Страница 6 из 19
– Не один?
– После пребывания в «жёлтом доме» я и мои… коллеги изменились, поверьте! Бармен был несказанно рад продать хотя бы Вам бокальчик пенного. Знаете, что пользуется теперь спросом в этом богоспасаемом заведении?
– Что?
– Лимонад. А ещё, представьте, кислородные коктейли!
Лина задним числом поняла, что показалось ей в баре таким странным. Запах, вот что! И разговоры, пожалуй, были нетипичными – слишком мирными, что ли…
– Так вот! Мадам, я хотел бы Вас искренне поблагодарить!
– На здоровье! – пробормотала Лина.
Покалывание в руках исчезло. А благодарный «клиент» между тем продолжал:
– Не могу пожелать Вам удачной охоты, мадам! Уверяю Вас: здесь обитают исключительно трезвенники. И преступлений нет. Со-вер-шен-но!
Лина кивнула и пошла в никуда, спотыкаясь на каблуках, ставших вдруг неудобными.
– Мадам, Вам, может статься, стоит попробовать себя в шоу-бизнесе! – бросил ей вслед мужчина.
Лина только покачала головой: яркие птицы нынче не в чести. Изо всех утюгов звучат только невнятные завывания… Она ещё немного пошаталась по району, почти с ненавистью поглядывая на энергосберегающие фонари, и вернулась домой. Детки, конечно, спали, и Лине оставалось только отпустить няню. Без всяких переживаний о том, как та дойдёт до дома…
Собираясь смыть с лица косметику, Лина неожиданно издала какой-то приглушённый клёкот. Чёрно-золотые ручейки стекали к подбородку и капали в раковину. С ними, кажется, её покидало что-то важное.
На следующий день, отводя своих цыпляток (ещё одно дурацкое слово, оставшееся на память о муже!) в садик, Лина столкнулась с непредвиденным. Дети из разных групп, объединённые на лето, все как один замолчали и посмотрели на её Петю. И воспитательница с доброй фамилией громко произнесла:
– А вот и Петя, который всех бьёт!
Недоумению Лины не было предела. Её Петя был настолько миролюбивым, что не обижал даже свою сестру-двойняшку Настю, а та бывала иногда совершенно несносной. Правда, он очень любил обниматься… С разбегу. Наверное, это можно было бы принять за удар… Но неужели взрослый человек не видит разницы?!
– И меня бьёт! И меня! – заголосили дети, все как один старше Пети.
– А что, если тебя, Петя, сейчас побьют все эти ребята, которых ты обидел? – повысила голос воспитательница.
У Лины потемнело в глазах. На днях она читала новость о том, что в соседнем городе после точно таких же слов детсадовцы избили мальчика… Детей так легко настроить против кого-то! Первым её порывом было забрать Петю и Настю и больше никогда не приводить их в это, с позволения сказать, образовательное учреждение. Глаза защипало… Ну уж нет, она не будет плакать! И ей надо на работу, в конце концов.
– Петя, ты кого-нибудь стукал? – тихо спросила Лина, опустившись на корточки рядом с сыном.
– Мам, я тока онимай, – произнёс Петя.
Поцеловав взволнованного сына, Лина поднялась и произнесла, обращаясь к воспитательнице:
– Давайте-ка отойдём в сторонку!
«Милая» женщина только хмыкнула, но всё же проследовала за беседку, чтобы поговорить с «мамочкой», как того вообще-то и требует этика педагога, без свидетелей.
– Ваш Петя роняет детей! Что я скажу их родителям?!
– Он их бил? Кулаками? А может быть, ногами…
– Нет, но он так обнял Машеньку, что она упала! Это недопустимо! Сделайте что-нибудь со своим сыном! Я понимаю, он растёт без отца…
Никогда ещё Лина так быстро не покрывалась огненными перьями. Даже, кажется, в случае с Бьянкой в школьном туалете, когда девочка по прозвищу «Курица» узнала, что она на самом деле Жар-птица.
– Ещё раз обвинишь моего сына или ещё кого-то из детей в том, чего не было, тебе не поздоровится! Спалю! – пророкотала Лина, сверля воспитательницу золотым взглядом.
Та только кивнула и, поражённая увиденным, поспешила вернуться к детям.
– Мася, я не хотей тебя обидеть! – услышала Лина голос своего сына. – Я босе не буду так онимать!
