Ювенилия Дюбуа

К девятнадцати часам вечера была поставлена финальная точка. Эта точка… эта незаменимая, самая главная и прекрасная точка далась огромным трудом и терпением! Встав со стула, писатель хотел пуститься в пляс и кричать что-нибудь дикое и непонятное, хотел перевернуть всё вверх дном, послать всех к черту, но заместо этого мужчина рухнул, ноги не стали просто-напросто его слушаться. Хозяин этих самых ног и не заметил, как его «ходули» онемели из-за такого долгого пребывания в зажатом положении. Не став подниматься, мужчина смотрел в потолок и смеялся, его широкая улыбка вот-вот разорвала бы ему рот. Представление продолжалось недолго. Вскоре писатель поднялся, разминая руками онемевшие ноги. Сохранив своё творение, он скинул файл на флэшку. Марк чувствовал, что сегодня он напьется до беспамятства. Но прежде, чем расслабляться, нужно было скинуть работу своему агенту или, по крайней мере, сказать о готовности рукописи.

Открыв почту, он выбрал «написать новое письмо». Добавил адрес получателя. В письме написал всего девять слов: «А ты уже и не надеялся, сукин сын?» Затем прикрепил нужный файл. Левой кнопкой мыши нажал «отправить». Ну, вот и все, гуляем! Одевшись на скорую руку, писатель торопливо сел за руль своего внедорожника. На улице уже вечерело, солнце садилось, но на улице еще было достаточно светло. Марк с ветерком доехал до бара «УОЛЛИ». Внутри уже было достаточно народа, чтобы смешаться в общей массе. Успел Марк только сесть за стойку, как Уолли уже встречал его:

— Добрый вечер, Марк. Как поживаешь? — Бармен с любовью протирал пивной стакан.

— Привет старина. Все просто супер, лучше не бывает. Дописал вот произведение. Даже не верится.

— Мои поздравления. Первые две кружки пива бесплатно, за счет заведения.

— Сам-то как?

— Как и всегда, типичная барменская жизнь. Так что будешь заказывать?

— Пожалуй начну сразу с двух бесплатных кружек пива.

Уолли ловким движением наполнил сразу две кружки ядреного пива, поставил перед писателем, пена соблазнительно стекала по наружной части.

— Пожалуйста, две кружки лучшего и, самое главное, халявного пива. — Пропел рыжий. — Как понадоблюсь, ты знаешь, что делать.

— Моё почтение.

Низкорослый бармен ушел в другой конец стойки к новым клиентам. Марк же взял первую кружку и начал жадно осушать её, не делая перерывов. Через восемь секунд непрерывного поглощения, пустая кружка с грохотом опустилась на стойку. Слева донесся голос незнакомца:

— Недурно.

Марк повернул голову, пребывая еще в пивной эйфории. Пред его взглядом предстал высокий и достаточно крупный мужчина, одним словом, шкаф. Мужчина средних лет, навскидку можно дать сорок пять лет. Ростом был не менее ста девяноста сантиметров. Его потрепанное лицо покрывала седоватая щетина. Из одежды ничего приметного не было, обычные классические джинсы темно-синего цвета, которые сочетались с черной бланковой футболкой. В глазах не читалось глупости.

— Ничего сверхъестественного, тут каждый так сможет. Точнее, тут каждый так пьёт. — Ответил писатель, исследуя своего нового собеседника.

— Ну не скажите. Я Джеффри. Джеффри Джемисон. — Мужчина протянул руку.

— Марк. — Без особого энтузиазма парировал Марк.

— Марк, Марк… Я тебя раньше не видел. Откуда будешь? — Договорив, Джеффри подозвал бармена, заказав себе кружку такого же пива, что пил писатель.

— Из Лондона. Переехал насовсем.

— Я часто езжу в Лондон, это моя работа, мой хлеб. — Взяв только что наполненную кружку пива, мужчина сделал три больших глотка.

— Таксист?

— Нет. Я водитель-грузчик в местной мебельной компании. Развожу столы и стулья по домам и офисам, откуда заказ придёт. Ну а ты чем живешь?

— Писатель.

— Отличная профессия, по крайней мере, платят больше, чем обычным чернорабочим.

Оба мужчины допили своё пиво, заказали еще по одной, разговор набирал обороты.

— Значит, писатель… — Повторил Джеффри, делая все новые и новые глотки хмельного напитка. — Какими судьбами в Далвич перебрался? Захотелось природы и свежего воздуха или проблемы заставили переехать?

