Страница 7 из 22
– А что? Лихорадка или потолкушка? – оторвался от чтения свитка воин.
– Это был кто-то достаточно большой и достаточно сильный, чтобы перекусить позвоночник человеку.
– В каком смысле? – оторвал взгляд от свитка командующий.
– В прямом. Там растерзанный труп. Его буквально разорвали на части и…
– Это могли быть шакалы…
– Шакалы бы обглодали мясо, – мотнул головой артефактор. – Труп почти не тронутый. Только разорван на части.
Мужчина умолк, задумчиво теребя кончик свитка.
– Что-то еще?
– Магия тьмы. Все мои артефакты указывают, что недалеко было проведено несколько ритуалов тьмы с довольно большим выбросом силы.
Командующий молча кивнул и, хмуро взглянув на Луо, спросил:
– Сам что думаешь?
– Ничего, – мотнул головой мастер предметов. – Думать – это ваша обязанность. Моя – лишь выяснять и констатировать факты.
– Здесь не может быть темных магов. Во всем корпусе не наберется больше десятка магов из тех, кто может произвести серьезный выброс тьмы. – начал рассуждать вслух воин. – Либо этот маг степняк, либо в степи действует кто-то, с кем мы не знакомы.
Глава отряда пожевал губами и кивнул Луо.
– Активируй защиту. У тебя есть следящие артефакты?
– На три тысячи шагов. На теплую кровь.
– А магия?
– Только тысяча.
Глава отряда с силой втянул носом воздух и выдохнул, постукивая костяшками по борту телеги.
– Лучше, чем ничего. Сап, слышишь? – обратился он к возничему. – Передай по строю, только тихо «Готовность – цветущая сакура».
Возничий кивнул и махнул одному из молодых солдат неподалеку.
– Мы не остановимся для тщательного обследования? – уточнил мастер предметов.
– Нет. Об этом лучше сразу доложить в лагере. Пусть у них голова об этом болит.
Мак с улыбкой склонился в глубоком поклоне и на кривом саторском языке произнес:
– Рады вашему участию в сделке.
Рядом с ним, в таком же поклоне, склонился гуль.
– Вези рыбу, южанин, – кивнул офицер снабжения, довольно хлопнув по телеге, полной мешков с крупой. Буквально несколько минут назад солдаты закончили осмотр и резво перекидали продовольствие себе в телегу. – Если решишь привезти мяса, то сразу говорю – у нас полно запасов вяленый Йуси-тар. Мы возьмем только скот живьем.
– Скот – очень прихотливый товар, – развел руки гуль. – Рыба действительно будет более уместна.
– «Более уместна», – повторил военный и усмехнулся. – Говоришь как обнищавший вельможа. В твоем роду не было вельмож?
– Нет, но я был в учениках у одного, – бесстрастно соврал гуль, пользуясь памятью мертвого тела. – От него нахватался.
Вояка кивнул и, махнув рукой на прощанье, скомандовал солдатам отправляться в лагерь, после чего сам неспешным шагом отправился за ними.
– Императора портянки, – пробормотал Гурт, стоявший рядом с пустой телегой. – Я чуть не обделался со страху! Я думал, нас сейчас на копья поднимут!
– Поменьше болтай, – оборвал его Мак и пройдя мимо телеги махнул остальным воинам. – Уходим!
– Солнце уже перевалило зенит, – попытался отговорить его десятник, но темный подмастерье был непреклонен.
– Уходим, я сказал! – с нажимом произнес он. – Нас проверили магией четыре раза. И не простой. Я о такой даже не читал.
– Сильная?
– Нет, но там ее много. Минимум два мага в лагере, а это уже приговор, если они заметят, что с нами что-то не так.
– А что с нами не так? – вмешался в разговор Жак.
– Трупы вместе с нами живые! Вот, что не так! – буркнул на него Гурт и, взволновано оглянувшись, спросил: – А сейчас они заподозрить не могли?
– Не должны, – парень облизнул губы и оглянулся на удаляющуюся телегу. – Я всех трупов под личиной спрятал, но повторю – такой магии не знаю.
– Вар, ты живым скажи, чтобы они не торопились и картины не портили. Мы с ленью уходим, – начал инструктировать его старший товарищ. – Чтобы видно было – нам уходить не хочется. А ты мастер, гулю прикажи. Пусть он по лагерю суетится и нас криком и пинками подгоняет.
