Свет Илай

Первым появился Эдрин, дожёвывая пирожок и вытирая замасленные руки о штаны. Не увидев нас с Заремой на прежнем месте, он встревоженно закрутил по сторонам головой, но, едва увидав меня, резко развернулся и почти бегом кинулся назад в толпу, а вопрос «а мне пирожок не оставил?», который я не успела задать, так и остался без ответа. Его действия меня обескуражили, но спустя минут пять Эдрин вернулся, держа в руке целую палочку, с нанизанными на неё пирожками.

— Проголодалась? — спросил он, как ни в чем не бывало.

— Есть маленько, — обрадовалась я, и с аппетитом, не уступающим Зареминому, принялась за обе щеки уплетать горячие ещё пирожки.

Но только я принялась за второй, как подошел Яр, и мы тронулись в путь.

Эдрин вывел Зарему на дорогу, и наш фургон, влившись в бесконечную вереницу телег и повозок, быстро покатил дальше. Мы ехали прочь от города, где я так и не побывала, и от ярмарки, поразившей меня своим разнообразием, и подарившей мне массу эмоций.

Ехали молча. Эдрин следил за дорогой, Старик о чём-то думал, нахмурив брови. А я… Я тщательно пережёвывала последний пирожок, и мне было в тот момент не до разговоров.

Хотя, после увиденного на ярмарке представления, в голове у меня крутился один и тот же вопрос, который меня очень заинтересовал. А кто все-таки правит этими землями? Еще утром Яр заикался, что мы сейчас путешествуем по королевским землям, во сне я видела королеву и ее внучку, на ярмарке смотрела представление о королеве и ее внучке. А что? В моём мире таких примеров тоже было предостаточно и в разных странах, и в разных эпохах.

— Эдрин, а кто правит вашей страной? — решила я разрешить свой вопрос.

— Королева.

— Вдовствующая королева. — Ответили оба моих спутника почти в унисон.

— А где же король? — удивлённо приподняла я брови. Я, конечно, совсем не думала, что королева, как паучиха «Черная вдова» съедает своего короля, но мурашки по коже поползли.

Но Старик развеял сомнения.

— Король погиб. Точнее пропал без вести на Белом озере.

Опять это пресловутое Белое озеро. Оно что, какое-то заколдованное? То там кто-то появляется, как я, то пропадает, как король.

«А ведь я совсем не помню, как появилась на Белом озере». — подумала я. И почему- то озвучила свои мысли вслух.

— Совсем не помню, как я появилась на этом озере, помню только, как в электричку села.

— Куда? — удивлённо спросил Эдрин.

— В электричку, — повторила я, запоздало сообразив, что такого слова нет в этом мире, и что такое «электричка» Эдрин не знает.

— Это такой транспорт, — попыталась я разъяснить незнакомое для него слово, — очень большой и шумный.

Но, увидав в глазах Эдрина полное непонимание, махнула рукой, и продолжила задавать вопросы, и пыталась разобраться в ответах на них.

— А наследник у королевы есть?

Отвечали они вместе, на пару или по очереди.

— Наследница, — начинал ответ Старик, — потому что в королевской семье рождаются только девочки, и наследник может быть только по женской линии.

— Наследница то есть, — дополнял его (или перебивал, это как посмотреть) Эдрин, — это её внучка. Но её нет.

— ?????

— Она пропала больше пятнадцати лет назад, — терпеливо отвечал на мой немой вопрос Яр.

— И никто не знает, где она, — продолжал собеседование Эдрин.

Я крутила головой от одного к другому, и, если честно, ничего не понимала.

Каждая фраза в разговоре, каждый ответ на мой вопрос удивлял меня, вызывая всё больше изумления, и заставлял задавать новые вопросы.

— А если она умерла?

— Нет. Она жива.

— Это точно. На королевской башне реют два флага. Флаг Королевы и флаг юной принцессы. И это очень странно.

— Послушай, — стал пояснять Старик. — Власть от королевы переходит к её дочери, потом к дочери её дочери, ну и так далее. Поняла?

— Конечно, — обрадовалась я, вспомнив знакомую фразу, — Король умер, да здравствует король! …то есть королева.

