Страница 10 из 60
Он снова вытягивает руку вперед, но на этот раз вместо этого запускает пальцы в мои волосы. Я продолжаю сосать и облизывать, подгоняя его все ближе и ближе к краю, пока из его груди не вырывается стон.
Вцепившись в мои волосы, он крепко удерживает меня на месте, когда на него обрушивается разрядка. Соленый вкус наполняет мой рот, когда он кончает, но из-за его крепкой хватки я не могу откинуть голову назад.
Еще несколько мгновений он держит меня в таком положении. На коленях, с рукой в волосах и членом во рту. Затем он медленно выходит из меня.
Я тут же готовлюсь выплюнуть сперму на его дорогие туфли, но прежде, чем я успеваю это сделать, он зажимает мне рот другой рукой. Я пытаюсь откинуть голову назад. Но он лишь крепче вцепился в мои волосы, пока боль не пронзила меня. Пальцы его другой руки впиваются в мою щеку, когда он наклоняется ближе к моему лицу.
На его смертельно красивом лице пляшет жестокая забава.
— Я думал, ты голодна. — Со злобной улыбкой на губах он смотрит на меня властным взглядом, кивая в сторону моего рта. — Глотай.
С его рукой перед моим ртом я не могу ничего сделать, кроме как выполнить его приказ. Глядя на него яростными глазами, я глотаю его сперму.
Он хихикает.
Затем он убирает руку от моего рта. Но вместо того, чтобы просто отпустить мои волосы, он опускает мою голову вниз, так что мне приходится вытянуть руки вперед и упереться ладонями в землю перед его ногами, чтобы не упасть вперед.
Медленно подняв голову, я устремила на него взгляд.
— Ну и о чем же мы договорились?
Он засовывает член обратно в брюки и застегивает их, прежде чем ответить:
— Твоя карточка начнет работать завтра.
Холодная тяжесть опускается в мой желудок, когда я наконец-то осознаю его слова. Именно его слова.
— Завтра?
Он одаривает меня знающей улыбкой.
— Да, завтра.
Все еще стоя на коленях, я смотрю в сторону магазина, а в груди зарождается ужас. Как по команде, мой желудок урчит. От одного этого звука усталость наваливается на меня так, что я готова разрыдаться. Мне придется час идти пешком до кампуса. И без еды.
— Но... — начинает Александр, заканчивая застегивать ремень.
Я возвращаю взгляд к нему, и надежда трепещет в моей груди своими нежными крылышками.
— Но?
— Если ты поблагодаришь меня за привилегию сосать мой член, я могу дать тебе кое-что сегодня вечером.
Мое сердце замирает. Но я колеблюсь всего секунду. Я уже пережила унижение, когда отсосала ему посреди темной парковки. Солгать сквозь зубы и поблагодарить его за это - ничто по сравнению с этим.
— Спасибо, — говорю я.
Он весело вздыхает.
— Конечно же, ты можешь сделать это получше.
Я проглатываю язвительный ответ и вместо этого выдавливаю:
— Спасибо, что позволил мне отсосать твой член.
— Сэр.
Мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы не вскочить и не придушить этого высокомерного засранца. Вместо этого я делаю глубокий вдох через нос, а затем добавляю:
— Сэр.
Он хихикает.
— Хорошая девочка.
Открыв дверь со стороны пассажира, он достает небольшой пластиковый контейнер и бросает его мне в ноги. Я смотрю на него снизу вверх. Ошарашена.
Это два треугольных куска белого хлеба. Между ними, похоже, один ломтик сыра.
— Наслаждайся, — говорит Александр, обходя машину и открывая дверь со стороны водителя.
— Ты это заслужила.
Прежде чем я успеваю собрать воедино свои разрозненные мысли, он садится в машину и заводит ее.
Я поднимаю глаза от жалкого подобия сэндвича и смотрю, как этот чертов ублюдок уезжает на своем черном спортивном автомобиле, оставляя меня здесь. На коленях. С его спермой в горле. И гребаным бутербродом с сыром у меня в ногах.
