Страница 21 из 67
— Ты не уйдёшь от меня, мамочка. Никогда.
Почти интуитивно, на инстинктах, ведьма схватила свечу и магией разожгла огромное пламя, направив его на мальчика. Его пижама и волосы загорелись, лицо покраснело и покрылось волдырями, он уже не говорил и не хрипел, а рычал:
— Ты убила меня, мама!
Ровена бросили подсвечник и выбежала из комнаты, заперев её на замок. Глаза застлали слёзы, захотелось убраться подальше, чтобы не слышать, как за дверью кричит от боли и зовёт голос её ребёнка. Всхлипывая, она спустилась в малый гостиный зал, и увидела там нового призрака. За столом сидел её муж Родерик и ужинал как ни в чём не бывало. Разум говорил ей, что это снова неправда, но Ровена не хотела в это верить. Она только что убила своего сына, ей нужен был родной человек, который утешил бы её, а кто может быть роднее мужа?
Увидев её состояние, Родерик нахмурился, встал из-за стола и подошёл к ней.
— Кто тебя обидел, любовь моя? — спросил он, обнимая жену.
— Там Морриган… — спутанно начала объяснять женщина, но как сказать, что она убила сына? Ровене было сложно произнести это вслух, она снова начала плакать. — Он был монстром, Родерик. Он горит, ты должен помочь ему…
— Не должен. Я должен помогать только тебе, — ответил мужчина, успокаивающе поглаживая её по спине.
— Я убила нашего сына, Родерик! — закричала ведьма в ответ, не понимая, почему он не беспокоится.
— Нет, милая, — ласковым тоном сказал ей муж. — Ты убила только меня.
От этих слов её будто в холодную реку кинуло, истерика тут же прекратилась. Слёзы и страх — это для случаев, когда у тебя есть возможность оплакать пережитое, но сейчас… Ровена подняла взгляд на такое родное лицо и увидела клубящуюся тьму в глазах мужа. Не став дожидаться, пока её рёбра вновь захрустят от объятий, женщина вырвалась и сделала несколько шагов назад.
— Я не убивала Родерика.
— Точно? — переспросил мужчина с насмешкой. — Не ты ли больше ценила его работу и его положение в обществе, чем его самого? Не ты ли отказалась рожать ещё детей? Не ты ли выходила замуж с красными от слёз глазами?
— От этого не умирают, — упрямо отрезала Ровена, не сводя глаз с черноглазого и отчаянно пытаясь понять, как выбраться из комнаты.
— Умирают от разбитого сердца, от нелюбви и невнимания, — продолжил обвинять её лже-Родерик. — Кстати, о невнимании. Может ли волшебник умереть от болезни? Если ему вовремя не приносить лекарства, конечно. Чем таким важным ты была занята в тот вечер, Ровена, что позабыла о собственном муже?
Слова били больно и точно в цель. Она часто прокручивала эти мысли у себя в голове, пытаясь понять степень своей вины, но услышать их сказанными и сказанными им, хоть и понимая, что это лишь наваждение… Было страшно. И больно. Но Ровена больше не слушала обвинения, она дёргала ручку двери, через которую пришла. Заперто. Дверь на кухню тоже была заперта. Как и дверь в коридор. Ведьма металась по комнате под громкие, казалось, нескончаемые обвинения и старалась их не слушать, чтобы не теребить старую рану.
— Я обвиняю тебя в отсутствии внимания, а ты меня даже не слушаешь, дорогая жёнушка, — раздался голос совсем рядом, а потом сильные руки прижали её к стене, и Ровена ощутила холодящую кожу на горле сталь. — Тебе придётся исправляться.
— Да, я исправлюсь, — прошептала женщина и махнула рукой, призывая нож со стола.
Он воткнулся в спину её мужа, его лицо перекосило от боли, и тогда она увидела, что чёрная дымка в его глазах рассеивается. Они стали привычного стального цвета и смотрели на неё с таким удивлением и обидой, которую сложно вынести. Родерик осел на пол, Ровена опустилась за ним, осторожно взяв его за руку и просидев так, пока он не перестал дышать. От отчаянья хотелось выть, но поможет ли это выбраться?
— Ты доволен, Саргаат?! — крикнула она, почти уверенная, что демон если не разыгрывает роли для неё, то хотя бы где-то наблюдает этот отвратительный аттракцион её потерь. — Я убила всех, кого любила! Теперь ты выпустишь меня?
