Страница 12 из 39
— Он не один. У него есть ты.
Она снова пожимает плечами.
— Мой народ всегда служил драконам. Моя мать служила Драгиксу и её матери до неё. Мой народ поклялся служить его народу, когда они спасли нас от верной смерти.
— И тогда они погибли.
Майз кивает.
— Я напоминание своего народа. Напоминание о долге, который образовался ещё до его рождения.
Я отворачиваюсь.
— Ну и что, только потому, что он одинок, он обращается со мной как с пленницей?
Майз цокает.
— Мой народ был пленниками и рабами на протяжении столетий до того, как появился Драгикс, но их истории передавались из поколения в поколение. Ты не пленница.
Я кружусь перед ней.
— Я не могу уйти.
— И, возможно, это для твоей же защиты. — Я открываю рот, и она машет рукой. — Драгикс не невинен. Он берет то, что хочет, потому что никто никогда не говорил ему, что он не может этого сделать. Или не могли доказать ему обратное. Я не собираюсь пытаться изменить твоё мнение о нём. Я просто надеюсь, что у тебя осталось толика разума, чтобы понять его.
Она поворачивается и уходит, а я сижу на солнце и смотрю в небо. Пока я не приземлилась здесь, я никогда не осознавала, что существует так много оттенков зеленого. Зеленый папоротник ранним утром, ярко-изумрудный в полуденном солнце и золотисто-нефритовый поздним вечером в сочетании со всеми оттенками между ними.
Каким он должен быть? Быть настолько невероятно одиноким, что ты крадешь кого-то, кого не знаешь, и берёшь его в свое логово, просто чтобы он был рядом? А потом удерживать его, даже зная, что он ненавидит, когда его не отпускают?
«Подумай, каково это быть единственным в своём роде. Всегда один».
Я знаю, что такое одиночество. Никому такое не пожелаю.
Я не могу представить себе столетия одиночества. Столетия без того, кто тебя по-настоящему понимает. Интересно, поэтому ли Драгикс остался в форме дракона. Если он поэтому забыл, что может вернуться назад, что он может общаться. Может быть, было легче оставаться огромным хищником, который мог делать всё, что он хотел, чем снова превратиться в человека, который всегда будет один.
Я вздыхаю и встаю на ноги. Затем я спускаюсь по лестнице, пока, наконец, не останавливаюсь у входа в горячие бассейны.
Он там. Голый. Полностью. И мокрый.
— Я чую тебя, — мягко говорит он, и если бы я не знала, как он зол, я бы подумала, что ему скучно.
Я прохожу через открытую дверь и нахожу его растянувшимся в ближайшем ко мне бассейне, глядящим на пышный лес.
Как бы ни хотелось моим жадным глазам исследовать части его тела, лежащие под водой, я не спускаю глаз с его лица.
— Нам нужно поговорить.
Он поворачивает голову, и его глаза превращаются в озёра жидкого золота.
— Я не хочу говорить.
— Отлично. Ты можешь послушать!
Я подхожу ближе, а затем внезапно оказываюсь в воздухе, падаю, когда его рука вытягивается и хватает меня за руку.
Я кричу, но через мгновение оказываюсь под водой в горячем бассейне. С Драгиксом.
Глава 7
Чарли
Я откашливаюсь, вынырнув на поверхность.
— Какого черта? — требую я, моя одежда промокла и прилипла к коже.
— Я не хочу говорить, а ты хочешь. Ты не хочешь быть здесь со мной. А я с тобой.
Я скриплю зубами. Логика дракона. Даже хуже, чем мужская логика.
— Хорошо, — рявкаю я. — Теперь, когда я здесь с тобой, почему бы тебе не сказать мне, почему ты сегодня сошёл с ума?
Он рычит на меня, и я просто смотрю на него, ожидая. Затем его взгляд падает на мою грудь, где моя рубашка облепила мои соски, затвердевшие под ней.
Взгляд, который он бросает на меня, — довольный мужчина.
Я сердито смотрю на него и сажусь на один из камней в бассейне, убедившись, что вода прикрывает меня до плеч.
Его улыбка лукавая и такая горячая, что мне приходится отвести взгляд.
