Наставник

— Какого хрена вы, парни, делаете? — крикнул Арчер, уперев руки в бока, и его лицо сморщилось от раздражения.

Рейвен встала, отряхнула руки и подошла к нему.

— Это несправедливо, что они получают все удовольствие, и вы не должны называть нас парнями, когда некоторые из нас девушки.

— Отжимания не должны быть веселыми, — объяснил Арчер. — Марко преподал мальчикам урок, потому что они не могли перестать драться. Это наказание.

Рейвен в замешательстве нахмурила брови.

— Зачем наказывать их? Разве ты не знаешь, что в тот момент, когда мы больше всего нуждаемся в любви, мы становимся самыми непривлекательными?

Арчер покачал головой и вздохнул.

— Это не совсем так, как мы здесь делаем.

— Так ты не входишь в любовный круг? — невинно спросила Рейвен.

— Что, черт возьми, такое любовный круг? — спросил Шторм с легким смешком.

— Мы можем показать тебе, — сказала Уиллоу и мило улыбнулась Шторму.

Я сделала шаг вперед, но Перл положила руку мне на плечо.

— Кайя, не надо, — мягко сказала она.

— Арчер. — Уиллоу повернулась лицом к большому мужчине. — Можем ли мы показать, что такое любовный круг?

— Вы должны обращаться ко мне как мистер Арчер, — поправил он ее и скрестил руки на груди.

— Хорошо, мистер Арчер, — сказала Уиллоу. — Так мы можем?

Она восприняла его легкий кивок как согласие и собрала всех детей Родины в круг.

Оскар и Никола, два мальчика, которые дрались, возвращались к группе вместе с Марко.

— Оскар и Никола, вы двое должны встать посередине, — крикнула им Рейвен.

Арчер и Марко заняли позицию за пределами круга вместе с другими детьми Севера, и было ясно видно, что они находили все это смешным.

— Что теперь? — спросил Шторм.

— Теперь мы осыпаем их любовью, — объяснила Уиллоу, и поскольку все дети с Родины делали это с раннего детства, они не нуждались в дальнейших инструкциях. Держась за руки, они подошли ближе, делая круг меньше, пока не оказались плечом к плечу, окружая двух мальчиков.

Оскар и Никола выглядели не слишком комфортно, когда все дети положили на них руки и начали петь. Это была традиционная песня о любви, в которой использовались простые слова.

Прими мою любовь и наполни свое сердце.

Это все, что тебе нужно для нового старта.

Не нужно бороться, не нужно пугаться.

Тебя любят, и мы все заботимся о тебе.

Дети дошли до той части песни, где они корчили смешные рожицы, чтобы подбодрить человека в середине. Оскар и Никола скорчили им в ответ смешные рожицы и, встав спиной к спине, начали медленно кружить, ведомые детьми с Родины, которые знали, как важно смотреть всем в глаза.

Было трудно не рассмеяться, когда дети коллективно обнялись, прижав Оскара и Николу друг к другу посередине.

Арчер хлопнул в ладоши, чтобы привлечь их внимание.

— Спасибо за демонстрацию, это выглядит… эхм… весело, но я думаю, что пришло время поиграть еще в несколько игр. — Он указал на Марко и Шелли. — Вы готовы помогать?

Марко кивнул и громко свистнул, жестом приглашая детей следовать за ним. Как стая волков, двадцать детей последовали за молодым человеком, а Шелли замыкала шествие.

— Кайя, можно с тобой поговорить? — спросил Арчер серьезным тоном.

— Конечно, — сказала я и почувствовала облегчение, когда Перл ушла, быстро объяснив, что ей нужно вернуться к Хану, которому будет любопытно, как прошел первый день. Я не хотела, чтобы она видела, как мы снова ссоримся.

— Просто чтобы нам было ясно, если кому-то из учеников понадобится наказание, я позабочусь о том, чтобы они его получили. И это не будет в каком-то гребаном любовном кругу, — сказал Арчер.

— Знаю, ты уже говорил мне об этом.

— И что случилось с политикой «без рук», на которой я настаивал?

— Пока нет никаких прикосновений или ударов, я действительно не вижу проблемы в том, что они прикасаются. — Я наклонила голову. — Я говорила тебе миллион раз, прикосновения полезны для здоровья, и, кроме того, они будут касаться друг друга, когда будут массировать друг друга завтра утром.

