Страница 11 из 45
– Сергей, что это все значит? Ты же знаешь меня, это какое-то жуткое недоразумение.
– Гражданин Михеев, сдай все имеющиеся документы и ценности, – приказал Романов, – конвой, арестовать его.
Щелкнули наручники на запястьях Ильи. Романов сорвал с гимнастерки Михеева орден Красного Знамени, петлицы с воротничка и шевроны на рукаве.
– Сволочь, да как ты можешь…? Орден у меня отнимет только ВЦИК. Верни сейчас же!
– Рот закрой, контра, пока я не залепил его свинцом, – разразился бранью Романов.
– Мы же с тобой друзья, земляки, – все еще недоумевая, произнес Илья.
Удар в солнечное сплетение заставил Михеева замолчать.
– Ах ты, контра, вот как ты заговорил! Не вздумай меня дискредитировать. За подобные вещи я буду к тебе беспощаден. Ишь гад, пригрелся в армии, но ничего ты нам всех своих сотоварищей выдашь и ответишь перед Советской властью за все – гневно произнес Романов и еще раз ударил Михеева в живот, показывая сослуживцам свою твердую позицию, даже в отношении бывшего друга он был суров.
Глава 4
Дерзкий побег
Новиков взял со стола стопку папок и прошел в зал. Взяв в руки список, стал перечислять фамилии тех, кого надлежало арестовать:
– Михеев Тимофей Васильевич, будучи, состоя в организации «Союз спасения России», занимался подрывной деятельностью против Советского государства, обвиняется по статье 58-2.
Баженов Матвей Петрович, обвиняется по ст.58-2, КРД15.
Коростылев Петр Тимофеевич, обвиняется по ст.58-2, КРА16.
Михеев Леонтий Петрович, обвиняется по ст.58-2, КРД.
Новиков закончил чтение длинного списка. Итого: тридцать восемь человек подлежали аресту и в том числе три женщины. Всех перечисленных следовало переместить под конвоем в трюм баржи.
В ответ раздались гневные, возмущенные возгласы:
– Это вранье! Нас оговорили, мы не враги Советской власти. Своевольничаете, мы будем жаловаться, и на вас управа найдется.
Новиков оставался невозмутим и высокомерным тоном пытался пресечь высказывания:
– Советской власти виднее, кто ей враг, а кто друг. Наши органы разберутся и всех невиновных отпустят.
В зал стали заходить прибывшие с баржи вооруженные бойцы с собаками. Всех арестованных Михеевских мужчин, оттеснив к стене, принялись тщательно обыскивать. Обученные собаки злобно кидались на людей, проводникам приходилось силой их сдерживать. По приказу Новикова часть сотрудников, сопровождаемых председателем колхоза и активистами, направились в дома задержанных, чтобы произвести обыски. Толку в возмущении людей было мало, ведь под документами, приготовленными заранее, стояла подпись прокурора и на каждого подозреваемого имелись ордера на обыск и арест.
Михеев Илья сидел в комнате и перебирал в памяти моменты, когда Романов сообщал ему о готовящейся операции. Теперь он точно знал о согласованности органов госбезопасности с правлением колхоза, до последней минуты скрывавших от жителей деревни о предстоящих арестах. Подонки, написавшие доносы обвиняли Михеевских жителей в разных преступлениях: воровстве колхозного скота, в уничтожении мини-заводов по производству пихтового масла, подготовке терактов в виде взрывов на лесопильных участках. Но многие из списка обвинялись в заговоре против Соввласти и еще не совсем понимали трагического положения, в котором оказались, ведь они в основном подпадали под первую категорию – расстрел, и только счастливчикам, возможно, удастся попасть под вторую категорию. Арестованные односельчане пока пребывали в шоке и не могли знать, что их ожидает, но в одном они разобрались точно и убедились, что экстренное «собрание» было настоящей провокацией комячейки против односельчан.
Слух об аресте деревенских жителей моментально распространился по всей Михеевке. Старики и женщины с ребятишками подходили к правлению, но встреченные вооруженными солдатами, останавливались. Один старик, бойко выступивший впереди всех, спросил:
– Чавой-то происходит, пошто наших сыновей арестовали?