«Я только что убил зинтов, которые стреляли в нас. Они бы тебя зарезали. Если бы повезло. Если бы они этого не сделали, они бы переправили тебя обратно через Большую воду и продали тому, кто больше заплатит. И ты бы пожелала смерти».
Я дрожу.
— Большая вода?
Он игнорирует это.
— А потом, когда я прилетел за тобой, ты пыталась поговорить с моим злейшим врагом.
Мои глаза перескакивают на его лицо.
— Твой злейший враг?
Он показывает мне свои зубы.
— Браксианцы истребили мой народ.
— Браксианцы?
Он кивает, и я складываю детали.
— Они такие же долгоживущие, как драконы?
— Нет.
Это их предки убили его семью. Но он был рядом, когда это случилось. Каждый раз, когда он видит браксианца, он вспоминает.
Я удивлена, что он не убил их всех.
Я произнесла эту мысль вслух, потому что он наклоняет ко мне голову.
— Я думал об этом. Их люди высадились на нашей планете, используя технологии, которых у них больше нет. Их мечи варварские по сравнению с теми, что были до этого.
— Как они потеряли эти технологии?
Он равнодушно пожимает плечами и придвигается ближе ко мне. Я вздрагиваю от взгляда в его глаза.
— Так почему ты их не убил?
Его челюсть сжимается.
— Потому что у них есть самки и детеныши. Моя мать… — он замолкает и качает головой. — Моей матери было бы стыдно, если бы я убивал детёнышей.
Я моргаю. Единственное, что мешает этому гигантскому хищнику сжечь этот мир дотла, разорвать всех на части… это мысль о его матери.
Мои глаза горят.
— Я… у меня никогда не было матери, — говорю я. — Но я думаю, что твоя гордилась бы тобой. За то, что не заставил здешних людей расплачиваться за то, что сделали их предки.
Он долго молчит, и я вздыхаю. Так что, когда Драгикс нашёл меня с Алексис, он только что вернулся с бойни с зинтами, которые убили бы нас, или того хуже. Затем он увидел меня разговаривающей с одним из людей, которых он до сих пор считает ответственными за века одиночества.
— Ты вел себя как осёл, — говорю я. — Но я понимаю.
Его глаза слегка расширяются при этом.
— Мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещал, — продолжаю я, а он молчит, глядя мне в лицо. — Мне нужно, чтобы ты пообещал, что не причинишь вреда другим человеческим женщинам. Или не напугал их.
Его челюсть сжимается.
— Я же говорил тебе, что не обижаю женщин.
— Я знаю, но если я снова увижу кого-нибудь из других женщин, мне нужно, чтобы ты тоже постарался не напугать их до чертиков.
Он долго молчит.
— А браксианцев?
— Если тебе действительно нужно крутить своим членом перед ними, ты можешь пугать их. Но не есть.
— Если я сделаю это, ты будешь… довольна мной?
Я выдыхаю.
— Да. Если ты не напугаешь моих друзей, я буду довольна тобой. Алексис — милая женщина, и она просто хотела поговорить со мной. Если ты будешь вести себя так, будто можешь её съесть в любой момент, они подумают, что я не в безопасности с тобой.
Выражение его лица темнеет.
— Меня не волнует, что они думают.
— Знаю.
Золотисто-жидкие глаза изучают моё лицо, пока он его рассматривает.
— Хорошо, — наконец говорит он, и я чувствую, как мои плечи расслабляются.
Пока он у меня в таком благодушном настроении…
— Я хочу пойти повидаться с другими женщинами.
— Нет.
— Драгикс…
Он скалит на меня зубы, и я хмурюсь. Очевидно, он не чувствует себя таким благодушным, как я подумала.
— Почему ты хочешь уйти от меня? Разве я не оберегаю тебя? Жарил тебе еду? Дал тебе одежду?
За последние несколько недель я многое узнала об этом драконе. И одна вещь, которую я усвоила, это то, что он собственник до кончиков своих когтей. Что его, то его. Он рассказывает о своём логове. Его территория. Его Майз. И однажды я услышала, как он назвал меня его Чарли.
Я не знаю, насколько эта черта свойственна драконам — в конце концов, он привык быть здешним королем — а насколько самому… Драгиксу.