— Всех ли? — спросил до боли знакомый, но давно позабытый голос.
Ровена понимала, кого сейчас увидит, и медлила с тем, чтоб обернуться. Ей пришлось отпустить руку Родерика, который тут же растворился сизым дымом и несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем она решилась повернуться и увидеть свою мать. Ровно такой, какой видела её в последний раз, когда самой Ровене было всего десять. Погибшая от неудачного эксперимента, такая родная и любимая мама стояла перед ней.
— Что, даже не обнимешь? — спросила её мать.
— Дай угадаю, тебя я тоже убила? — устало отозвалась Ровена, из всех сил борясь с желанием кинуться к матери.
— Хуже, — сухо ответила ей черноглазая. — Ты меня разочаровала! Мы готовили тебе такое будущее, ты должна была заметить пропавших братьев, а ты… Не добилась ничего. Не сделала нашу семью уважаемой. Ты исполняешь приказы каких-то слабых маленьких людей, как ты могла так низко пасть, Ровена? Мы воспитывали тебя…
— В золотой клетке, — перебила её ведьма. — Совсем не готовя к настоящей жизни. Это в ваших мечтах дом Гааров уважаем и известен, а в мире всё иначе, мама.
— Ты должна была…
Но Ровена уже не слушала. Клетка. Она не выберется из клетки, пока не убьёт всех, кто ей дорог. Сколько их будет? Двенадцать, по числу сторон додекаэдра? Ведьма не могла представить, как такой милый забывчивый тюфяк, как Леофрик, мог убить хоть кого-то, и надеялась, что у неё столько родных не найдётся, но… Она смутно догадывалась, что за матерью придут отец и братья. А потом, наверное, её лучшая подруга юности и парень, ставший первой любовью. Кто ещё будет в этом списке? Хватит ли у неё сил убить их всех, даже зная, что всё это — лишь мираж, игра с её разумом? Или есть другой путь? Может, демон остановил её не случайно?
— Замолчи! — жёстко сказала она своей матери, стараясь не думать о том, что больше никогда её не увидит.
Черноглазая собралась с силами и снова начала свои обвинительные речи, но Ровене хватило времени, чтобы расслабиться и, закрыв глаза, увидеть белый свет внутри себя и очертания того, что он освещал. Она была всё там же, на берегу моря, в этом свете исчезла и мать, и её родной замок. И проявились грани кристалла, удерживающего её.
— Что ты делаешь, ты всё испортишь! — взвыл в её голове Саргаат.
— Я же говорила, что возьму всё сама, — ответила Ровена и перестала сдерживать свет.
Ей даже показалось, что она успела увидеть, как от волны света трескаются, словно стёкла, стены её темницы. Но она тут же очнулась на полу, ощущая, как раскалывается голова, а по лицу что-то течёт. Она попробовала языком. Кровь. Открыв глаза, она увидела, что находится в той же палате, куда до этого поместили королеву. Вот и её кровать за ширмой, вот король, Фиона и другие старшие и младшие целители. Осознав, что всё закончилось, Ровена улыбнулась и коснулась рукой лица. Кровь была из носа. «От перенапряжения, наверное. Теперь понятно, откуда в покоях Леофрика столько кровавых тряпиц», — отметила про себя ведьма и с благодарностью приняла бинт от одной из целительниц. И только тут поняла, что все очень странно на неё смотрят.
— Почему все стоят? — закричал стоящий перед ней мужчина, в котором она узнала Теобальда. — Зовите королевскую стражу! Защищайте короля!
— То есть вы, Теобальд, ещё не рассказали всем интересную историю о том, как вы хотели отравить брата и промахнулись бокалом, а потом убили Леофрика и, видимо, забрали его око демона? — спросила ведьма, чуть гундося.
— Что?! — возмутился принц, выхватывая меч из ножен и пятясь от ведьмы прочь. — Какая неслыханная ложь, какая дерзость!.. Отдай приказ, брат, и я зарублю её на месте! Она — убийца, мечтающая занять место Леофрика, оттого она и убила старика и его ученика Аскольда! Если бы не случай с королевой и моё вмешательство, ей бы удалось всё сделать незаметно!
— Аскольд мёртв?.. — переспросила Ровена.
— Замолчите оба, — устало, но удивительно спокойно ответил король. — Теобальд, у тебя есть доказательства её вины?