Страница 32 из 59
— Не сказал что? О чем ты?
— Ну же Герман, расскажи о нашей замечательной новости, пусть она за нас порадуется.
Соня все так же стояла, скрестив руки на груди, буравя Германа довольным взором, лишь на мгновенье она повернулась лицом ко мне, чтобы наверняка увидеть и все мои эмоции в этот момент.
— Выйди, я поговорю с Ульяной наедине.
Голос Германа звучал твёрдо и холодно, но на Соню он не смотрел, он лишь смотрел на меня с тревогой и сочувствием, будто знал о чём-то, что ещё не случилось, но скоро должно произойти.
— Нет любимый, говори при мне… Мы же почти семья.
Решительно произносит и рукой упирается о косяк двери, намеренно перекрывая мне проход.
— Я не понимаю, о чем ты хочешь поговорить? Что значит вы семья… Объясни..
Я стояла в полном непонимании от происходящего, только лишь переводила взгляд с Германа на Соню, а потом обратно на него.
— Соня, выйди!
Внезапный рык Германа застал меня в проломе, заставляя подпрыгнуть на месте от страха. Сейчас его состояние меня пугало до безумия. Совершенно не тот Герман что был пару дней назад.
— Я останусь здесь! Со своим мужчиной и отцом моего будущего ребенка!
После сказанного, его ледяные глаза прожгли меня непонятным холодом, губы Германа искривились в недоброй, печальной, встревоженной усмешке. А я медленно летела в бездонную пропасть, разбивая все свои искренние чувства к этому человеку о острые скалы, a виной тому, его невеста, которая лишь одним своим словом сейчас развеяла между нами с ним эту продуманную иллюзию искренних чувств.
— Что, прости?
— Да, тебе не послышалось, я жду ребенка, нашего с Германом ребенка.
Соня проговорила эти слова с нескрываемым удовольствием, а я как мне казалось даже перестала дышать в эту самую секунду…
— Ребёнка?
Шепчу сама себе под нос.
— Мы женимся через пару месяцев, а ты, я надеюсь забудешь сюда дорогу.
От услышанного, моё бедное, раненое сердце оборвалось, a хрупкий мир который я себе придумала, словно хрустальный шарик, покатился куда-то в неизвестном направлении, разбивая на мелкие осколки все мои надежды и чувства…
— Значит, пару дней назад, тогда на крыше, это было твое такое прощание со мной?
Неотрывно убиваем друг друга глазами. Герман приблизился ко мне максимально вплотную. Он пытался ко мне прикоснуться, желая явно меня немного успокоить, но я намеренно от него отшатнулась, выставляя руку, лишь бы он не подходил и не касался больше меня. Больно. Ужасно больно.
— Нет… Ульяш, это было все от чистого сердца, я…
— От чистого сердца?! А оно у тебя есть?! Есть сердце?!
Срываюсь на крик. Лютая злость нарастала с усиленной скоростью, все болезненно клокотало внутри, эта боль жгла меня до пепла не давая шанса на спасение, причиняя огромную, нестерпимую боль в душе. Вся эта иллюзия нашего придуманного счастья. Его красноречивые слова о любви, сейчас рухнули как карточный домик. Эмоции накатили огромной лавиной, а меня предательски прорвало на горькие солёные, удушливые слёзы.
— Маленькая…. Прошу тебя, не надо… Я не могу выносить твоих слез… Ульяш…
Герман с огромным сожалением пытается снова дотронуться до меня, смотрю как он тянется к моим глазам, желая убрать каждую мою горькую влажную капельку.
— Не прикасайся ко мне.
Уворачиваюсь в сторону, а его руки неповоротливо зависают в воздухе, а потом они вовсе опускаются.
— Герман?! А ничего что твоя будущая жена и мать твоего ребёнка стоит здесь и всё это слушает?! Пока ты успокаиваешь свою мимолетную шлюшку?! Сколько их у тебя было?! Думаешь я не знаю обо всех?! Пусть проваливает!
Соня кричит и не сдерживает выражений, мне плевать что она говорит, я смотрю на Германа, который судорожно пытается унять своего внутреннего зверя. Вижу же как он чертовски зол. Сжимает пальцы в кулаки, хрустит позвонками на шее, а потом и вовсе парой слов затыкает рот своей невесте.
— Не смей что либо говорить в её адрес, уяснила?! Закрой рот и выйди!