Мак кивнул, понимая, к чему клонит десятник.
– И я еще вот что спросить хотел, – десятник повернулся к темному подмастерье и тихо спросил: – Порча та, что ты на крупу наложил… она… саторца со свету сведет или только…
– Только в нужнике сидеть будут. Желудки еще вывернет. – видя расстроенное и недоумевающее лицо Гурта, он добавил: – Только вот проклятье не простое. Оно щупальца распускает. Если крупа наша хотя бы пару дней в хранении полежит – все, что за сотню шагов съестного есть, плесенью покроется.
Парень с усмешкой добавил:
– Ты же не забыл, в чем главная цель?
– Чтобы они с голоду кусты с корнями жрать начали? – улыбнулся Гурт.
– Начнут, не волнуйся. Им кусты скоро слаще малины покажутся…
– Это как-то… Бесчестно… – вмешался Жак.
– Война, – пожал плечами Мак. – Такая война…
– Нет! Нет! Пощадите! Я не виноват! – скулил офицер снабжения, вереща словно женщина, зажатая в переулке.
– Десять ударов плетью, – раздраженно повторил мужчина в позолоченном доспехе и дал знак солдатам. Те подхватили тело и потащили к столбу, стоящему напротив шатра главы отряда Симар.
– Это все торгаш! Торгаш привез три телеги крупы! Я не знал…
Офицер ойкнул и притих на несколько секунд от удара по почкам. За это время четверо солдат успели сноровисто подвесить его за веревки, связывающие руки на крюк так, чтобы он совсем немного не доставал до земли.
– Йуло Сун, – начал громко говорить офицер, чтобы было слышно всем собравшимся. – Что гласит свиток офицера обеспечения?
Он сделал кивок, и широкоплечий вояка небрежным движением распустил кнут, после чего резким взмахом нанес первый удар. Раздался вопль подсудимого, но, не смотря на это командир, продолжил:
– Свиток гласит, что любое продовольствие, доставленное не военным караваном снабжения, должно быть проверено, – снова раздался свист и истошный вопль осужденного. – Проверенного минимум тремя офицерами, один из которых должен иметь знак школы разума!
Снова, щелчок и новый вопль боли.
Командующий лагерем сплюнул на землю и, развернувшись, отправился в сторону шатра.
– Сколько припасов захватила эта плесень? – поинтересовался у ожидавших его офицеров воин.
– Три четверти, – сухо ответил худощавый воин в кожаном доспехе.
– Почему три четверти припасов находились в одном месте? – рыкнул командир, обернувшись к ответившему офицеру.
– Два каравана, – пожал плечами он. – К тому же, мы собирали караван для осаждающих войск.
– Позор на головы ваших предков, – прошипел командующий и громко поинтересовался: – Кто-нибудь может объяснить, как это произошло?
– Разрешите мне, Зулем, – вышел вперед лысый человек в балахоне. На темечке красовалась белоснежная руна.
– Только если по существу, – пригрозил ему пальцем командир. – Без этих ваших философских изысканий.
– Я постараюсь быть максимально краток, – кивнул маг и произнес лишь одно слово: – Проклятье.
Повисла небольшая тишина, во время которой на лице Зулема, командующего лагерем, отразились тяжелые мыслительные процессы.
– Уточните!
– Некто, довольно сведущий в темной магии, наложил его на припасы, привезенные в лагерь. Проклятье было непростым и распространилось на остальную еду, которая находилась рядом, сделав ее ядовитой.
– На какой припас было наложено проклятье? – тут же начал выдавать вопросы офицер в кожаном доспехе. – Когда оно наложено? Могло ли быть заклинание отсроченным? Кто его наложил и, главное, какую цель он преследовал?
– Вы очень любите получать ответы, – улыбнулся маг. – Однако служба императорской воли не видит ответов в самих вопросах. Если проклятье наложили сразу – скорее всего оно бы заразило еду хозяев. Припас, который был отравлен, изначально находился в западной части лагеря. Там, где вся еда оказалась отравлена. Если бы вы были достаточно расторопны, то знали бы, что там еда из двух источников.