Ёкаи Японии

Глава подождал несколько ударов сердца, после того как за женой и детьми закрылись седзи и продолжил совет. Разобравшись с насущной проблемой следовало решить вопрос с ухудшением положения дел в городе. Кроме клана Микава, Эдо был домом еще для двух кланов. И вот с ними отношения ухудшались день ото дня. Глава хотел бы избежать полномасштабной войны кланов, но на всякий случай решил отправить к сегуну посланника с тревожными вестями. В последствии в городе был объявлен комендантский час. А всем екаям клана приказал быть постоянно бдительными.

- Свободны, - сказал Глава, когда все вопросы были обговорены. Все екаи склонили головы в знак прощания и покинули главный зал. На своих местах остались лишь двое. Одним из них был нарушитель спокойствия, которому Глава приказал остаться, а вторым был непримечательный мужчина со всклоченными волосами и жутким пронизывающим взглядом.

- Что-то хотел, Умевакамару, - поинтересовался Глава у второго екая.

Этот екай был цукумогами. Вещью, приобретшей душу и индивидуальность. Оживали вещи, прожившие в этом мире сто или более лет. А Умевакамару прожил пять сотен. И изначально он был катаной, чем и был обязан такому режущему взгляду.

- Глава, - склонившись обратился к главному Умевакамару, - есть разговор.

- Я так и думал. Но, подожди немного.

- Хорошо.

Глава все свое внимание обратил к другому екаю, звали которого Киецугу. Он весь прямо таки сжался под пристальным взглядом Главы и хотел вырвать себе язык за невольно вырвавшиеся слова, но было поздно что-то делать.

- Киецугу, - обратился к нему Глава.

- Да, - она аж вздрогнул.

- Ты же понимаешь, что тебя ждет.

- Да, босс.

- Осознал ли ты свою оплошность?

- Осознал, - признался екай, но не мог не спросить у Главы. – Глава, почему вы так защищаете эту полукровку? Из-за сына?

Глава ненадолго задумался. Но для Киецугу прошла чуть ли не вечность. Он даже начал думать, что зря попытался задать Главе этот вопрос, что он не достоин ответа, но Глава ответил.

- Лишь частично, - с грустью в голосе ответил он. – Мне она кое-кого напомнила.

И замолчал. Киецугу понял, что больше Глава ничего ему не скажет. Впереди ждало наказание. Обычно екаи клана занимались патрулированием границ с другими кланами. А если кто-то из членов совета провинился, то присоединялся к обычным екаям. И все зависело от степени раздраженности Главы.

Когда Киецугу покинул главный зал, настала очередь Умевакамару обратиться к своему боссу.

- Глава?

- Да-да, говори, что хотел.

Умевакамару встал из-за столика с поклоном и вышел вперед, остановившись перед помостом. Встав на колени, мужчина склонил голову почти до самого пола.

- Глава, разреши мне ее тренировать.

Прежде чем удостоить просившего ответом, Глава налил себе в чашку саке и выпил его залпом, а затем еще одну чашку и еще. И только после третьей чашки задал вопрос.

- И почему ты хочешь ее учить?

Екай не задумываясь ни на секунду ответил.

- Во имя искупления.

Однажды в прошлом Умевакамару приютил ребенка. Обучил его всем примудростям. Рассказал о том, как убивать самых разных екаев, лишь бы мальчишка не погиб. Но после выяснилось, что ребенок этот екаем не был. Произошло это до прихода в клан, но цукумогами до сих пор жалел о том, что не сумел убить своего ученика. Теперь же ученик бродит где-то по миру и убивает тех, кого учили убивать.

- Она екай лишь наполовину, - Глава попытался защитить девочку, зная, какие суровые тренировки у Умевакамару.

- Она выдержит, - уверенно ответил екай.

- Чем обусловлена такая уверенность?

- Я… просто знаю.

- Ладно. Тебе разрешено учить ее.

- Благодарю.

- Но если она не справится, то ты лично убьешь ее.

- Премного благодарен, - отвесив очередной поклон, ответил Умевакамару.

