Прекрасное отчаяние

— Вот как?

— Да. Так что, если ты сделаешь еще хоть один шаг в их сторону, я затащу тебя вон в ту ванную, — я дернул подбородком в сторону коридора дальше, — перегну тебя через столешницу и буду трахать безжалостно, пока ты не вспомнишь, кому принадлежишь.

Ее рот слегка приоткрывается, а в глазах вспыхивает похоть.

От этого зрелища мой член возбуждается, и теперь я внезапно задумываюсь о том, чтобы выполнить эту угрозу, даже если она не ослушается меня.

— Это угроза? — Мое сердце замирает, когда на ее губах появляется лукавая улыбка, и она окидывает меня оценивающим взглядом. — Или предложение?

На моих губах появляется ответная ухмылка.

— Обещание.

— Понятно.

В ее глазах пляшет озорство, и она молча смотрит на меня еще секунду.

Затем она делает шаг в сторону группы парней.

33

ОЛИВИЯ

Дверь с грохотом закрывается, когда Александр пинает ее каблуком. Мы находимся в роскошной ванной комнате из белого мрамора с золотыми прожилками и зеркалом в золотой оправе, занимающим половину стены над раковиной и столешницей, но я почти ничего не замечаю, потому что слишком занята, упиваясь видом дьявола, который только что закрыл за собой дверь.

Его глаза темнеют, когда он окидывает взглядом мое тело. Я вдыхаю, сердце колотится в груди.

— Боже, ты прекрасна, — говорит он, его голос звучит хрипло.

Я сжимаю пальцы на его шее и притягиваю его рот к своему. Наши губы сталкиваются в яростном поцелуе, и он тянет руки вниз по моим бокам, посылая молнии по моему телу. Крепко ухватившись за мою задницу, он приподнимает меня, продолжая овладевать моим ртом. Я обхватываю его ногами за талию и углубляю поцелуй, опутывая его языком.

Он подводит нас к раковине и усаживает меня на гладкую мраморную столешницу. Я обхватываю его шею руками, прижимая к себе и целуя так сильно, что у меня болят губы, а он в это время отпускает свою хватку и проводит рукой по столешнице.

Дозаторы для мыла и крошечные декоративные растения срываются с края и падают на пол. Александра это, похоже, не волнует, потому что он просто берет меня за бедра и сильнее прижимает к стойке.

Затем он разрывает поцелуй.

Моя грудь вздымается, и я испытываю странное чувство пустоты от того, что его губы не касаются моих. Моргая, я пытаюсь вернуть глаза в фокус. Но прежде, чем мне это удается, Александр тянет руки к моим ногам, задирая темно-зеленое шелковое платье вверх.

От прикосновения его рук меня пронзает электрический ток, я откидываю голову назад и задыхаюсь, глядя в белый мраморный потолок, когда его пальцы проводят по внутренней стороне моего бедра. Переместив свой вес, я помогаю ему поднять платье так, чтобы оно оказалось на моей талии.

Сердце колотится о ребра, когда Александр проводит пальцами по верхней части моих трусиков, прежде чем зацепить их за край ткани. Я откидываюсь назад на локти, насколько это возможно, пока затылок не ударяется о зеркало, но этого достаточно, чтобы удержать свой вес, и я могу приподнять бедра, когда он спускает трусики по бедрам.

Он не торопится спускать трусики вниз, и ткань неровно прижимается к моей разгоряченной коже. Затем он перебрасывает их через мои колени и позволяет им упасть на пол. Моя киска остается полностью открытой для него, и у меня все сжимается от этой мысли.

Я начинаю отталкиваться от стойки, чтобы снова сесть прямо, но прежде, чем я успеваю продвинуться хотя бы на дюйм, Александр прижимает ладонь к моей груди и толкает меня обратно вниз.

— Не двигайся, — приказывает он.

С пульсом, бьющимся в ушах, я снова опускаюсь вниз, опираясь на локти и упираясь затылком в зеркало.

Сердце учащенно забилось, когда Александр крепко взял меня за бедра и широко раздвинул ноги. Я взволнованно вдыхаю, чувствуя, как жар приливает к моим щекам от того, что я так обнажена перед ним.

— Ты идеальна, — хрипит он, его голос пульсирует эмоциями.

Теплое искрящееся чувство вспыхивает в моей груди, словно звезды. Я открываю рот, чтобы сказать... что-то, но так и не узнаю, что именно, потому что в этот момент Александр проводит языком по моему клитору.