8
АЛЕКСАНДР
Вспышка волнения пронзает мою грудь, когда я наконец-то замечаю те самые волнистые светлые волосы, которые, кажется, всегда развеваются вокруг нее, даже когда нет ветра. Прислонившись к стене и скрестив руки, я наблюдаю, как Оливия выходит из столовой и направляется по коридору в другую сторону. Сегодня утром за завтраком она практически съела половину столовой. На самом деле, она была настолько отвлечена едой, что даже не заметила, как я за ней наблюдаю. Хотя я за ней наблюдал. Мне нравится знать, что единственная причина, по которой ей разрешено есть, это моя милость.
Воспоминания о прошлой ночи проносятся в моей голове, и кровь приливает к члену в ответ.
Вчерашний вечер был необычно незабываемым. После всех ее выходок и отказов подчиняться мне понадобилось меньше двух дней, чтобы выиграть первую битву. Я буду вечно воспроизводить этот момент в своей голове. Упрямый наклон ее подбородка, когда она сообщила мне, что не будет вести со мной переговоры. Ужас, охвативший ее великолепное лицо, когда она поняла, что я действительно собираюсь объехать все магазины и рестораны в этом городе, только чтобы убедиться, что она не сможет поесть без моего разрешения. А потом это прекрасное отчаяние в ее глазах, когда она была вынуждена признать свое поражение и подчиниться мне.
Но больше всего я помню ощущение ее губ вокруг моего члена. Я делал это в основном для того, чтобы унизить ее, а не для собственного освобождения, поэтому я не ожидал, что получу от этого такое удовольствие, какое получил.
Но, клянусь Богом, мне понравилось, как никогда.
Все еще прислонившись к стене, я позволил своим глазам снова скользнуть по телу Оливии. Мой член мгновенно возбуждается при виде ее в этих узких джинсах. Неужели они те же самые, что были на ней прошлой ночью? Боже, я хочу снова почувствовать ее губы на своем члене. И еще я хочу увидеть, как она снова стоит передо мной на коленях. Она должна быть там. На коленях и с моим членом во рту.
Я поднимаю брови, когда группа людей внезапно преграждает Оливии путь. Она тоже с визгом останавливается. С этого ракурса мне видна только ее спина, поэтому я не могу прочитать выражение ее лица. Но ее поза напряжена.
В коридоре воцаряется гробовая тишина, все оборачиваются, чтобы посмотреть.
— Извините, — говорит Оливия, ее голос теперь отчетливо слышен в тихом коридоре. — Не могли бы вы немного подвинуться, чтобы я могла пройти?
Блондин, в котором я узнаю одного из первокурсников, скрещивает руки и пристально смотрит на нее.
— Мы слышали, что ты не только пыталась поиметь Хантингтона за особые услуги, но и отказалась присягнуть на верность университету.
Ее спина выпрямляется.
— Я не пыталась трахнуть Александра.
— Александр? Ты действительно думаешь, что ты настолько высока и могущественна, что общаешься с королем университета?
— Я... — Она издала разочарованный звук и взмахнула руками. — Просто уйди с дороги.
— Теперь ты пытаешься отдавать мне приказы? — Он поднимает на нее бровь. — Ты хоть знаешь, кто я такой?
— Мне плевать.
— А не стоило бы. — Он делает шаг к ней. Остальные члены его группы следуют за ним. — Потому что ты никто. Студентка со стипендией. Если бы ты хоть немного знала, из каких мы семей, ты бы нашла свои несуществующие манеры и проявила бы к нам хоть какое-то чертово уважение.
Она качает головой.
— То есть ты хочешь сказать, что я здесь потому, что получила стипендию за то, что была самой умной ученицей во всем моем родном штате, а ты здесь потому, что... твоя семья богата? И ты считаешь, что я должна проявлять к тебе уважение? — Издевательский смех срывается с ее языка. — Все наоборот, Искорка. Но ты бы знал это, если бы в твоей огромной голове был хоть один мозговой центр.
Удивление пронзает мою грудь, когда я смотрю на нее, приподняв брови. Черт, она точно не принимает никакого дерьма. Ни от кого. Я даже немного впечатлен.
А вот блондин, напротив, не впечатлен. Ни в малейшей степени. На его лице вспыхивает ярость, и он бросается вперед. Схватив Оливию за руки, он крутит ее вокруг себя, в то время как другой из его группы открывает дверь в кладовку рядом с ними.