Прикончив екая, Иссин осмотрел своих товарищей. Кроме ссадин и ушибов ничего не было. Им несказанно повезло, что группа потеряла лишь катану в этом внезапном столкновении. Однако, лишившись катаны, жизни охотников могут оказаться под угрозой. Вся их стратегия борьбы с екаями зиждилась на комбинации пяти атак. Теперь же, столкнувшись с одним екаем им придется сражаться вчетвером, при этом защищать Догена.

Кузнеца в деревне не было, да и не смог бы деревенский кузнец починить такое произведение искусства. Ими было принято решение отправиться в Эдо. Но, прежде чем двинуться в путь, охотники решили избавиться от тел убитых крестьян. Не хватало, чтобы еще эти люди обратились в екаев под действием негативных эмоций.

Дождавшись, когда тело екая исчезнет полностью, люди удостоверились, что после бывшего монаха ничего не осталось. Ведь даже маленькой вещицы может быть достаточно, чтобы в ней поселилась злоба убитого екая. Впоследствии она начнет привлекать к себе других екаев, дабы исполнить последнее желание умирающего человека. В худшем случае, вещь мог найти человек, пасть жертвой этой злобы и отправиться по следу того, на кого эта злоба нацелена.

К несчастью для охотников вещи не осталось. Сильный разумом мог некоторое время сопротивляться злобе. Так бы они смогли бы найти убийцу монаха. Но в этот раз охотникам не повезло.

Удостоверившись в отсутствии вещей, охотники решили сжечь тела умерших и растерзанных. При этом они должны были собрать все вывалившиеся на землю потроха. Ведь даже малого кусочка плоти достаточно для содержания негативных эмоций. Хоть с малой части и долго будет рождаться опасный екай, но она должна быть уничтожена.

С подобными мыслями охотники принялись выполнять грязную работу. Поначалу Иссин хотел присоединиться к товарищам, но Тамура и Ямато оттеснили его в сторону со словами, что старикам надо бы дать поработать молодым. Иссина уговаривать долго не пришлось. Возраст брал свое. Догена стошнило, когда он собирал выпавшие из какого-то человека кишки. Запах был настолько отвратительный, что даже более стойкий Тамура едва сдерживал рвотные позывы.

В конце концов, охотникам удалось собрать все части тел людей в одном месте. По окончании работ, Иссин отправил молодых в лес за сухими дровами, а старшие остались на охране, чтобы в случае чего сразу прикончить зарождающуюся тварь.

Молодняк едва убежал за дровами, когда на перекресток внезапно выбежал ребенок лет шести. Его появление удивило охотников. Иссин быстро опомнился и уже собрался прогнать излишне любопытного мальчишку, но тот уже бросился обратно в деревню. Охотники не придали его появлению особого значения. Однако следовало бы.

Спустя три десятка ударов сердца на перекрестке показалось несколько крестьян. Они в слезах бросились к собранной куче. Тамура и Ямато попытались их остановить, но крестьян было слишком много и они проскользнули мимо охотников.

- Стоять, - скомандовал Иссин.

Но крестьяне и его не послушались, полностью проигнорировав. Остановились они только возле тел, не решаясь подойти ближе. Кто-то рухнул на колени, зарывшись лицом в ладони. Кто-то рыдал стоя.

- Отойдите, - вставая с насиженного места, сказал Иссин.

Однако крестьяне и не думали отходить. А один из них даже задал вопрос охотнику.

- Что вы с ними собираетесь сделать?

Врать тут не было смысла. От правды крестьянам будет больно, но охотника беспокоили лишь жизни людей, а не их отношения к нему.

- Сжечь.

Возмущению крестьян не было предела. «Вы не можете так поступить», «дайте проводить их по-человечески» и подобные высказывания сыпались на охотников. Иссин попытался их переубедить, говорил, что убитые могут восстать из мертвых в виде мстительных духов и тогда от их деревни ничего не останется. Но люди его не слушали. И даже наличие мечей у охотников не сбило спесь с крестьян. А затем посыпались обвинения.

- Вы могли прийти раньше, -возмутился кто-то, а за ним последовали остальные.

Иссину уже надоело выслушивать людское нытье. Если не хотят слушать мудрых людей, то пусть страдают от своих решений. Может выжившие поумнеют. Старик отвернулся от трупов и бросил своим товарищам, пытавшимся оттащить крестьян подальше.