– Начальству лучше знать, почему, видать государственное это дело, – громко ответил сержант и, взяв в обе руки винтовку, преградил старику путь.
Возмущенные люди напирали на шеренгу солдат. Сержант, усмотрев прямую угрозу в действиях разгоряченной толпы, резко скомандовал:
– Отделение, три шага назад! Готовься!
Солдаты вскинули винтовки, направили стволы в возмущенных людей. Толпа замерла в ожидании, что же будет дальше…?
Услышав шум на улице, в открывшуюся дверь на крыльцо вышел капитан Новиков и, осмотрев собравшуюся толпу, громко заявил:
– Граждане деревни Михеевка, не волнуйтесь, отпустят ваших мужиков. Не только у вас, но и по всей области идет проверка. Успокойтесь и не рвете напрасно глотки.
– Какая такая проверка? Что, наши мужики колхоз обворовали, зачем обыски в домах проводите?
– А вы разве не слышали, что в Новосибирской и Томской областях раскрыта сеть опасных организаций. Политическая сторона вопроса на сегодняшний день такова: мятежники пытались свергнуть Советскую власть, но наши доблестные органы вовремя раскрыли заговор. Так что не обессудьте, проверять будем всех, даже женщин, и не нужно бояться тем людям, которые поддерживают нашу рабоче-крестьянскую власть. Пусть страшится кулацкое отродье, да бывшая белогвардейская нечисть, а колхозники нам не враги.
– Коли так, то конечно, – соглашались старики с доводами капитана, – а когда наших мужиков отпустите?
– Как только прибудем в Томск и сразу же после проверки, освободим.
– А еду им можно передать, вещи там какие?
– Ничего не нужно, их покормят, и обратный путь домой оплатит государство. Так что граждане расходитесь по домам, не толпитесь здесь.
Перед тем, как конвоировать арестованных на баржу, Илья Михеев обратился к Романову:
– Сергей, не позорь меня, прикажи снять наручники. Что подумают люди в деревне? Офицера Красной армии под конвоем, да еще закованного в наручники, как опасного преступника, взяли под арест.
– Ты и есть опасный злоумышленник, нам скрывать нечего. А если сбежишь, потом отвечать за тебя. Нет уж, оставайся в наручниках.
– Романов, тебе самому-то не совестно? Неужели наша юношеская дружба и добрые отношения не оставили в тебе хорошего следа, – пытался надавить на чувства Илья, и не обращая внимание на остальных сотрудников, продолжил, – ты же понимаешь, что я вынужден буду дать показания следователю: с кем, когда, о чем говорил? Я могу промолчать о наших с тобой разговорах, а могу и…
Романов злобно зыркнул на Михеева, и украдкой оглядев сослуживцев, ответил:
– Хватит молоть чепуху. Никто тебя и слушать не станет.
– Не будь наивен, как только начнут у меня допытываться, так любая чепуха в пользу пойдет.
Романов задумался, затем кивнул сержанту.
– Освободи ему руки, но глаз с него не спускай, – затем поманил его пальцем и, отведя в сторону, шепнул на ухо, – Григорьев, нужно сделать так, чтобы арестованный Михеев попытался бежать. Не сейчас, разумеется, а на барже, когда ночью пойдем вниз по реке. Ты меня понял?
– Сергей Михайлович, что-нибудь придумаю, не доберется эта контра до Томска.
Романов, соглашаясь, кивнул и обратился к остальным сотрудникам:
– Выйдите пока в коридор, мне необходимо срочно допросить подозреваемого.
Оставшись наедине с Михеевым, Романов резко задал вопрос:
– Ты давно виделся с Егором и Михаилом Коростылевыми?
– Года три назад.
– Переписывался с ними тайно?
– Нет. А к чему эти вопросы?
– У меня есть показания одного типа, он состоял в контрреволюционной организации, так он указывает, что именно ты поставлял сведения Коростылевым о перемещении и действиях отдельных частей РККА.
15
Статья 58-2 КРД – Контрреволюционная деятельность.
16
Статья 58-2 КРА – Антисоветская агитация.