— Ну, я бы сказал так: решил начать жизнь с чистого листа после того дерьма, что пришлось пережить.

— Понятно, не будем о грустном. Сегодня суббота, выходной. Не стоит грузиться. Лучше поговорим о приятном. Ты тут нашел чем заниматься в свободное время? Ну, что-то вроде хобби.

— Вроде как да. Лодку вот починил вчера, рыбачил.

— Хорошо. А охота? Охоту любишь?

— Даже не знаю, не пробовал никогда.

— Понятно, городской. — Мужчина-шкаф широко улыбнулся. — А я люблю охоту, как свободное время появляется, так сразу за ружье берусь. Могу без скромности сказать, что я довольно-таки неплохой охотник.

— …

Джеффри Джемисон сразу понравился Марку. Этот здоровяк внушал доверие и спокойствие. С ним можно было просто говорить о простых вещах и ни о чем не думать. Марк подозвал Уолли:

— Две двойные порции для меня и моего нового знакомого Джеффри. — Писатель был уже прилично пьян, но его разум считал, что веселье только начинается.

Через треть минуты перед мужчинами стояла водка. Взяв свою рюмку, Марк начал говорить тост:

— Выпьем за знакомство.

— Выпьем! — Поддержал его здоровяк.

Мужчины одновременно осушили сосуды. Закусывать не стали. После первой рюмки последовала вторая, третья. Время неминуемо бежало свою короткую дистанцию. И вот к четырём утра, когда уже все разошлись, Марк допивал последнюю рюмку, которая добила его окончательно и бесповоротно. Он уже почти не мог говорить, пить тем более. Джеффри, напротив, был даже очень ничего. Возможно, его глаза немного расходились, а веки медленно поднимались и опускались, но все же он еще держался. Писатель с трудом достал кошелек и расплатился с барменом, дав на чаевые огромные деньги.

— Джефи, дужища! Мн пра! Что-т й припзднлся. — После своей речи, писатель икнул, и в следующую же секунду громко рыгнул.

— Да, да… Мне тоже. Рад был, ага.

— Ещ прсечмся к-нибудь. — Криво пожав руку новому знакомому и помахав Уолли, писатель направился к выходу. Его шатало не хуже корабля во время шторма, было чудом, что он еще не рухнул и не пошел «на дно» в собственной рвоте.

С трудом справившись с дверью, мужчина направился к машине, на улице еще было темно, но рассвет был близок. Дошатавшись до двери, ужасно неловким движением Марк достал ключи, попасть ими в замок он, конечно же, не смог. Поборовшись так еще с секунд десять, рухнул возле собственного джипа. Ключи оставались сжатыми в правой руке. Писатель уже смирился с тем, что уснёт прямо здесь, но неожиданно послышался знакомый голос:

— Тебе походу не помешает помощь, дружище. — Джеффри уже поднимал Марка на ноги.

Взяв ключи из рук, он открыл двери, закинул писателя на задние сидушки, сам же сел за руль. Двигатель заревел.

— Марк, мне нужна твоя помощь. Скажи, где ты живешь?

Писатель что-то промычал, сам не понимая, что пытается сказать. На третий раз ему удалось объяснить местоположение дома. Машина тронулась с места. Ехал Джеффри небыстро, так как сам был не огурчик. Доехали они за неизвестное количество минут. Аккуратно припарковавшись в гараже, шкаф достал Марка из машины и взгромоздил его обмякшее тело у себя на левом плече. Пройдя в дом, положил писателя на диван, укрыл его. Положив ключи на стол, удалился. Писатель спал безумно крепким и похмельным сном.

15

Наступивший день стал для Марка самым жутким и тяжелым за последние месяцы. По крайней мере, в этот момент ему так казалось. Вместо глаз показались две маленькие щелочки. Рассудок еще не успел прийти в себя, как с уст послышался сдавленный стон. Лицо писателя напоминало укушенное пчелой лицо аллергика, которое раздулось так, что черты потеряли свою форму. Все тело было скованно болью, такое чувство возникает, когда юный парень приходит первый раз в спортзал, тягает все агрегаты на предельном весе, а на следующее утро не может встать. Когда же голова согласилась хоть немного соображать, Марк попытался встать, но через мгновение отказался от этой затеи. Внутри шёл диалог самим с собой: «о боже, как же мне хреново. Я в аду? Что вчера было? Что сегодня?»