— Ну, ты даёшь! — Эдрин был поражён до глубины души.

— Ну, что ты, Вета, — улыбнулся Старик, — умирать совсем не надо. Слушай дальше. Нашей страной правит Королева со своим мужем Королем. У них есть дочь — Принцесса. Когда приходит время принцессу выдают замуж, а когда у нее рождается дочь, юная принцесса, на Королевской Башне, рядом с флагом Королевы и флагом ее дочери Принцессы, поднимается флаг Рождения. Через год флаг Королевы на Королевской Башне приспускается, и Королевой становится ее дочь, бывшая принцесса, и теперь её флаг становится Королевским. А флаг Рождения окрашивается в цвета Юной Принцессы. Когда Юной Принцессе исполняется 7 лет, цвет её флага опять меняется. Это наступает Время Взросления. И тогда она получает титул Принцессы. А когда она выходит замуж, и у нее рождается дочь, то цвет флага опять меняется. А через год флаг Принцессы поднимается на флагштоке выше остальных, и она становится Королевой. И это уже многовековая традиция.

— А если принцесса или королева умирают, их флаг в тот же миг пропадает. Сейчас на белой башне два флага. Один вдовствующей королевы, а другой юной принцессы. А это значит, что юная принцесса жива, — подвел итог Эдрин.

— Вот только ее флаг давно должен был поменяться и стать флагом принцессы. Ей сейчас время выходить замуж, но флаг до сих пор имеет цвета юной принцессы, словно ей еще нет семи лет. — Добавил Яр и мне стало вообще ничего не понятно.

— Кстати она пропала в день своего семилетия. Но до смены цвета флага. И это очень странно, словно она уснула на время, как в сказке про спящую принцессу и семь принцев.

Мне стало интересно.

— А кто поднимает эти флаги?

— Никто!

— Это как? — в который уже раз удивилась я.

— На Королевскую башню никто не может подняться. Там просто нет двери.

— А мой отец говорил, что Королевская башня — это тоже Велис, — снова добавил Эдрин, — только не обычный, а Королевский. И этот Велис отвечает за Королевскую Власть.

— Подожди, подожди, Яр! Ой, извини, конечно же — Старик. Это что же получается — Принцесса становится Королевой, когда ее мать еще жива? — задала я вопрос Старику.

— Да, и помогает править своей дочери. У вас не так?

— У нас? У нас по-разному. Если страной правит президент, то его выбирают на 4–5 лет, а потом выбирают другого президента.

— Вот видишь, — ухватился Яр за соломинку, — а тот, который был, помогает тому, которого выбрали.

— Если бы, — усмехнулась я. — Правда многие президенты правят несколько сроков, то есть их выбирают снова и снова.

И, не дав Яру сказать ни слова, сразу продолжила.

— А если страной правит король… — и быстренько добавила, увидев насупившегося Яра, — …или королева, то их наследник будет ждать своей очереди, пока существующий монарх не отбросит копыта…, то есть не умрет. Наверное, это правильно…

— Значит, ты считаешь, что впавший в маразм старик будет лучше править страной, чем молодая энергичная женщина, которая имеет поддержку в лице своего мужа и помощь опытной матери? — вдруг спросил Яр.

— Я — нет, — стушевалась я, — а причем тут старик?

— Это он про Кантарион, — усмехнулся Эдрин. — Тамошнему королю уже больше ста лет. А последние лет тридцать у него еще и старческое слабоумие, как говорят в народе — маразм. Народ из страны бежит. Конечно, о каком мудром правлении может идти речь, если сегодня король объявляет войну соседям, и мобилизует все население от младенцев до стариков, а завтра, как ни в чем не бывало, зовет соседей на праздник. Сегодня отменяет почти все налоги, а через несколько дней повышает их же в десять раз.

И, вновь усмехнувшись, добавил.

— Раз двадцать он писал письма нашей Королеве, с требованием женить нашу юную принцессу на его старшем сыне. А тот скончался уже лет восемьдесят тому назад.

— И что, нет никакого наследничка, который помог бы старичку успокоиться?

— Нет, — улыбнувшись, хором ответили ребята.

А я, вспомнив кукольное представление, снова спросила, обращаясь к Яру.