Ювенилия Дюбуа

С каждой секундой сознание Марка возвращалось в норму. Теперь он уже знал, что лежит у себя дома и что вчера он сильно напился. Он помнил, как дописал произведение, затем поехал в бар. Затем подсел мужчина и они вроде разговаривали и начали вместе пить, а дальше… А дальше писатель не помнил, как и не помнил имени своего нового знакомого. Благо, каким-то чудом он оказался дома, да еще и на своём диване. Пока что это оставалось тайной. Думая об этом, мужчина совсем не замечал похмелья, но теперь, спустя пару мгновений, головная боль обрушилась огромной волной, которая быстро набирала обороты. Чувствительность стала запредельной и, схватившись руками за голову, он сразу же отпрянул руки от нее из-за жуткой боли. Во рту царствовала засуха, из-за которой горло раздирало иглами. Парадоксальная ситуация, однако. И встать было практически невозможно, и горло с головой требовали срочного опохмеления. Нужно было немедля выбирать. Недолго думая, Марк сделал свой непростой выбор. Собрав остатки сил в кулак, он резко подался вперед, напрягая остатки пресса. И вот писатель уже сидел на диване корча ртом гримасы боли. Лоб наморщился. Затем развернулся пятой точкой на девяносто градусов, ноги очутились на полу. Боль в спине усилилась, мышцы ног не отставали и тоже давали о себе знать. «Еще пару усилий» — молил писатель, пытаясь встать с дивана и ему это удалось. Неторопливым шагом, кряхтя как старый дед, Марк добрался до холодильника, откуда была взята банка холодного пива. Открыв банку, пострадавший сделал три больших глотка. В это же мгновение почувствовалось улучшение. Нельзя сказать, что Марку стало сразу хорошо, нет. Но, по крайней мере, сильная волна боли притупилась. Пройдя с банкой пива на диван, писатель снова улегся. Последующие два часа он провёл в лежачем положении. Когда банка заканчивалась, Марк поднялся за новой. К половине седьмому его полностью отпустило. Черты лица снова просматривались, лицо-подушка ушла в прошлое. Головная боль с досадой погрузилась в спячку до следующего загула. Встав со своей ложи, писатель прошел на второй этаж, зашел в ванную умыться. Человеческий облик более-менее был восстановлен. Вернувшись опять на первый этаж, герой увидел пульсирующую кнопку автоответчика. Он догадывался, кто ему звонил, оставив голосовое сообщение. И писатель даже догадывался, что он услышит. Оставив свои догадки при себе, Марк подошел к прибору и нажал кнопку прослушивания. Послышался гулкий двухсекундный сигнал, затем из громкоговорителя начал говорить знакомый мужской голос:

— Привет, чертов сукин сын! Я всю ночь и всё гребанное утро читал новый шедевр. Это потрясающе! Критики описаются кипятком! Я уже отдал материал в издательство. Кстати, я даже догадываюсь, почему ты не взял трубку, ублюдок, как протрезвеешь, позвони мне. Возможно, к этому времени я подготовлю все бумаги, и нужно будет, чтобы ты приехал для заключения контракта. Ещё я договорился с одним журналом, что ты дашь интервью им, типа эксклюзивное, они хорошо заплатят. В общем, позвонишь.

Агент Марка мог позволить себе так разговаривать с писателем. Они являлись старыми знакомыми и давно сотрудничали. Так что деловой тон был далеко позади. Это сообщение очень порадовало Марка. «Вот я и вернулся» — пролетела мысль низко над головой. «Отличное представление, изумлённая публика, аплодисменты, поклон, занавес, эйфория». Писатель решил сразу не звонить, в животе было пусто, самое время было наведаться в магазин Агны. Одевшись, писатель сел за руль своей новой лошадки, она покорно завелась и была готова выехать в путь. Поехал Марк с ветерком, не обращая внимания, что он мчится под сто километров. Все обошлось, ни один столб и овраг не познакомились с машиной. Лошадка остановилась перед самым входом «У ОХОТНИКА». Поздоровавшись с Агной, её сыном-кассиром и вечно торчащими за стойкой братьями Макдоналдами, писатель взял корзинку и пошел затариваться полуфабрикатами и прочей съедобной всячиной. Дойдя до молочного отдела, где Марк хотел взять пачку кефира, наткнулся на громадную физиономию. Не успел писатель попросить громадного мужчину подвинуться, как шкаф повернулся лицом. Завидев героя, мужчина широко улыбнулся. Память Марка сразу же дала секундную картинку бара и этого мужчину. «Это же тот здоровяк!» — воскликнул про себя писатель. Неожиданная встреча могла решить очень много вопросов.