Арчер издал раздраженный звук в глубине своего горла.

— Как насчет того, чтобы я побегал с мальчиками Севера, пока ты будешь делать массаж своим детям?

— Нет! У нас не будет двух школ в одной школе. — Я скрестила руки на груди. — Сначала они сделают массаж, а потом пойдут с тобой бегать.

На лице Арчера появилось то упрямое выражение, которое я так хорошо знала.

— Они будут бегать по утрам первым делом, когда проснутся. После этого ты можешь усыпить их своей медитацией и массажем, но не перед моим бегом.

— Ты просто упрямый мул!

— Думал, ты сказала, что называть друг друга не по имени — это незрело, — отметил он, ссылаясь на нашу предыдущую дискуссию.

— Да, я прошу прощения, — вежливо сказала я. — Но ты сводишь меня с ума.

— Прости, милая, но ты была сумасшедшей задолго до того, как пришла сюда. — Он повернулся ко мне спиной и ушел, качая головой, бормоча: — Чертов любовный круг…

Глава 8

Правда близнецам

Кайя

Арчер разбудил детей самым жестоким образом. Они с Марко просто вошли в спальные комнаты, включили свет и начали кричать. Мальчики Севера, которые, казалось, привыкли к тренировкам, встали, оделись и собрались снаружи — и все это в течение нескольких минут.

Дети с Родины, однако, были смущены, устали и раздражены тем, что их вытащили из постели таким грубым образом. Виктория даже заплакала.

— Пожалуйста, перестань кричать, — сказала я Марко твердым голосом.

Марко в ужасе посмотрел на Викторию, как будто никогда раньше не видел, чтобы девочка плакала, чего, честно говоря, он и правда не видел.

— Что случилось? — спросил грубый голос позади меня. Я повернулась и увидела Магни. — Почему она плачет? Ты причинил ей боль? — Он хмуро посмотрел на Марко.

— Убирайтесь все! — проинструктировала я и присела на корточки рядом с Викторией. — Что случилось, милая? — спросила я тихим голосом.

— Меня пугает, когда люди кричат, — сумела выдавить она в перерывах между плачем.

— Это из-за того, что с тобой случилось? — Я погладила ее по волосам. — Я знаю о торнадо и о том, как ты потеряла свою семью, и я хочу, чтобы ты запомнила, что можешь поговорить со мной о том, что ты чувствуешь.

Виктория открылась и рассказала о трагическом дне, когда ее семейная ячейка была сметена ужасным торнадо, и она была единственной, кто выжил.

— Было раннее утро, и я все еще спала, когда мой отец прибежал с криком. Я выжила только потому, что спряталась в нише.

— Что?

— Это было мое любимое укрытие, когда мы играли в прятки, поэтому, когда мой отец крикнул, чтобы мы все убегали в безопасное место, я выбрала это место. — Она потерла глаза. — Она была на кухне, под встроенной скамейкой, достаточно большой, чтобы я могла поместиться. Мой брат однажды попытался, но его плечи застряли, так что это было мое место.

— И никто больше не успел скрыться? — я спросила.

Она покачала головой и посмотрела вниз.

— Нет, только я.

Я знала об этом из ее досье. Виктория была не единственной ученицей с травматическим прошлым, что было логично, поскольку у большинства детей не было родителей. Их было легче всего включить в эксперимент, поскольку каждый нормальный родитель на Родине отказался бы отправлять своих детей в Северные Земли.

Вот почему для нас с Кристиной было таким триумфом, когда Шиана Рене, одна из женщин-членов Совета с Родины, вызвалась добровольно отдать двух своих дочерей. По крайней мере, Рошель и Шелли были здоровы и не страдали от каких-либо серьезных проблем.

Прошло некоторое время, прежде чем Виктория была готова выйти на улицу. Но тогда я посчитала маленькой победой то, что она открылась и рассказала о травме, которую пережила всего несколько месяцев назад. Мне было комфортно справляться с эмоциональными проблемами, поскольку это было связано с моей работой с детьми с особыми потребностями. Я поняла, что даже самый лучший учитель в мире не может ничему научить ученика, если ребенок чем-то обеспокоен, напуган или эмоционально закрыт.