Дом Весталок

-Погоди, сейчас Феликс тебе всё покажет. Феликс! Принеси сюда что-нибудь из новых александрийских покрывал – ярко-голубое, с жёлтым шитьём!

Молодой раб в волнении закусил губу и сжался, будто ожидая удара. Я удивился: Рузона я знал как человека весьма сдержанного, вряд ли он мог быть чрезмерно жестоким хозяином.

-Чего ты ждёшь? – Рузон повернулся ко мне и покачал головой. – Этот новый раб совершенно бесполезен, даже хуже. Что бы там ни наплёл работорговец, ему бы не помешало прибавить малость ума. Записи он ведёт прилично, но здесь в лавке, от него толку не добьёшься. Вот, смотри – опять! Феликс, да что с тобой? Ты что, стараешься разозлить меня? Хочешь, чтобы я тебя вздул? Больше я такого терпеть не стану!

Раб отшатнулся, он выглядел совершенно сбитым с толку. В руках у него было жёлтое покрывало.

-И вот так каждый раз! – Рузон в отчаянии схватился за голову. –Он хочет свести меня с ума! Я велю ему принести голубую ткань – а он приносит мне жёлтую! Требую жёлтую – он приносит голубую! Ты когда-нибудь видал такого дурака? Ну, Феликс, сейчас я тебе всыплю! – и он погнался за рабом, размахивая внушительного размера розгой.

И тут я всё понял.

Как я и ожидал, моего приятеля Статилия в его квартире на Субуре не было. На мои расспросы домовладелец, заговорщически поглядев на меня, шепнул, что Статилий покинул Рим и перебрался за город. Казалось, он хочет сбить собаку со следа.

Статилия не было ни в одном из тех мест, где я надеялся отыскать его в праздничный день. В тавернах он не появлялся, в лупанариях тоже. Вряд ли он пошёл бы в игорный дом, подумал я – и тут же понял, что он именно там.

Долго обходить игорные заведения Субуры не пришлось – Статилий подвернулся мне довольно быстро. Я встретил его в переполненной комнате на третьем этаже старого доходного дома. Вокруг толпились люди, одетые вполне прилично, некоторые даже в тогах. Сам он, опустившись буквально на четвереньки, тряс чашку с костями, вполголоса молясь Фортуне. Наконец он метнул кости – гости сгрудились вокруг него и тут же с громкими возгласами отступили. Выпали три тройки и шестёрка – очень удачный «бросок Рема».

-Есть! Есть! – кричал Статилий, протягивая руки. Другие передавали монеты.

Я ухватил его за шиворот и потянул в соседнюю комнату.

-Думаю, ты уже и так достаточно успел задолжать, - сказал я.

-Вовсе нет! – возразил он с широкой улыбкой. Его лицо горело возбуждением, на лбу блестели бисеринки пота – как у человека, больного лихорадкой.

-Сколько именно ты должен Флавию?

-Сто тысяч сестерциев.

-Сто тысяч! – у меня перехватило дыхание.

-Никак не больше. Но ты видишь – теперь я могу расплатиться с ним! – он потряс передо мной монетами. – В соседней комнате у меня две сумки набиты серебром – за ними сейчас глядит мой раб. А ещё – хочешь верь, хочешь нет – акт на владение домом на Целии. Как видишь, я сумел выкарабкаться из этой ямы!

-Но она стоила жизни другому человеку.

Улыбка Статилия разом поблекла.

-Значит, ты всё же догадался. Но кто мог предвидеть такой исход? Во всяком случае, не я. А когда всё случилось, я вовсе не радовался смерти Панурга – да ты это и сам видел. У меня в душе не было ненависти к нему. Зависть – да, была, но исключительно по работе. Если Судьба решила, что ему следует умереть вместо меня, то кто же в этом виноват?

-Ты слизняк, Статилий. Кто тебе мешал рассказать правду Росцию? Или мне?

-А что мне было известно? Некто, кого я не знаю, убил несчастного Панурга. Я при этом не присутствовал.

-Но ты догадывался, как всё было на самом деле – а это почти то же самое. Потому ты и позвал меня за кулисы, верно? Ты боялся, что убийца вернётся за тобой. Я был тебе нужен как охрана?

-Может быть. Так или иначе, он не вернулся.

-Ты слизняк.

-Ты уже говорил это, - улыбка сползла с его лица, как ненужная маска. Он освободил ткань своей туники из моих пальцев.