— Добрый вечер, старина Марк. Как себя чувствуешь? — В отличие от писателя, Джеффри отлично помнил прошлую ночь.

— Добрый вечер… — Мужчина не мог вспомнить, как зовут его знакомого, все его извилины напряглись до предела, и с секунды на секунду голова могла лопнуть, испачкав мозгами вокруг себя все живое и неживое. Так казалось Марку. Ему было неловко перед здоровяком.

— Джеффри. — С улыбкой сказал тот. — Меня зовут Джеффри, ха, ну ты и напился вчера!

— Точно, Джеффри. Как я мог забыть?

— Ничего страшного, после такой пьянки хорошо хоть своё имя вспомнить и то, будет достижением. Долго отходил?

— Да, прилично. Ты позволишь? — Марк показал жестом, что ему нужно пройти к морозильнику, где лежали молочные продукты.

— Да, конечно, не вопрос. — Шкаф отошел на шаг в сторону, но этого шага хватило бы, что бы у морозильника поместилось сразу два человека.

— Спасибо. — Писатель прошел к заветному месту и начал выбирать себе кефир с пятипроцентной жирностью и главное, чтобы он был свежим. — А ты сам то как? Похмелье сильно мучило?

— Да нет, не особо. Хотя наутро я тоже не чувствовал себя огурцом.

— Понятно. Слушай, Джеффри… А ты не помнишь, как я добрался до дома? Для меня это, если честно, до сих пор загадка. — Наконец выбрав нужную упаковку, Марк посмотрел на собеседника. Тот улыбнулся.

— Конечно помню, ты хотел сесть за руль, но свалился рядом в грязь. Я затащил тебя на заднее сиденье, а сам сел за руль и довез на твоей же машине до дома, кое-как допросил тебя, где живешь. Затем припарковался в гараже, вытащил тебя и донес до дивана. Затем сам аккуратно пошел пешочком, я недалеко живу от тебя.

— Понятно. — На лице Марка появилась улыбка, всё сказанное Джеффри показалось ему забавным. — Спасибо большое, что не бросил.

— Да не за что, друзей не бросают. — С добротой сказал великан, широко улыбаясь.

Мужчины двинулись на кассу, так как купили всё, что им нужно. Первый расплатился Марк. Джеффри не заставил себя долго ждать и уже через пару минут оба выходили из магазина.

— Ты на машине?

— Нет, пешком, моя старушка уже как с неделю в ремонте.

— Так давай я тебя доброшу.

— Спасибо, не откажусь. — Широко улыбаясь, ответил здоровяк.

Через минуту машина уже мчалась по дороге.

— Отличная погода, для охоты самое то. — Сказал Джеффри, смотря в сторону лесов.

— Я в этом не разбираюсь, но погода действительно хорошая. Даже не столько для охоты, а просто, для души.

— Это да. Слушай, а всё же поохотиться не хочешь? Допустим, с утра в среду. Тебе ничего не надо будет покупать, ружье для тебя я найду. Что скажешь?

— Даже не знаю. — Начал ломаться Марк, думая над предложением.

— Соглашайся! Если повезет, в чем я не сомневаюсь, то к вечеру будешь готовить оленину. А, ну что?! — Энтузиазма было хоть отбавляй.

— Хорошо, договорились. — С широченной улыбкой уговорился Марк.

— К восьми утра у моего дома, идёт?

— Идёт.

С этими словами машина как раз подъехала к дому Джеффри, остановилась. Великан пожал руку и удалился. Марк поехал дальше, через четыре минуты он уже парковал машину. Зайдя на кухню, забросил пакет с едой. Прежде, чем начать жадно есть, так как он ужасно проголодался, мужчина разделся и полежал с полминуты на диване. Затем заварил себе лапшу, разогрел сосиски в микроволновке и с аппетитом поел. «Да, оленина не помешала бы» — подумал он. Присев на излюбленный диван, Марк поставил банку на стол. Только сейчас он понял, что за все время пока здесь живет, он ни разу не убирался. Понятие пришло в тот момент, когда взгляд упал на стол. На дубовой поверхности уже накладывался третий слой пыли. Стало даже как-то противно и тошно, в особенности стыдно за самого себя. Выход нашелся моментально. Марк сразу вспомнил своего лучшего друга Адама. Его приятель жил один и ленью ничем не отличался от многих мужиков, поэтому он позвонил в агентство и нанял домработницу, которая приходила раз в неделю и разгребала за него все дерьмо. «А чем я хуже?» — промелькнула мысль. Не став тянуть резину, писатель залез в интернет и нашел телефон ближайшего агентства. Набрав нужный номер, он стал дожидаться ответа, который не заставил себя ждать. Уже на второй гудок послышался женский голос: