нуждалась в покраске, железная решетка на балконе начинала ржаветь.

У меня был уговор с менеджером. Владелец здания жил в Сиэтле, а менеджер, получая от меня по нескольку долларов сверх довольно умеренной платы за две обшарпанные комнаты, которые он именовал «офис-отсеком», делал вид, что не знает, что я здесь и живу. Передняя комната, где я сейчас сидел с Берил, была обставлена как приемная. Ее я превратил в кабинет, а небольшую заднюю, с окном ― в жилую комнату, меблировав ее по своему вкусу. Одежды, которой я привез с собой из Чикаго, должно было хватить еще на год-два. У меня была узкая койка, старый комод с зеркалом, миниатюрный шкаф, телевизор с видеомагнитофоном, приобретенным в местном комиссионном магазине, и невысокий книжный шкаф, забитый дешевыми изданиями романов и видеокассетами. Чтобы пройти в ванную комнату, где, однако, не было никакой ванны, надо было выйти из здания и пройти мимо пяти других офисов, полагаясь на милость погоды. Душ я принимал в городе, в спортивном центре ИМКА, где занимался по утрам на тренажерах. Туда я обычно ездил на велосипеде, и сейчас он красовался в углу, за спиной моей новой клиентки.

На табличке, укрепленной на наружной двери, было только мое имя, белыми буквами на черном фоне. Какие услуги я оказываю, не пояснялось.

― Этот человек в «Дэйри Куин»... ― Берил кивнула на дверь, выходившую на асфальтовое поле, за которым виднелся фастфуд «Дэйри Куин». Он стоял на Триста первой магистрали, именуемой также Вашингтон-стрит, хотя за два года, что я прожил в этом городе, никто при мне не называл ее иначе как Триста первая. Впрочем, Баия-Виста тут называли Бая-Виста, а Оноре-авеню ― Онор-авеню.

― ...он сказал, вы не бесчувственный.

Она подняла на меня глаза в третий, по моим подсчетам, раз и увидела грустного сорокадвухлетнего человека со стремительно редеющими волосами и черными глазами, в голубой рубашке с короткими рукавами и серых джинсах.

― Вы детектив, как в кино по телевизору, ― сказала она. ― Рокфорд.

― Скорее уж Гарри Оруэлл, ― предложил я. ― Я не детектив. Единственная лицензия, какая у меня есть в этом штате, это карточка с фотографией, где написано, что я служащий окружного суда. Но расследование может проводить любой гражданин. Вот этим я и занимаюсь. Выясняю факты.

― Задаете вопросы...

― Задаю вопросы.

― Сколько стоят ваши услуги?

― Пятьдесят долларов в день плюс расходы.

― Расходы?

― Телефонные звонки, бензин, прокат машины и тому подобное. Если хотите, я могу звонить вам каждый вечер и давать отчет. Отказаться от моих услуг вы можете в любой момент, предупредив накануне. Я думаю, что найду Адель дня через два-три, или скажу вам точно, что ее нет в Сарасоте.

― Хорошо, ― сказала она, снова открывая сумочку и доставая кошелек, а оттуда пять десятидолларовых бумажек. ― Мне нужна квитанция.



Я взял деньги, нашел стопку желтой гербовой бумаги и написал расписку. Она взяла ее и сказала:

― Я уже говорила, что остановилась в мотеле «Бест вестерн». Комната двести четыре.

― Я запомню. ― Я протянул ей свою визитку, на которой значились только мое имя, адрес и номер телефона. ― Вы можете звонить мне сюда днем и ночью.

Берил взяла карточку, посмотрела на нее, убрала в сумочку и защелкнула замок.

― Я человек по натуре скрытный, ― сказала она, ― и обычно не показываю своих чувств. Я не показывала их и дочери, но я люблю ее и думаю, что она это знает. Пожалуйста, найдите ее.

― Я сделаю все, что будет в моих силах, ― ответил я. ― Только еще несколько вопросов. Как ваша фамилия?

― Три. Меня зовут Берил Три. Мою дочь ― Адель Три. Когда Дуайт ушел, я вернула себе девичью фамилию и дала ее дочери. Его фамилия Хэндфорд, Дуайт Хэндфорд.

― И он знает, что вы в городе и где вы остановились?

― Я не говорила ему, где остановилась. Просто встретила его на улице, он выходил из кафе напротив мотеля. Он сначала как будто испугался, а потом страшно рассвирепел. Я спросила, где Адель. Он ударил меня, сказал, чтобы я убиралась в Канзас, а если он еще раз меня увидит, то...

Она стояла, глядя в потолок, на вентилятор. Она хотела сказать что-то еще. Я ждал.

― Он был женат до меня, Дуайт. Сказал, что развелся. У него была дочь. А Джош, шериф...

― Да-да.

― Джош однажды проверил его биографию. Я не знала, пока Адель не сбежала. А после этого Джош мне рассказал. Дуайт сидел за то, что изнасиловал свою первую дочь, когда ей было двенадцать лет... Адель красивая девочка, ― добавила она. ― Может быть, слишком красивая.

― Я найду ее, ― пообещал я.

И она ушла.

Я достал из ящика бумажный носовой платок и вытер лоб, лицо и шею. Рубашка на мне промокла от пота и липла к телу. Стоял жаркий декабрьский день, градуса восемьдесят четыре по Фаренгейту, и страшно влажный. Для зимы было жарковато, но в Сарасоте в разгар сезона бывает и гораздо жарче. Туристы и те, кто проводит в этих краях зиму, нанимали или покупали по немыслимым ценам дома или квартиры в Брейдентоне, Сарасоте и других городках, близких к побережью. А зимняя публика с настоящими деньгами отдыхала в отелях, тянувшихся вдоль набережных Лонгбоут и Сиеста. Всего во время сезона в округах Манати и Сарасота, вместе взятых, насчитывалось около двухсот тысяч человек.