-Ладно, ты скрывал правду от меня. А от Росция – почему?

-А что бы я ему сказал? Что игра втянула меня в долги, и ростовщик собирается за это убить меня?

-Может быть, он ссудил бы тебя, чтобы ты мог расплатиться с долгом.

-Исключено! Ты просто не знаешь Росция. На его взгляд, я должен быть счастлив уже тем, что меня взяли в его труппу. Он не тот человек, чтобы за здорово живёшь занять своему подчинённому сто тысяч. А если он узнает, что Панурга по ошибке убили вместо меня –Росций просто взбесится! Он считает, что один Панург стоит десяти Статилиев. Тогда, окажись я между Росцием и Флавием – мне уж точно не спастись. Они разгрызут меня, как куриную кость! – он отступил назад и расправил свою тунику. На губах вновь заиграла улыбка. – Но ведь ты же об этом никому не расскажешь, правда?

-Статилий, ты можешь хоть изредка не актёрствовать? – я отвёл взгляд, чтобы не поддаваться его обаянию.

-Ты о чём?

-На работу меня нанял Росций, а не ты.

-Но ведь я твой друг, Гордиан.

-Я дал клятву Панургу.

-Панург не слышал твоей клятвы.

-Боги слышали.

Найти ростовщика Флавия оказалось куда проще – несколько вопросов, несколько монет, и дело сделано. Я узнал, что он ведёт своё дело в винной лавке, расположенной в портике у Фламиниева цирка – там он продаёт вино, которое привозит из своих родных Тарквиний. Но, как мне сказали, в праздничный день я скорее найду его в доме напротив – доме с весьма сомнительной репутацией.

Под низким потолком, среди впитавшегося повсюду запаха разлитого вина, толпилось множество народу. Флавий стоял у противоположной стены, обсуждая какое-то дело с группой торговцев. Это были мужчины средних лет, чьи дорогие туники и накидки разительно контрастировали с грубыми деревенскими манерами владельцев.

Чуть ближе ко мне прислонился к стене (казалось, он был в состоянии подпереть её) давешний громила. Белобрысый гигант выглядел либо исключительно пьяным, либо исключительно тупым. Он только хлопал глазами, когда я подошёл к нему. Какое-то мгновение казалось, что он узнал меня – но затем его взгляд вновь стал флегматичным и равнодушным.

-Праздник – самое время, чтобы выпить, - сказал я, поднимая чашу с вином. Он без всякого выражения посмотрел на меня, затем пожал плечами и кивнул.

-Ты знаешь кого-нибудь из тех красоток? – я указал на четырёх женщин, стоявших в дальнем конце комнаты, около лестницы.

Гигант хмуро покачал головой.

-Тогда сегодня у тебя удачный день, - я стоял достаточно близко, чтобы чувствовать, как от него разит вином. –Одна из них только что сказала мне, что мечтает встретиться с тобой. Похоже, ей нравятся светловолосые и широкоплечие мужчины. Она сказала, что для тебя она… - я уже шептал ему на ухо.

Выражение похоти сделало его лицо даже более глупым, чем прежде. Его пьяный взгляд обратился в сторону женщин.

-Которая? – хрипло шепнул он.

-Вон та, в голубом платье, - ответил я.

-Ах! – он кивнул и, громко рыгнув, начал проталкиваться к лестнице. Как я и ожидал, он не обратил внимания на женщину в зелёном, затем прошёл мимо женщин в розовой и коричневой одежде. И опустил руку на бедро женщины в жёлтом – та обернулась и удостоила его хотя и удивлённым, но весьма тёплым взглядом.

-Квинт Росций и его деловой партнёр Херея говорят, что восхищаются моим умом, - рассказывал я вечером Бетесде. Я не устоял перед соблазном помахать в воздухе тяжёлым кошелём серебра и бросить его на стол – он приземлился с приятным звоном. – Не горшок с золотом, конечно, но до конца зимы нам на жизнь хватит.

Её глаза округлились и блестели не хуже монет. И стали ещё больше, когда я показал покрывало из лавки Рузона.

-О! Из чего это сделано?

-Из полуночной тьмы и мотыльков, - ответил я. – Из паутины и серебра.

Она откинула голову назад и набросила полупрозрачную ткань на свою грудь и руки. Я сморгнул, переглотнул – и подумал, что покрывало стоило тех денег, которые я за него выложил.