Тающий след

– Только глядит глазами своими большущими куда-то мимо всего. Я взмолилась: ведь не жилец человек, который не ест, что ж я Джону-то скажу, когда он придет! А она вдруг посмотрела на меня и говорит: «Джон? Он придет?» Я обрадовалась: сейчас придет – а сама сую ей ложку с бульоном. Я, говорю, Молли, а тебя как называть?

Но кроме ее имени – Джинни, они ничего не узнали: ни как зовут ее родителей, ни с кем и куда она плыла, ни где жила раньше. Как только при ней заговаривали о корабле, о шторме, глаза девочки туманились от ужаса, ее начинала колотить дрожь, и хозяин настрого запретил экономке и ее мужу Джозефу, своему помощнику, волновать дитя расспросами.

Одежда девочки была изорвана и испорчена морской водой, никаких амулетов, как это водится в романтических сочинениях, на ней не нашли – не имелось ни малейших средств выяснить, кто она и откуда. Джон Лэмберт, разумеется, дал знать властям, а те – куда следует, но почта в те времена была поистине улиточной, любые вести доходили не скоро, да и спустя несколько лет никто не откликнулся. Постановили, что семья девочки погибла в кораблекрушении.

Молли, наблюдая за своей питомицей, окольными путями пыталась дознаться, кто она и каково ее происхождение, но и здесь ничто не наводило на определенные выводы. По сложению и внешности Джинни была не из простолюдинов, и когда начала вставать, то выяснилось, что ни убирать комнату, ни работать по дому она не умеет. Но и к благородным ее нельзя было отнести: она явно привыкла сама одеваться и все время стремилась чем-нибудь помочь Молли, вот только сил у нее было мало, да и Джон запретил нагружать ее работой. Сам рано оставшийся сиротой, он жалел и опекал девочку.

А совсем уж всех озадачил тот случай, когда после большой ярмарки Джозеф страдал над подсчетами, сколько продано шерсти и овец, и, как всегда, путался в цифрах, а Джинни подошла к нему и быстро все пересчитала. И главное, правильно – Джон потом сам проверял. Виданное ли дело, чтобы малое дитя, к тому же девочка, обладало таким уменьем!

Джон предположил, что она и грамоту знает, достал Библию – и правда, Джинни не просто умела читать, все тексты были ей знакомы. Она понимала их содержание и помнила толкования, в отличие от обстоятельств собственной жизни. Больше домочадцы не скучали долгими вечерами, а Молли предположила, что девочка из семьи священника, возможно – миссионера, плывшего куда-нибудь к туземцам.

Но и эта версия вскоре отпала. Как-то раз Джон сочинял письмо по поводу недоимки налога и затруднялся с подписью: «С почтением такой-то» или «Искренне Ваш». Молли искала запропастившийся письмовник, а Джинни убежденно заявила, что по казенным делам надо подписывать «С высочайшим уважением» или «Имею честь оставаться Вашим покорным слугой», а «Искренне Ваш» пишут частному лицу, так же как и «С уважением и любовью». Какое уж тут семейство священника.

Мало того, когда Джон не пожалел листа бумаги, девочка тут же переписала его каракули таким изумительным почерком без единой помарки, как будто всегда только этим и занималась. Обитатели Лэмберт-хауса не знали, что и подумать. Надо ли говорить, что теперь для Джинни нашлись в доме подходящие ей занятия.

Я верно отметил на карандашном портрете мечтательный вид девочки: она была спокойной и задумчивой, но не потому, что чувствовала себя неприютно в чужом доме, а таково было ее существо. Она больше не боялась моря и любила подолгу смотреть на него в окно. Иногда же глядела «мимо всего» и вдруг спрашивала: «А где же сад? Ведь уже пора цвести розам, которые я посадила прошлой весной».

Тогда Джон повез ее на пастбища, надеясь, что она развеется, а горный воздух будет ей полезен. Джинни там необычайно понравилось. Надо сказать, что эти отдаленные края с суровыми базальтовыми скалами и мягким климатом довольно живописны, несмотря на отсутствие деревьев. С высот открывается ничем не загороженный простор, повсюду пасутся стада местных низкорослых овец и пятнистых пони, а к морю сбегают кажущиеся игрушечными домики с зелеными крышами, поросшими мхом и травой.

Среди изумрудных ковров, устилающих здешние склоны, Джинни ожила, поздоровела и выглядела счастливой. К сожалению, эту идиллию омрачил случай с хищником: волк, блуждавший вокруг стада, внезапно оказался перед ней и сильно напугал, хотя почти сразу подоспели Джон с собаками.

Джинни привязалась и к Молли, и к Джозефу, в глазах которого она сильно выросла благодаря знанию цифр. Но более всего – к Джону, который дважды избавил ее от смерти, и был для нее спасителем, защитником, добрым волшебником, привозившим ей из Тихой Гавани лакомства, а с пастбищ – растущие там ярко-оранжевые цветы календулы.

Как-то раз он спросил:

– Хочешь со мной на ярмарку?

Вера ощутила на себе чей-то взгляд и подняла голову. Она сидела в беседке, автоматически подвигаясь вслед за согревавшим скамейку сентябрьским солнышком, и читала книжку без обложки. А на нее, улыбаясь, смотрела Лиза из их компании – высокая, длинноволосая, похожая на русалку.

– Так я и знала, что книжный блогер найдет книжное место!

– А откуда оно здесь взялось? А кто приносит книжки? А кто читает? Так напомнило площадку буккроссинга на Патриарших! Хотя там полочка-«птичья кормушка», а здесь целый шкаф!

Вера засыпала Лизу вопросами. Ваня упоминал, что та – хозяйка этих мест, управляющая отелем, на территории которого они находятся. Лиза оказалась «одной крови» – из книжного племени, и начала рассказывать, как занялась буккроссингом, когда он только-только появился в России и никто в него не верил, и как потом пошла книжная волна, и свободные библиотечки начали появляться везде: в офисах, кафе, городском парке[2].

– Я столько в своей жизни пользовалась книгами, что пришла пора начать о них заботиться. Этот лесной шкаф был первым в Белогорске. Еще в самом отеле есть такой же.

– А можно и там сделать фотки?

– Мы с нашим шкафом что, попадем в блог самой Bukoffki? Я на тебя давно подписана…

В кармане Лизы заверещал мобильник, она извинилась – ее ждут в отеле, она на минуту, сейчас вернется, а поляну уже накрыли, и Вера может туда идти. К отелю – красные стрелки, к охотничьему домику – синие, заблудиться невозможно, Лиза сама продумывала безопасные маршруты.

И хотя Вера в этом уже убедилась, она на секунду почувствовала себя неуютно и одиноко. Ровно на секунду, потому что из-за беседки показался Ершов.

– А как же утки? – удивилась Вера.

– Не знаю. Я с ними сегодня не виделся. Я вообще-то тут давно. Ты не сердись, ты очень самостоятельная и независимая, но я на всякий случай все время шел за тобой. Все-таки это настоящий неогороженный лес, хоть и прилегающий к отелю.

– А зачем было красться? Вылез бы, и шли бы вместе, – искренне удивилась Вера.

– Я и хотел. А потом было так интересно на тебя смотреть, как ты идешь со своими орешками, как всему радуешься. Я шел и любовался. И думал: вот еще до того дерева, и вылезу. А потом ты книжку села читать, и было жалко тебя отрывать, ты прямо в ней утонула. Что за книжка?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

2

История Лизы рассказывается в романе «Лесная сказка».