Разворачивается к ней через плечо и ядовито шипит сквозь зубы.
— Я больше не собираюсь терпеть всех твоих шлюх! Хочешь чтобы я сама её спровадила?! Да без проблем!
София напористо надвигается на меня с искаженным в гримасе омерзения лицом, ещё немного и она набросится на меня, но Герман не позволяет и пальцем ей до меня дотронуться, перехватывая её за руку.
— Разучилась меня слышать?! Я сказал тебе выйти!
— Ты посмотри как эта сука влезла в твой мозг! Да я её сейчас…
Закрываю глаза в ожидании её удара. Мне все равно… Пусть наносит эти хлесткие и унизительные удары. Может через физическую боль прекратится внутренняя душевная, такая намного страшнее. Все же ведь пройдет. Ссадины можно залечить, а вот боль в разбитом сердце, её так просто не унять. Но и её я не чувствую. Герман подхватывает решительно меня на руки, прижимает к себе и уносит в комнату, закрывает дверь на ключ. Но его невеста все не унимается.
— Открой дверь! Ты не имеешь права так поступать с матерью своего ребёнка! Открой!
Герман не обращает внимания на крики Сони, ставит меня на ноги, я боязливо отступаю, а он надвигается плавно на меня. Один, потом второй испуганный шаг назад, и вот я уже упираюсь в холодную стену, а крепкие руки Германа обхватывают мои хрупкие плечи. Слышу как стучит неистово его сердце. Ему больно. Больно так же как и мне. Ненавижу! Ненавижу и одновременно люблю. Но боль застилает глаза слезами, а разум ядовитой обидой.
— Давай спокойно поговорим как взрослые люди, выслушай меня.
— Не говори ничего, не хочу. Противно! И ты противен!
Судорожно хватаясь за горло обеими руками я будто задыхалась сейчас, испытывая мучительную боль, не смотрю в его глаза, не хочу там ничего видеть, жалости точно к себе я не выдержу. Герман сам властно приподнимает мой подбородок, заставляя насильно меня на него смотреть, и я набираюсь смелости. Смотрим пристально друг на друга.
— Уль, пожалуйста, ты сейчас на эмоциях, но не надо так… Давай мы с тобой сейчас все обсудим…
Утираю холодными ладонями нескончаемый поток слез, и набираюсь смелости. Дура! Дура что позволила проникнуть в свою душу! Зачем?! Зачем позволила себе открыться и довериться этому мужчине?! Сейчас я умираю, и решаю сделать осознанно больно ему.
— Знаешь почему я пришла?
— Нет.
— Пришла лично сказать тебе, что нам больше не надо общаться. Сказать тебе, то, что было между нами, это было ошибкой, одной сплошной огромной ошибкой.
Меня не волновали сейчас его чувства, он смотрел с грустью и печалью. Конечно это не было ошибкой, как мне казалось, за это короткое время, это была настоящая любовь с моей стороны. Я же умирала без него, а он….. Что чувствует он в эту минуту, я не понимала. Глаза пустые, холодные, но вмиг его лицо меняется, приобретая нездоровый блеск.
— Ошибкой значит?!
Взревел он, сбивая до крови костяшки пальцев о крепкую стену. Ну вот зачем нужно себя колечить?! Меня сейчас так _подрывало взять его окровавленную руку и заботливо обработать маленькие ранки, которые наверняка причиняли ему боль, но одергиваю себя. Он наверняка не хочет моей жалости, слишком гордый, да и я такая же…
— Именно. Вдруг поняла, что мне это не нужно, ты не нужен. Поэтому все кончено, да и не было особо ничего, я надеюсь ты будешь счастлив.
— Значит не было ничего?! Уверена в своих словах?
— А ты? Ты уверен что говорил мне? Как оказалось, я для тебя стала очередной шлюшкой, сколько их у тебя было? Какая я по счету?! Ну? Что ты молчишь?!
Озверело кричу и луплю его своими ладошками. Он позволяет наносить мне удары. А потом он перехватывает мои руки и подносит к своим губам, целуя нежно каждый мой пальчик.
— Ты была для меня особенной, единственной. И сейчас существуешь только ты… Зачем сейчас пытаешься сделать меня уродом? Серьезно думаешь что я просто с тобой играл?
Продолжает целовать мои ладошки, зарываясь в них своим лицом.
— Играла я… Ты мой ухаб, на который я по ошибке наткнулась. Ошибка понимаешь?!