Перья скрылись, клюв снова разделился на нос и рот. Вдох – выдох… Всё, можно выходить. Возле беседки бегали довольные и счастливые дети. Петя играл в песочке с какой-то девочкой (кажется, Машей), а воспитательница глядела на них с невероятным умилением во взоре.
«Я вернулась!» – подумала Лина, и улыбка тронула её губы.
Не в ладу
Яблоня была невероятно, просто сказочно притягательна. Убранная белыми цветами, как непорочная невеста, она так и звала подойти – полюбоваться на её наряд. Поэтому Лада, путь которой через пустырь лежал направо, повернула налево. Пройти мимо такой красоты было невозможно! А какой аромат…
И тут Лада чихнула. Раз, другой, третий. В носу зачесалось, глаза заслезились, голова стала тяжёлой, особенно лоб. Не веря себе, девушка подошла поближе – и от чихания всё перед глазами закружилось. «Аллергия!» – ошарашенно прошептала Лада и, не оглядываясь на яблоню-невесту, побежала прочь. Прямо на высоченных каблуках, которые, конечно, подвели: девушка споткнулась и рухнула на землю.
К симптомам аллергии прибавилась саднящая боль от содранной коленки. Ладони были все в грязи, но, к сожалению, Лада осознала это уже тогда, когда принялась вытирать струящиеся по лицу слёзы. Девушка быстро огляделась. Никого! Это хорошо, но всё же стоит встать и попытаться привести себя в приличный вид. Ей надо на работу, в конце концов.
Зеркальце, которое Лада достала из новенькой бежевой сумочки, изрядно пострадавшей от падения, явило замарашку с растрёпанными волосами, которые она с такой тщательностью укладывала не один десяток минут – совсем недавно, когда день ещё не был потерян окончательно и бесповоротно. На щеках – грязь, глаза красные, из носа течёт. Не девушка – мечта! В изгвазданном плаще, разодранных колготках… Супер, один из каблуков сломан. Левый как раз – виновный в падении хозяйки. Рассматривая «павшего бойца», Лада случайно зацепила взглядом часы: уже почти девять! Ещё десять минут – и начнёт звонить администратор центра. Или директорша, с неё станется. Возвращаться домой было некогда, идти на остановку – тоже. В довершение всех несчастий оказалось, что и такси вызвать не удастся: смартфон приказал долго жить.
Лада усилием воли подавила желание разрыдаться в голос и доковыляла до дороги. Интересно, кто-то ещё сейчас голосует вот так – вытянув руку навстречу потоку машин? Впрочем, потока-то и не было никакого. Теряя последнюю надежду, Лада уже собиралась возвращаться домой («Пусть хоть увольняют, плевать!»), когда рядом с ней притормозило чудо отечественного автопрома. Водитель белой «девятки» приветливо махнул девушке, и ей ничего не оставалось, как забраться на переднее сиденье раритета для бедных и назвать адрес, по которому её ждал разнос за опоздание.
Сначала Лада не обратила внимания на то, как выглядит её спаситель, но, когда он молча протянул ей вынутую из бардачка упаковку влажных салфеток, всё же посмотрела ему в лицо. Молодой человек лет двадцати пяти, голубоглазый и русоволосый. Нос картошкой к тому же. Ничего особенного… Разве что молчаливый, что Ладе действительно понравилось. Другой бы на его месте забросал случайную пассажирку вопросами, а этот – ничего. Хотя его взгляды, явно заинтересованные, она на себе всё же ловила.
Доехали быстро: девушка едва успела стереть с лица грязь и пригладить волосы. «Спасибо!» – бросила она на прощанье, протянув водителю три сотки. Примерно во столько ей встало бы такси. Он пытался было отказаться, но Лада обожгла его взглядом, и деньги он всё-таки взял.
Администратор Алёна, конечно, принялась охать и ахать, увидев Ладу. Но разводить трагедию было некогда – перед кабинетом ожидала женщина «элегантного возраста». Оставив плащ Алёне, Лада натянула улыбку и пошла извиняться перед новой клиенткой за своё опоздание. Конечно, не лучшее начало первичной сессии, но не отменять же её? Директорша по головке не погладит!
Клиентка, назвавшаяся Прасковьей Никитичной, ободряюще улыбнулась в ответ на Ладино извинение, и немедленно перешла к перечислению своих бед. Они были вполне привычными и сводились к банальному одиночеству: дети живут своей жизнью в другом городе, звонят только по праздникам, муж давно умер. Одно счастье в жизни – любимая кошка Пуся, которая, как на грех, не так давно окотилась.