Еще один вздох вырывается из моего горла, когда я поднимаюсь со стойки.

Он проводит языком по моему шву, а затем снова обводит клитор, заставляя пульсации удовольствия проноситься по моему телу.

Моя рука вырывается вперед, и я запускаю пальцы в его волосы.

Он перекатывает мой клитор между своими губами.

Я крепко сжимаю его волосы, по коже пробегают молнии.

Его теплое дыхание ласкает мою чувствительную киску, когда он испускает томный смех.

— Ты не можешь кончить без разрешения. Поняла?

Я открываю рот, чтобы ответить, но он вводит в меня два пальца прежде, чем я успеваю произнести первое слово, так что все, что мне удается, – это еще один вздох.

В глазах мерцает свет, когда он вынимает пальцы и снова вводит их в меня.

— Я спросил, ты поняла?

— Да, — выдавливаю я, когда он начинает водить пальцами в устойчивом ритме. Да, да, я понимаю. Я… — Мои ноги дергаются, когда он слегка загибает пальцы на выходе. — О, черт. Пожалуйста.

В ответ я слышу лишь самодовольный смех.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он проводит языком по моей киске, а затем снова засасывает мой клитор в рот. Удовольствие захлестывает меня, и я взмываю к краю.

Пока его пальцы продолжают творить свою умопомрачительную магию, Александр терзает мой клитор губами и языком, пока я не чувствую, что мой мозг вот-вот расплавится. Моя грудь вздымается, и я крепче вцепляюсь в его волосы, пока он продолжает толкать меня все ближе и ближе к этому сладкому освобождению.

Напряжение нарастает во мне, как ураган. Треск, вихрь, пульсация, требующая разрядки. Я чувствую, как приближается край.

— Пожалуйста, — выдавливаю я, задыхаясь от отчаяния. — Пожалуйста, можно я кончу?

— Нет, — бормочет он, прижимаясь к моей киске, но все равно продолжает безжалостно доводить меня до оргазма.

— Александр. — Его имя вырывается из моей груди, как молитва. — Пожалуйста, позволь мне кончить. Пожалуйста, я...

Хныканье срывается с моих губ, когда он снова слегка сгибает пальцы.

— Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты кончила без разрешения? — Он ждет, как будто ожидая, что я отвечу, но я уже почти не помню, как дышать, поэтому просто бессвязно стону. — Я заставил тебя слизать оргазм с пола. Не думай, что я не заставлю тебя сделать это снова.

Я отчаянно бьюсь о столешницу. Это только заставляет его крепче сжимать мое бедро, заставляя меня оставаться на месте, пока он применяет ко мне свою сладкую пытку.

Мое сердце так сильно бьется о ребра, и я боюсь, что они могут треснуть в любую секунду.

— Пожалуйста, Александр, — задыхаюсь я. — Пожалуйста, я умоляю тебя. Я умоляю тебя.

— Правда?

Напряжение пульсирует во мне, как гром в стеклянной бутылке. Я крепко вцепляюсь в его волосы и вдыхаю рваными глотками, пока его пальцы и язык продолжают работать, а все мое тело трепещет от нахлынувшего возбуждения. Кажется, что в любую секунду мой мозг может замкнуться.

— Пожалуйста, Александр. Сэр. Господин. — Я даже не знаю, что вырывается у меня изо рта в этот момент. — Пожалуйста, можно я кончу? О боже. Блядь. Пожалуйста. Я умоляю тебя.

Я практически рыдаю на последнем слове.

Он проводит языком по моему клитору.

С моих губ срываются жалкие звуки.

— Мне нравится, как ты умоляешь, милая. — Я слышу ухмылку в его голосе. — Я разрешаю тебе кончить.

Освобождение взрывается во всем моем теле, прокатываясь по нему, как приливная волна. Я задыхаюсь, глядя в бледный потолок, мои внутренние стенки содрогаются, а ноги бьются о мраморную стойку. Александр продолжает вводить и выводить пальцы, а я кончаю так сильно, что перед глазами вспыхивает свет.

Когда последние толчки стихают и Александр убирает свои ловкие пальцы, я просто откидываюсь назад к зеркалу, мои конечности слабеют, а грудь вздымается. Лежа там, я глубоко вдыхаю, пытаясь собрать воедино свой разрушенный разум.